Настоящая моя сестра, проживающая в столице, попросила однажды, чтобы я взял на некоторое время ее дочь Марту к себе на дачу отдохнуть. Марта была очаровательное существо, прекрасная девочка, великолепный ребенок. Объем груди ее достаточно велик и заставлял иногда трепетать мое сердце. Она была красива собой. Ее русые волосы вились на голове, нависая на плечи и голубые глаза. Марта была чрезвычайно смелой. При встрече со мной она награждала меня поцелуями, подтягивая меня, чтобы обнять за шею, легкими нежными руками. Я оставался равнодушным даже тогда, когда она стала моей жертвой. Она была большая любительница книг. Я часто замечал, что она долго находится в моей библиотеке. Особенно она увлекалась медициной. Зная это, я специально подложил анатомический словарь с картинками, бросающимися в глаза. На следующий день словарь исчез. Тогда я потерял ее из виду. От служанки я узнал, что Марта в своей комнате готовит уроки и не велит никого пускать к себе. Я тихонько поднялся наверх, бесшумно открыл дверь и увидел Марту. Она стояла у окна и держала словарь. Щеки ее горели лихорадочным огнем, а глаза блестели неестественным блеском. Она испугалась, и словарь упал к моим ногам. Я поднял словарь, упрекая за небрежность к книгам, и посадил ее на колени, прижав к себе.
Марта, ты интересуешься анатомией?
Милый дядя, не сердись на меня.
Но, милая, что тебе больше нравится? - спросил я, опустив глаза.
Она открыла книгу и, перелистав страницы, нашла картинку с мужским членом.
Вот, дядя.
Следовательно, ты интересуешься мужскими членами. Ну, это не беда. Я бы хотел тебе объяснить подробности его устройства.
Но Марта сказала, что она имеет кое-какое представление об его устройстве. Тогда я взял книгу и открыл рисунок, начиная повествовательным голосом:
Это, моя дорогая, мужской член. Он оброс волосами. Это нижняя часть, называется шейкой. У мальчиков волосы появляются в четырнадцать лет, а у девочек немного раньше.
И как бы между прочим спросил:
А ты, Марта, имеешь там волосы?
Ах, дядя, еще бы…
Милая Марта, дашь мне их потрогать?
С этими словами я быстро засунул руку под ее платье и в следующий миг пальцы коснулись молодого пушка, выросшего на пышных губках молодого органа. От щекотания пальцев «он» становился упругим, а Марта становилась неподвижной, словно в ожидании чего-то большого и важного. Ее голубые глаза как-то странно смотрели на меня. Она расширила ноги так, что мои пальцы ощущали всю прелесть ее, еще никем не тронутую.
Ах, дядя, меня еще никто так не трогал… Как это странно… Дядя, рассказывай мне все по порядку и подробно о члене, - сказала моя ученица после некоторого молчания.
Я продолжал объяснения. Расстегнув брюки, я вытащил свой возбужденный член во всей его красе перед изумленными глазами девочки.
Ах, дядя, - сказала она, - но у тебя совсем другой член, чем на картинке, какой длинный и толстый, он стоит как свеча.
Это зависит от возбуждения, - сказал я, - обычно он вялый, но когда я тебя взял на колени, я почувствовал близость твоего органа, он возбудился и стал другим. Когда я коснулся твоего члена, ты почувствовала возбуждение, не правда ли?
Ах, дядя, совершенно верно, со мной это было. Но, дядя, зачем вы, мужчины, имеете такую вещь, а мы нет?
Это для того, чтобы иметь сношения, - сказал я.
Ах, дядя, что это? Я не смекнула. Расскажи, пожалуйста, мне, как это делается. Правда ли, что от этого можно заиметь ребенка?
Сношения, Марта, происходят совершенно просто. Мы, мужчины, раздражаем вам своим членом половой орган. Наносим вам раздражение, и, в свою очередь, после этого зарождается ребенок под действием семени. Но если член двигать осторожно, то можно избежать ребенка, поэтому сношения бывают для того, чтобы получить удовольствие.
Во время этого монолога девочка стала оживленней. Щеки ее горели как огонь. Член пылал, как ее щеки. Правая рука обвила мой член. Ее половой орган постоянно касался моих пальцев и постепенно расширялся, так что мой палец скользнул по поверхности губок без боли для девочки, углубляясь в нее, и ее горячие движения приостановились. Плавно и тихо ее голова опустилась ко мне на грудь, и она заговорила:
Ах, дядя, как это приятно… Дядя, ты мне говорил о семени…
Семя здесь, - сказал я и показал на яйцевой мешочек. - Оттуда по каналу члена семя поступает наружу в сопровождении сильного возбуждения, доставляя приятное наслаждение. Сначала нужно довести член до возбуждения. Это нужно сделать так: ты обхвати мой член правой рукой так, чтобы кожа терла головку члена. Вот так, только энергичней, сейчас появится…
После нескольких энергичных скачков ей брызнуло на руку и на платье, так что девушка отшатнулась в испуге и выпустила разгоряченный член из рук. - Но, дядя, это какая-то жидкость…
Нет, Марта, это и есть семя, из которого зарождается ребенок, если оно попадет вам, женщинам, во влагалище во время полового сношения.
Дядя, как это странно, - сказала она, - но ты сказал, что половое сношение употребляется не только для того, чтобы получить ребенка?
Верно, дорогая, оно употребляется, чтобы получить удовольствие.
Как это можно сделать, милый дядя? Я полагаю, будет сильно больно, если такой длинный член будет всовываться в мое влагалище.
Первый раз чуть-чуть, а затем несколько движений взад и вперед, и для женщины наступает минута полового наслаждения.
Это можно нам сделать, дядя?
Я недавно щекотал твой орган, тебе было приятно, а теперь давай я сделаю так, чтобы тебе было еще приятней.
Я отвел ее к кушетке, перехватил правой рукой ее талию, а левой взялся за спину, прижал ее к себе, поцеловал, потом нежно положил ее на кушетку, поднял ее платье, нажал на грудь, которая была белой и упругой и затрепетала при поцелуе. Я взял в рот нежный сосок груди и, нежно засосав, отпустил. Сладко вздыхая, она обхватила мою шею руками. В это время я неторопливо раздвигал ей ноги. Потом я вытащил свой член и вложил его в горячую руку Марты. Она крепко обхватила его, моя рука скользнула под рубашку, стараясь нащупать заветное влагалище. Сильное возбуждение прошло по моему телу, я не мог больше ни секунды ждать, во мне все играло, когда я коснулся нежных губок ее органов. Я поднял рубашку, и перед моими глазами стала картина, созданная самой природой: красивый гребешок между двух губок образовывал маленькую коронку, из-под которой виднелся маленький язычок. Марта, вздрагивая, лежала на кушетке. Ее руки были сильно стиснуты, тело ее дрожало, чуть-чуть вздрагивая, высоко поднималась ее грудь, судорожно вздрагивали ее ноги. Я опустился на колени. Марта была не в силах что-либо произнести и чуть слышно шептала: «О, боже мой, я не в силах больше терпеть!» От страшного возбуждения она впала в беспамятство, и из открытого влагалища потекло по ее белым бедрам на рубашку, образуя на ней белые пятна. Я, будучи не в силах сдерживать своих чувств, решил погрузить свой член в ее влагалище, но силы мои иссякли, и едва я коснулся ее расширенного влагалища, как мой член выпустил струю белой жидкости и облил ее ноги.
Мы долго лежали, прижавшись друг к другу, и мне стало жаль, что я не удовлетворил ее страстного желания. Наконец, она поднялась, оделась, поправила свои волосы, еще раз обняла мою шею руками и прошептала: «О, милый дядя, как все хорошо!» В это время мне показалось, что Марта не девочка, а вполне зрелая женщина.
В самый обычный летний вечер детвору не загонишь домой. Вот и сегодня молодая мать Светлана никак не могла докричаться своего сына Сережку. Негодный мальчуган никак не хотел домой, тем самым, злив молодую родительницу.
Сергей! Кому сказала! Бегом домой! - злилась Светлана.
Ну, мам, я еще минут десять, - молил ее сын.
Никаких десяти минут, твои десять минут кончались час тому назад! - Светлана потеряла всякое терпение, - Бегом марш домой, уже десять часов!
Иду, иду, - пробубнил обиженный Сергей и поплелся домой.
Каждый день так, давай бегом! - все еще не унималась мать.
Хмурый мальчуган, насупившись, едва волочил ногами, пиная по дороге мелкие камушки. Светлана, подхватив парнишку за шиворот, быстрым шагом пошла к дому.
Хожу, кричу тебя, а у меня там гостья сидит одна. Ты помнишь тетю Лиду? Она пришла к нам в гости.
Сергей хорошо помнил тетю Лиду. Это была старая мамина подруга, они вместе учились в школе. Тете Лиде, как и маме Сергея, было тридцать два года. Обе они были еще молоды, стройны и вполне привлекательны. Правда, Сережка раньше этому не придавал никакого значения. Да и сейчас он равнодушно взирал на это. Все-таки он был еще ребенком, всего лишь тринадцать лет.
Зайдя на кухню, Светлана завела за собой сынишку.
Ну вот, поймала сорванца, - сказала она к тете Лиде и обратилась к Сергею, - поздоровайся с тетей Лидой, Сереженька.
Здрасти, теть Лида, - шмыгнул носом пацан.
Здравствуй, Сережка, - улыбнулась в ответ тетя Лида.
Сережка, дуй умываться, чистить зубы и бегом в постель, - армейским тоном приказала мать.
Ладно, - кивнул в ответ Сергей и удалился из кухни.
Славный мальчик, - восхитилась Лида, - как учится?
Ох, - развела руками Светлана, - как с мужем развелась - так он вообще от рук отбился. Тройки стал домой приносить. Но это ладно, у тебя-то что приключилось?
Поссорились с Александром, в пух и прах разругались, - нахмурилась Лида, - вот я и ушла сегодня из дому. Можно у тебя переночевать?
Жаль, что поссорились. Вы такая хорошая пара, но раз такое дело, ночуй, - пожала плечами Светлана, - постелю тебе в зале, и ночнушка у меня есть.
Спасибо, Светик, спасибо, - улыбнулась Лида.
Да ладно, на то и существуют друзья, - отмахнулась Светлана, - Сережка, кажется, уже освободил ванную, пойдешь в душ?
Да, неплохо бы, так душно, - поблагодарила Лида.
Иди, а дверь не закрывай, я сейчас полотенце и ночнушку принесу, - сказала Светлана и удалилась в свою комнату.
Лида зашла в ванную комнату и, прикрыв дверь, начала раздеваться. Скинув с себя легкую летнюю блузку и лифчик она стала любоваться грудью. Лида любила любоваться ею, и было чему гордиться - грудь была упругой и стоячей, словно у семнадцатилетней девушки. Налюбовавшись вдоволь, она сняла юбку и стянула с себя трусики-бикини. Трусики, зацепившись за ступню, не хотели покидать хозяйского тела, но Лида, легкими подергиваниями ноги все же отбросила их от себя, и они отлетели к двери. Встав обнаженной перед зеркалом, Лида продолжала любоваться собой. Лида брила лобок, но, видимо, уже давно не занималась им, так как на нем уже выросла небольшая щетинка. Еще раз глянув на себя в зеркало, Лида развернулась и шагнула в душ. В этот момент зашла Светлана, держа в руке полотенце и ночнушку.
Я принесла, - сказала она Лиде.
Угу, - кивнула Лида, - Свет, можно мне воспользоваться твоей бритвой?
Да, конечно, - ответила Светлана, - я постелила, и пойду спать, поздно уже.
Хорошо, спасибо еще раз, - поблагодарила Лида уходящую Светлану.
А Сережке не спалось, он ворочался, не мог уснуть, и решил сходить в туалет. Встав с кровати, он поплелся в сторону ванны и туалета. Оправившись, Сергей вышел и прикрыл дверь. Из ванной комнаты доносился плеск воды, который привлек Сергея. Дверь ванной комнаты была приоткрытой. Сережа удивился, что дверь не заперли, и, пожав плечами, он приблизился к ней. Сыграло детское любопытство - в возрасте Сергея всегда все интересно, даже такие мелочи, как не запертая дверь в ванной.
Облокотившись рукой о стенку, Сергей заглянул в щель открытой двери. Ванная комната была устроена так, что с положения Сергея можно было видеть душевую в зеркало, при этом самому оставаться незамеченным. При увиденном в этом зеркале брови Сереги поползли вверх, а рот скривился в ухмылке: тетя Лида стояла голая, и бритвенным станком соскребала с "киски" пену для бритья.
Немного полюбовавшись, Сергей перевел взгляд на пол около двери - там лежали трусики тети Лиды. Они лежали на расстоянии протянутой руки и это не могло не вызвать следующего жеста парнишки: он протянул руку, и взял трусики. Они были немного влажные - результат душной погоды. Сергей поднес трусики к лицу. Хм, довольно странный запах, ни с чем не сравнимый.
Мальчуган почувствовал, как в собственных трусах начал шевелится его член. Не долго думая, Сергей высвободил его наружу. Парень уже полгода мастурбировал. И в этот раз он не упустил случая. Поглаживая пенис, он продолжал любоваться в зеркало. Трусики он уже положил на место, что бы случайно не возникло неприятностей.
Ну а в зеркале продолжалась та же баталия - тетя Лида тщательно выбривала свою генитальную область. Смыв остатки пены водой, тетя Лида несколько раз погладила "киску" от дырочки до животика, убеждаясь, что все гладко. Еще раз проверив свою работу, тетя Лида взяла с полки детское масло, и, набрав немного в руку, стала втирать его в выбритую область. Закончив весь "ритуал", тетя Лида взяла полотенце. Тщательно обтерлась, надела ночнушку, взяла всю одежду в охапку (не забыв поднять с пола трусики) пошла в зал (разумеется, Сережи за дверью уже не было, он смылся в свою комнату).
Светлана не обманула Лиду - постель уже была разостлана и Лида, не долго думая, бросив одежду на стул, легла в постель.
Сережка лежал в своей комнате, глотал слюну и прерывисто дышал - парнишка явно перевозбудился. Пролежав так полчаса, он не выдержал и встал с постели, тихим шагом, на цыпочках направляясь к залу. Перед самым залом, он встал на колени и почти ползком стал пробираться дальше. Остановившись у дивана, он еще раз сглотнул слюну и поглядел в сторону спящей тети Лиды. От нее доносилось тихое сопение, говорившее о том, что тетя Лида уже погрузилась в сон.
Осторожно поднимая голову, Серега стал всматриваться. Привыкнув, глаза начали различать силуэты. Сергей увидел, что простыня, заменяющая одеяло, скинута в сторону, а ноги тети Лиды сильно раздвинулись по сторонам, тем самым, задрав подол ночнушки почти до пояса. Все это было результатом духоты, населяющей комнату. В очередной раз, сглотнув слюну, Сергей еще раз пододвинулся к дивану уперевшись в него грудью. Впервые он так близко увидел стройные ноги и... женскую "киску". Лицом он чувствовал тепло, исходящее от тела. Сергей не мог больше ждать, он тихонько протянул к заветному месту, между ног, свою руку. Сантиметр за сантиметром Сергей протягивал руку, пока средний палец не коснулся клитора. И тут же Сергей отдернул руку, словно получил удар током.
Тетя Лида по-прежнему спала. Серега уже задыхался от волнения перемешанного с возбуждением. Впервые в жизни он коснулся женского полового органа. Передохнув секунд сорок, Сергей вновь набрался храбрости и протянул руку, на этот раз более уверенно. Аккуратно положив три пальца на "киску", Сергей еще раз сглотнул слюну. Его средний палец пришелся прям на щелку, когда указательный и безымянный легли на половые губки. "Пещерка" была не просто теплой, она была горячей. Сергею казалось, что его средний палец просто горит.
Сергей надавил средним пальцем, и крайняя фаланга утонула между губок, средняя фаланга среднего пальца слегка надавила на клитор. Увидев, что никакой реакции от тети Лиды не произошло, Сергей начал тихо водить тремя пальцами по кругу. Выпуклые складки губок начали "ездить". Тетя Лида по-прежнему спала.
Увлекшись, Сергей начал водить интенсивнее, при этом сильнее надавил на "девоньку" тети Лиды. Тетя Лида, охнув, начала шевелить ногой. Перепуганный Сергей всем телом прижался к полу, проклиная себя за свой поступок. Но мамина подруга лишь подергала ногой и снова притихла.
Ни жив, ни мертв Сергей лежал на полу не шевелясь. Придя в себя, минуты через полторы, Сергей приподнял голову. Тетя Лида лежала по-прежнему: голова повернута к стенке, ноги раздвинуты. По-пластунски Серега стал выбираться из зала, благодаря судьбу за такой благополучный исход.
Добравшись до комнаты, и тяжело отдышавшись, Сергей лег на кровать и начал интенсивно обдумывать случившееся. Его тянуло обратно, в зал, но боязнь быть застуканным останавливала его. В конце концов "нижняя голова" выиграла молчаливый бой с "верхней головой" и, вспомнив, что в ящике лежит маленький фонарик, Сергей вновь рванул в "атаку". По-пластунски, зажимая в руке маленький фонарик, подобно тому, как Советский солдат зажимает в руке противотанковую гранату, когда ползет по полю боя.
Добравшись до зала, Сергей подполз к дивану и вытащил голову из-за края, как все тот же Советский солдат высовывается из окопа. На "поле боя" все было без перемен - тетя Лида лежала в прежнем положении. Включив фонарик, Сергей направил его на цель. Фонарик был размером с авторучку, и потому осветил только то, что хотел осветить Серега, не нарушая при этом общего освещения зала.
Вот она, "киска" тети Лиды, гладко выбритая, в области малых половых губ розовая. Малые половые губы слегка выпирали и были чуть-чуть раздвинуты. Ах, такое желание, его никак не уймешь и Сергей... поднес голову к пещерке. В пяти сантиметрах от его носа был клитор, в семи сантиметрах от его губ, были губы тети Лиды. А какой был запах. Запах детского масла, вперемешку с запахом тех трусиков. Сережка чувствовал, как тепло просто волнами доходило до его лица.
Сергей не удержался, он вытащил язык и дотронулся им до выпирающих малых половых губ. Они практически не имели вкуса, так, слегка кисловатые. Тяжело дыша на "киску" тети Лиды, Сергей немного отодвинулся: стоит ли продолжать? Мысли сумбурно вертелись в его голове. "Не надо, тебя застукают", - кричал ангел ему в правое ухо. "Смелее, парень, подумай, разве будет у тебя еще такая возможность в ближайшее время!", - уговаривал его в левое ухо чертенок.
Теребя шкурку члена, Сергей принял решение, его губы вновь потянулись к "горячей киске" тети Лиды. Прильнув губами к пухлым губкам влагалища, Серега вытащил язык, и надавил им между малых половых губок. Кончик языка без труда раздвинул их и погрузился в щель. Сергей почувствовал языком сок пещерки. Еще секунда, и язык мальчика почти на половину проник во влагалище. Сергей потихоньку начал вытаскивать язык. От "пещерки" до кончика языка тянулась липкая жидкость - нектар "бутончика" тети Лиды вперемешку со слюной Сережи. Паренек засунул язык в рот. Во рту образовался солоноватый вкус. Вкус, который безумно возбуждал парнишку.
Проглотив эту вязкую слюну, Сергей вновь вытащил язык навстречу влагалищу. И вновь язык Сережки наполовину погрузился в щелку тети Лиды. На этот раз Сережка не вытащил его, а провел им вверх, раздвигая губы, к самому клитору. Уперевшись в клитор, мальчуган отвел язык вниз, и снова внедрил его в "пещерку". Начались цикличные движения: языком меж "лепестков розочки". "Бутончик" тети Лиды "расцвел", "лепестки" раздвинулись и между ними начал течь "нектар". Клитор налился соком, и увеличился в размерах. Вся "пещерка" из розовой превратилась в бордовую. Сережка усилил темп. Для него теперь ничего на свете не существовало, кроме "киски" тети Лиды. Изредка Сергей прекращал движение языком, для того, чтобы обсосать клитор.
Увлекшись, парень не заметил, что голова тети Лиды повернулась, и глаза приоткрылись. Лидия глазам своим не верила: сын ее подруги делает ей кунилингус. Но вместо того, что бы возмутившись прогнать пацана от себя, Лидия закатила глаза и, приоткрыв рот, облизала обсохшие губы. Она наслаждалась действием. Лида очень сильно любила, когда ее ублажали, и всех любовников она затаскивала в постель лишь с тем условием, что ей сделают ланкрет.
Сергей продолжал лизать и онанировать. Почувствовав, что он скоро кончит, Сережка взглянул на голову тети Лиды. Лида, почувствовав, что парень смотрит на нее закрыла глаза, и сделала вид, что продолжает спать крепким сном. Мальчик заметил, что голова его "любовницы" повернулась, но не придал этому большого значения. Мало того, он встал перед лицом и упер член между губ Лидии. Подруга матери не ожидала такого поворота событий, но сделала вид, что по-прежнему спит. Сергей нагло надавил членом на губы, и они слегка приоткрылись, как будто мышцы челюстей не работали.
Наглый мальчишка начал водить членом во рту тети Лиды, который никак не реагировал на его проникновения. Все же, парню хватило этого трения, и его пенис начал извергать потоки спермы.
Если бы Сергей в это время посмотрел вниз, в область вожделенной им "киски", то он бы заметил, что там активно начала работать рука тети Лиды. Лидия заканчивала то, что начал парень - она доставляла себе блаженное удовольствие. Ох, если бы Сергей вникал в окружающие звуки, он бы услышал, как влагалище начало хлюпать от обильной влаги. Прилив "соков" в "бутоне" тети Лиды означал одно - она кончала вместе с Сережкой.
Трудно было Лиде не подавать никаких эмоций. Тяжело было удерживать себя, чтобы не застонать, чтобы не сжать губами член мальчика, положив его на свой язык. Но она удержалась. Сергей, удовлетворив свои похотливые потребности, тихо удалился в свою комнату. А Лидия, убедившись, что паренек ушел, начала проглатывать сперму и принялась мастурбировать вторично. Ей было мало этого скороспелого оргазма. Кончив еще раз, Лидия встала, и пошла в ванную комнату. Всполоснув рот от остатков вязкой жидкости, Лида пошла в комнату Сережки. Тихонько, на цыпочках, подкралась к полуоткрытой двери парня, и заглянула внутрь. Серега спал крепким сном, на его лице отражалась гримаса блаженства. Лида улыбнулась, подошла к мальчику, и, чмокнув его в лобик, удалилась в зал.
На следующее утро Светлана жарила блины - обычная трапеза этой семьи в воскресное утро. Лида и Сергей все еще спали, что сильно возмущало молодую женщину.
Лида, Серега, ну-ка вставайте, лежебоки! - донеслось из кухни, - или вы хотите кушать блины холодными? Спят, как будто всю ночь работали.
Уже встаю, - весело донеслось из зала.
Через десять минут, все трое уже сидели за столом и уплетали блины. Сергей несколько смущенно поглядывал на тетю Лиду.
Александр с утра звонил, - торжественно произнесла Светлана дожевывая блин, - он просил, что бы ты ему перезвонила. Говорит, что вчера совершил большую глупость, и сегодня хочет ее исправить. Ну, я ему сказала, что ты любишь цветы и кино.
Звонил, значит, - насупилась Лида, - хорошо, перезвоню ему. Быть может он сумеет добиться моего прощения.
Перед самым выходом, Лида обратилась к Светлане:
Спасибо, Светик, за ночлег. В благодарность приглашаю вас с Сережкой к нам на ужин.
С удовольствием принимаем приглашение, - отозвалась Светлана с улыбкой, - правда, Серега?
Угу, обязательно придем, - пробубнил Сергей.
Я рада, Сережа, я очень люблю, когда ты приходишь в гости, - сказала тетя Лида и подмигнув вышла за дверь.
Конечно, Сергей не понял этого жеста, а тем более этих слов в полном их значении. Он лишь пожал плечами, и поплелся в свою комнату.
Гийом Аполлинер "Подвиги юного Дон Жуана". Нашёл несколько первых глав на русском, вот бы найти всю книгу.
Небольшой кусочек:
Меня всегда купали мама или тетя. Когда я сидел в большой ванне, мне говорили: «А теперь, Роже, можешь опустить руки». И, само собой, намыливала и поливала меня водой всегда одна из этих родственниц.
Моя мать верила в принцип, что с детьми нужно обращаться как с детьми как можно дольше, и упорно продолжала подобную практику.
В то время мне было тринадцать лет, а моей сестре Берте — четырнадцать. Я не знал ничего ни о любви, ни даже о различии между полами. Но ощущение своей полной наготы перед женщинами, ощущение нежных женских рук, скользящих вдоль и поперек по моему телу, вызывало странные последствия.
Я очень хорошо помню, что, когда моя тетя Маргарита мыла и вытирала мои половые органы, я испытывал неопределенное, непонятное, но в высшей степени приятное чувство. Я замечал, что мой отросток внезапно становится твердым, как железо, и, вместо того чтобы свисать как прежде, поднимает головку. Инстинктивно я придвигался к тете и как только мог выпячивал живот.
При одном таком случае тетя Маргарита внезапно покраснела, и румянец сделал ее миловидное лицо еще прелестней. Она заметила мой маленький вставший член и, притворившись, что ничего не видела, сделала знак моей матери, которая принимала ножную ванну рядом с нами. Кэт в это время была занята Бертой, но тут же переключила внимание на меня. Впрочем, я уже заметил, что она с большей охотой предпочла бы заниматься мной, чем моей сестрой, и не упускала случая помочь в этом деле тете или маме. Теперь ей тоже хотелось посмотреть.
Она повернула голову и без всякого стеснения поглядела на меня, между тем как мама с тетей обменялись многозначительными взглядами.
В этот момент дверь в ванную отворилась, и вошла моя старшая сестра Элиза. Ей было пятнадцать лет, и она училась в старшем классе.
Хотя тетя быстро набросила на меня рубашку, Элиза все равно успела разглядеть мою наготу, и это повергло меня в величайшее смущение. Потому что, ничуть не стыдясь Берты, я совершенно не хотел, чтобы меня увидела голым Элиза, которая вот уже четыре года не купалась вместе с нами, а принимала ванну с дамами либо с Кэт.
Я почти что сердился из-за того, что все особы женского пола, живущие в доме, имеют право заходить в ванную, даже когда я там, тогда как у меня такого права не было. Также я полагал несправедливым то, что мне запрещали входить, даже когда купали только мою сестру Элизабет, потому что я не понимал, из-за чего (пусть она уже производила впечатление взрослой девушки) с ней обращались иначе, чем с нами.
Даже Берта была возмущена чрезмерными претензиями Элизабет, которая однажды отказалась предстать обнаженной перед младшей се¬строй, но, не колеблясь, сделала это, когда мама и тетя закрылись с ней в ванной.
Мы не могли понять такой манеры поведения; она объяснялась тем, что на Элизабет оказало свое влияние половое созревание. Ее бедра округлились, грудки начали набухать, а вокруг пизденки, как я заметил позднее, появились первые волоски.
В тот день Берта только услышала, как мама сказала тете, выходя из ванной: «У Элизабет начались трудные дни».
- У меня начались на год позже.
- А у меня на два года.
- Теперь нужно выделить ей отдельную спальню.
- Она может спать в одной комнате со мной, - отвечала тетя. Берта подробно пересказала мне весь этот разговор, в котором, разумеется, поняла так же мало, как и я.
В этот же раз, когда Элизабет, войдя в ванную, увидела меня совсем голым, с маленьким хуечком, вздернутым, словно гребень рассерженного петушка, я заметил, что ее взгляд переместился к этому неведомому ей уголку и что она не смогла скрыть жеста, выражающего глубокое изумление, но не отвела глаз. Наоборот.
Когда мама резко спросила, не собирается ли она тоже купаться, на лице Элизабет выступил яркий румянец, и она пролепетала: «Да, мама!»
- Роже и Берта уже закончили, - ответила мама. - Можешь раздеваться.
Элизабет без колебаний подчинилась и разделась до рубашки. Я успел увидеть только, что она более развита, чем Берта, но это было все, поскольку меня заставили выйти из ванной.
С этого дня я больше не купался вместе с Бертой. Но тетя Маргарита или, чаще, мама все еще присутствовали при этом, потому что мама очень боялась оставлять меня в ванной одного, после того как прочитала, что некий ребенок утонул во время купания. Но женщины больше не трогали ни моего хуечка, ни яичек, хотя и мыли мне всё остальное. Несмотря на это, мне по-прежнему случалось возбудиться перед мамой или тетей Маргаритой. Женщины хорошо это подмечали, хотя мама отворачивалась, поднимая меня из ванны и надевая на меня рубашку, а тетя Маргарита опускала глаза.
Тетя была на десять лет моложе матери, и, следовательно, ей было двадцать шесть лет; но поскольку она жила в мире, свободном от сердечных страстей, то очень хорошо сохранилась и казалась юной девушкой. Моя нагота, кажется, произвела на нее большое впечатление, потому что каждый раз, купая меня, она говорила со мной весьма нежно.
Однажды, когда она щедро намылила и ополоснула меня, ее рука задела мой хуек. Тетя резко отдернула руку, как если бы дотронулась до змеи. Я заметил это и сказал ей с легкой досадой:
- Милая тетушка, почему ты не моешь своего Роже всего целиком? Она сильно покраснела и ответила неуверенным тоном:
- Но ведь я вымыла тебя всего целиком!
- Тогда, тетушка, вымой заодно и мой хуечек!
- Фи! Противный мальчишка! Ты и сам можешь его вымыть.
- Нет, тетушка, пожалуйста, вымой его сама! Я не сумею это сделать так хорошо, как ты!
- Ах ты, проказник! - сказала тетя с улыбкой и, снова взяв губку, тщательно вымыла мне хуек и яички.
- А теперь, тетушка, разреши мне тебя поцеловать за труды, в которых ты столь искусна.
И я поцеловал ее хорошенький ротик, алый, как вишня, и открывающий привлекательные крепкие зубки.
- А теперь вытри меня, - попросил я, не разжимая рук, когда тетя вытащила меня из ванны.
И вот тетя вытерла меня, задержавшись в чувствительном местечке немного дольше, чем было необходимо. Это еще более возбудило меня. Я схватился за край ванны, чтобы суметь выпятить живот, и подался вперед так, что тетушка нежно сказала:
- Хватит, Роже, ты больше не маленький мальчик. С этих пор ты будешь купаться один.
- О нет, тетушка, прошу тебя, не один! Я хочу, чтобы ты меня купала! Мне гораздо приятнее, когда это делаешь ты, а не мама.
- Одевайся, Роже!
- Будь добра, тетушка, искупайся разок со мной вместе!
- Одевайся, Роже! - повторила тетя и отошла к окну.
- Нет, - отвечал я, - я хочу посмотреть, как ты купаешься.
- Роже!
- Тетушка, если ты не захочешь купаться, я скажу папе, что ты снова брала мой хуек в рот.
Тетя мгновенно залилась краской. В самом деле, она однажды это сделала, но только на одно мгновение. Это было в тот день, когда мне не хотелось мыться. Вода в ванне была слишком холодной, и я убежал в свою комнату. Тетя пришла туда за мной и, когда мы оказались наедине, принялась ласкать мой хуек. Наконец, она взяла его в рот и на мгновение сжала губами. Это доставило мне огромное удовольствие, и я наконец успокоился.
Пока он трогал нас мы опять возбудились, и увидели, что дядя тоже возбудился. У него опять стоял торчком. Он нас попросил, чтоб мы попробовали ещё одну позу. На этот раз дядя решил лишить нас девственности. Первой была сестра, чтоб мне было удобнее видно, я села возле лона сестры. Дядя раздвинул ноги сестры, а пальцами раздвинул лепестки её пещерки. Подвинув её к краю кровати, он встал на колени возле неё. Его член расположился как бы снизу от входа в её киску. Дядя, обнажив головку на своей письке, стал осторожно вводить внутрь. Мы с сестрой знали, что в первый раз бывает больно, но потом становиться очень приятно. Сестра напряглась, и тело её выгнулось, глаза широко раскрылись. Я видела как дядин член постепенно исчезает внутри сестры. сначала головка, затем исчезла бровка вокруг головки, когда стал входить ствол члена, сестра как то вскрикнула, и вцепилась в меня, и мне стало страшно. Но дядя успокоил, сказав, что сейчас сестра стала женщиной. А я продолжала смотреть во все глаза как, дядин член то исчезал, то появлялся вновь. Когда он в очередной раз вытащил свой член, я увидела, что он покрыт какой то слизью и кровью. Из влагалища сестры сочилась небольшая струйка крови. Дядя сказал, что чтоб посвящение было полным, сестра должна облизать его член. И я увидела как сестра безоговорочно взяла перемазанный член и стала облизывать. Когда всё было закончено и дядин член блестел от слюны сестры, дядя спросил меня, не хочу ли я полизать у сестры её киску. Я отрицательно замотала головой. Тогда дядя улыбнулся, и сказав, что я ещё глупая, принялся слизывать всё что было вокруг пещерки сестры. он так тщательно всё это сделал, что когда он встал, то влагалище сестры было чистым. Пока он лизал сестру, она извивалась как уж и очень громко стонала. По внешнему виду было видно, что сестре очень нравиться происходящие. И тогда я пожалела, что не согласилась с дядей. Наконец настала моя очередь. Со мной дядя поступил по другому. Он взял меня на руки, и велел мне обхватить его руками за шею, а ногами обхватить дядино туловище. Таким образом, дядин член оказался снизу как раз напротив моей киски. От всего этого я почувствовала огромное возбуждение. Снизу, я киской, чувствовала упирающую в неё головку члена дяди. Мне стала так чертовски хорошо, что я отпустив чуть-чуть ногами, стала сползать, на подставленный дядиной рукой, его большой член. И тут я почувствовала боль внутри киски, но подняться верх мне было невозможно, и я медленно сползала вниз. Острая боль пронзила меня, и я вскрикнула. Дядя стал целовать меня, называя при этом лаковыми именами. Руками он приподнял меня и опять медленно опустил вниз. Я чувствовала как дядин член полностью исчезает во мне, и как упирается там во что-то ещё. И тут боль стала сменяться чем то необыкновенно приятным. В моей голове зашумело и в глазах всё поплыло, я как во сне видела как дядя продолжает меня целовать, как сестра встала и стоит рядом и подбадривает меня. Так хорошо мне ни когда не было. Наконец дядя уложил меня на кровать и как мою сестру спросил, готова ли я до конца пройти обряд посвящения. Я кивнул головой. И он приблизил к моему рту свой член. Он был весь в моей крови и слизи которая вытекала из пещерки. Я не раздумывая, зажмурив глаза стала облизывать его. Я полностью взяла его в рот и там языком пыталась его облизать. Сестра легла возле моей пещерки и дядя помог ей правильно начать меня облизывать. Сколько это продолжалась я не помню, только очнулась я, когда, дядя, поставив меня с сестрой рядом, стал лихорадочно дергать рукой по своей письке. Из неё брызнул фонтан спермы, он залил нам с сестрой всё лицо и рот. И мы стали слизывать и глотать дядину сперму как могли. Дядя называл нас маленькими пташками, и похвалил за умелую работу, тем что стал целоваться с нами. Так мы и стояли втроем рядышком и целовались. Я уже не помню как уснула в эту ночь. Утром, когда я проснулась и открыла глаза, то увидела я лежу рядом с дядей. Моя голова лежит у него на плече, а моя левая нога переплелась с дядиной ногой. Сестра лежит с другого бока, а её голова покоится на груди дяди, между её ногами лежит другая дядина нога. Короче говоря нечто клубка переплетенных ног. Я улыбнулась от увиденного, но тут мой взгляд привлек дядин член. Он стоял напряженный и неподвижным. Я подползла к нем и сразу взяла его в рот. От прикосновения дядя проснулся, и сказал, что я умница, что так всегда надо делать, с тем кого любишь. Сестра тоже проснулась, потянулась, и уставилась на меня. Она сказала, что мы очень не плохо провели время, но сейчас надо в школу. Я разочарованно перестала сосать и стала одеваться. Но не тут-то было, дядя встал, и сказав, что он хочет сам нас одеть, принялся одевать трусики сестре и мне. Когда он это делал, то целовал нас в самую щелку. Особенно мне понравилось, когда дядя целовал внутреннею поверхность бедер. Он одел на нас юбочки и блузки. И только потом, хлопнув по попке отправил на кухню завтракать. Завтракали мы шумно, всё время мы хохотали и веселились, вспоминая, то, что было ночью. Дядя сказал, что есть ещё несколько способов достижения верха блаженств в сексе. И он покажет их сегодня. Мы удивились, ведь сегодня должна приехать тётя. Но дядя сказал, что тётя не плохая и, что он тоже может доставить массу приятных минут. На этом мы и порешили, и с сестрой пошли в школу. Вечером, когда мы пришли, тётя была уже дома. Она возилась на кухне, и поздоровавшись с нами поцеловала в щеку. Войдя к себе, мы увидели на кровати новые журналы с картинками и записка от дяди. В ней говорилось, чтоб мы ознакомились с ними, так как нам много предстоит познать сегодня вечером, когда мы будем по журналу изучать позы любви. Картинки в журнале были красочные. На одной из низ две женщины целовали друг друга, а их руки ласкали киски друг друга. На другой эти женщины уже лизали друг у друга. Мы листали журналы и чем больше мы смотрели, тем сильнее заводились, наконец я не выдержала и предложила сестре попробовать несколько поз из журнала. Сестра сказала, что она давно хочет уже этого, но боялась меня попросить об этом. Сестра села на кровать и задрала юбку. Беленькие трусики сестры ещё сильнее возбудили меня. Я оттянула их край, и опустившись подле неё, стала языком лизать её влагалище. Сестра застонала, а я почувствовала как соки сестры засочились внутри неё и выступают наружу. Их я и стала слизывать, к тому времени и моя киска тоже увлажнилась, и чтоб, как то успокоить себя, я принялась тереть там рукой. И тут к нам в комнату вошла тётя. Увидев нас она страшно заругалась, она сказала, чтоб мы сейчас же прекратили делать это. И пока не вернется дядя мы должны будем подвергнуться наказанию. Тётя заставила нас полностью раздеться, затем она принесла какие-то странные трусики, внутри них были усики, и когда мы одели их они принялись щекотать наши киски. Малейшее движение доставляла нам необычное наслаждение. Моя киска намокла и сок струился по ногам. Сестра была вся взмокшая от этого. Тётя проводила нас на кухню, и усадив за стол, продолжила приготовление ужина. Мы с сестрой млели на глазах. Маленькие груди сестры стояли торчком, и она украдкой время от времени терла их. У меня хотя груди только обозначились но тоже горели, но я сидела ближе к тёте и поэтому боялась их трогать. Наконец вернулся дядя, увидев нас в таком виде он улыбнулся, и приподняв халат сзади у тёти, показал, что и у тёти надето. Оказалась тётя носит такие же трусики, какие она надела на нас. И тут дядя с тётей объяснили нам, что эти трусики для возбуждения женщин, когда рядом нет мужчин. Надо только к ним немного привыкнуть. Мы все сели ужинать, я сидела рядом с дядей и сестрой, напротив меня сидела тётя. Мои бедра касались дядиных, и мне от этого становилось особенно хорошо. Наконец после ужина мы пошли в уже знакомую комнату. Там дядя разрешил нам снять эти трусики. Сначала он приказал сестре раздеть тётю, а я должна была раздеть дядю. Сестра скинула с тёти халат и мы увидели большие великолепные груди. Несмотря на вес они тоже стояли торчком. Тётя опустила голову сестры вниз, и сама стянула с себя трусики. И тут я увидела, что у тети очень чисто выбрито. Увидев, что мы с сестрой смотрим на её безволосую киску, тётя засмеялась. Это для того, чтоб лучше ласкать там. Ведь волосы мешают ласкам языком. А ведь это самое чувствительное место так приятно подолгу ласкать. Сестре тётя сказала, что ей тоже уже надо бриться, а мне можно повременить. Все эти разговоры, и вид обнаженный тёти, окончательно раззадорил нас. Я стала быстренько снимать дядины брюки. Его могучий член немедленно вылетел из тесноты брюк на волю, и встал в боевую готовность. Сестра уже лизала у тёти влагалище, когда я наконец раздела дядю. Дядин член болтался возле моего рта, и я его открыв полностью поглотила весь дядин жезл. Мне даже показалось, что он вошел куда-то в горло. Оказалось, что да, но дядя больше так не вставлял глубоко уже свой член. Он боялся, что я по не опытности задохнусь. Я сосала у дяди, а он пальчиками возбуждал мою киску. Сестра с тётей уже сидели рядом и руками старались побольше возбудить пещерки. Дядя поставил меня на четвереньки и встав сзади вошел в мою киску, которая давно уже сочилась. Он долбал меня с большой скоростью и поэтому оргазм пришел ко мне быстро. Я упала и застонала. Тётя подползла ко мне и стала слизывать, то что вытекала из моей пещерки. Сестра лежала на боку, видно, что тётя довела её до исступления. Дядя приказал ей встать раком. И раздвинув ей ноги сзади стал лизать ей попку и её анус. Нализавшись, он одним махом вошел в попку сестре. Сестра только охнула. На её глазах выступили слезы, и она закричала, что ей очень больно. Но тётя заставила меня подползти к сестре и начать ласкать языком у ней её киску. Сама она принялась ласкать у ней груди и целовать её в губы. Я расположилась под ногами сестры и увидела как член дяди то входит, то выходит из сестры. его яйца болтались перед моими глазами так близко, что я сначала облизала их. Затем я раздвинула языком щелку сестры и проникла внутрь. Там было жарко и мокро от слюны тети и соков, выделенных самой сестрой. Через стенки влагалища я чувствовала как ходит член дяди. Каждой клеткой своего тела я почувствовала как приятно сейчас сестре. Она уже перестала кричать и восхищенно стонала. Я почувствовала, что оргазм у сестры приближается. Она вся дрожала и сочилась, и дядя вытащив свой член всунул его во влагалище. Теперь я стала лизать одновременно и дядин член и киску сестры. наконец дядя задрожал и выпустил струю спермы внутрь сестры. Когда он вытащил член из сестры то из её влагалища стала струйкой стекать сперма перемешанная с соками сестры. я всё это слизывала. Затем мы лежали рядом, а тетя сосала у дяди. От этого у дяди опять проснулся зверь и встал. Увидев это тётя сказала, что теперь нам стоит попробовать следующую позу. Тетя стала раком меня она заставила расположиться перед ней так, чтоб она смогла ласкать меня своими губами и языком. Сестра встала над тетей и дядя смог начать ласки её киски с помощью рук и рта. Одновременно он ввел тёте в её киску своего петуха. Все движения были сосредоточены на том, чтоб заставить партнеру наибольшее удовольствие. Тётя так меня ласкала, что я в очередной раз почувствовала оргазм, и закричала. Тётя продолжала ласкать меня и после того, как я почти потеряла сознание. К этому времени дядя развернул сестру так, чтоб можно было ласкать её сзади. А она легла сверху на тётю и стала тереться своими грудями о её спину. Тётя начала тоже кричать, и приказала мне подползти к ней поближе. И уже в следующее мгновение всё изменилось теперь мы с сестрой стали ласкать тётю, а дядя продолжал трахать её в письку. Сестра ласкала тёти груди, теряясь своими грудями о них. Я целовалась с тётей и её язык был в моём рту, а мой язык обсасывала тётя. Дядя вытащил член, из него брызнула струя спермы которая залила всё вокруг. После этого мы попробовали ещё несколько поз. Всё новые ощущения посещали меня, всё новые познания в искусстве получения максимального наслаждения. Я перепробовала все виды и позы. Дядин член побывал у меня везде и вкус его спермы я очень хорошо запомнила. Моя попка особенно понравилась дяди. И он всегда после этого желал меня в неё. Удивительно, но и мене тоже понравилось это. Сестра больше всего любит когда они с тётей ласкают друг друга. Когда мене исполнилось двадцать меня всю намазали кремом и взбитыми сливками. И сделали что то в виде торта. Все перемазанные мы были довольны. И хотя мы с сестрой перепробовали и с другими мужчинами, и хоть тётя с дядей нас уже не держали, мы были свободны как птицы в полёте. Но всё равно мы настолько полюбили дядю с тётей, что не могли уже больше расстаться. Дядина сперма была бесплодной и поэтому мы не остерегались забеременеть. Но в конце концов мы взяли на воспитание мальчика из детского дома. Ему исполнилось едва один месяц. Каким он вырастет покажет время.
Есенин С
Племянница
С. ЕСЕНИН
ПЛЕМЯННИЦА
Настоящая моя сестра, проживающая в столице, попросила однажды, чтобы я взял на некоторое время ее дочь Марту к себе на дачу отдохнуть. Марта была очаровательное существо, прекрасная девочка, великолепный ребенок. Объем груди ее достаточно велик и заставлял иногда трепетать мое сердце. Она была красива собой. Ее русые волосы вились на голове, нависая на плечи и голубые глаза. Марта была чрезвычайно смелой. При встрече со мной она награждала меня поцелуями, подтягивая меня, чтобы обнять за шею, легкими нежными руками. Я оставался равнодушным даже тогда, когда она стала моей жертвой. Она была большая любительница книг. Я часто замечал, что она долго находится в моей библиотеке. Особенно она увлекалась медициной. Зная это, я специально подложил анатомический словарь с картинками, бросающимися в глаза. На следующий день словарь исчез. Тогда я потерял ее из виду. От служанки я узнал, что Марта в своей комнате готовит уроки и не велит никого пускать к себе. Я тихонько поднялся наверх, бесшумно открыл дверь и увидел Марту. Она стояла у окна и держала словарь. Щеки ее горели лихорадочным огнем, а глаза блестели неестественным блеском. Она испугалась, и словарь упал к моим ногам. Я поднял словарь, упрекая за небрежность к книгам, и посадил ее на колени, прижав к себе.
Спросил:
Марта, ты интересуешься анатомией?
Милый дядя, не сердись на меня.
Но, милая, что тебе больше нравится? - спросил я, опустив глаза.
Она открыла книгу и, перелистав страницы, нашла картинку с мужским членом.
Вот, дядя.
Следовательно, ты интересуешься мужскими членами. Ну, это не беда. Я бы хотел тебе объяснить подробности его устройства.
Но Марта сказала, что она имеет кое-какое представление об его устройстве. Тогда я взял книгу и открыл рисунок, начиная повествовательным голосом:
Это, моя дорогая, мужской член. Он оброс волосами. Это нижняя часть, называется шейкой. У мальчиков волосы появляются в четырнадцать лет, а у девочек немного раньше.
И как бы между прочим спросил:
А ты, Марта, имеешь там волосы?
Ах, дядя, еще бы...
Милая Марта, дашь мне их потрогать?
С этими словами я быстро засунул руку под ее платье и в следующий миг пальцы коснулись молодого пушка, выросшего на пышных губках молодого органа. От щекотания пальцев \"он\" становился упругим, а Марта становилась неподвижной, словно в ожидании чего-то большого и важного. Ее голубые глаза как-то странно смотрели на меня. Она расширила ноги так, что мои пальцы ощущали всю прелесть ее, еще никем не тронутую.
Ах, дядя, меня еще никто так не трогал... Как это странно... Дядя, рассказывай мне все по порядку и подробно о члене, - сказала моя ученица после некоторого молчания.
Я продолжал объяснения. Расстегнув брюки, я вытащил свой возбужденный член во всей его красе перед изумленными глазами девочки.
Ах, дядя, - сказала она, - но у тебя совсем другой член, чем на картинке, какой длинный и толстый, он стоит как свеча.
Это зависит от возбуждения, - сказал я, - обычно он вялый, но когда я тебя взял на колени, я почувствовал близость твоего органа, он возбудился и стал другим. Когда я коснулся твоего члена, ты почувствовала возбуждение, не правда ли?
Ах, дядя, совершенно верно, со мной это было. Но, дядя, зачем вы, мужчины, имеете такую вещь, а мы нет?
Это для того, чтобы иметь сношения, - сказал я.
Ах, дядя, что это? Я не смекнула. Расскажи, пожалуйста, мне, как это делается. Правда ли, что от этого можно заиметь ребенка?
Сношения, Марта, происходят совершенно просто. Мы, мужчины, раздражаем вам своим членом половой орган. Наносим вам раздражение, и, в свою очередь, после этого зарождается ребенок под действием семени. Но если член двигать осторожно, то можно избежать ребенка, поэтому сношения бывают для того, чтобы получить удовольствие.
Во время этого монолога девочка стала оживленней. Щеки ее горели как огонь. Член пылал, как ее щеки. Правая рука обвила мой член. Ее половой орган постоянно касался моих пальцев и постепенно расширялся, так что мой палец скользнул по поверхности губок без боли для девочки, углубляясь в нее, и ее горячие движения приостановились. Плавно и тихо ее голова опустилась ко мне на грудь, и она заговорила:
Ах, дядя, как это приятно... Дядя, ты мне говорил о семени...
Семя здесь, - сказал я и показал на яйцевой мешочек. - Оттуда по каналу члена семя поступает наружу в сопровождении сильного возбуждения, доставляя приятное наслаждение. Сначала нужно довести член до возбуждения. Это нужно сделать так: ты обхвати мой член правой рукой так, чтобы кожа терла головку члена. Вот так, только энергичней, сейчас появится...
После нескольких энергичных скачков ей брызнуло на руку и на платье, так что девушка отшатнулась в испуге и выпустила разгоряченный член из рук. - Но, дядя, это какая-то жидкость...
Нет, Марта, это и есть семя, из которого зарождается ребенок, если оно попадет вам, женщинам, во влагалище во время полового сношения.
Дядя, как это странно, - сказала она, - но ты сказал, что половое сношение употребляется не только для того, чтобы получить ребенка?
Верно, дорогая, оно употребляется, чтобы получить удовольствие.
Как это можно сделать, милый дядя? Я полагаю, будет сильно больно, если такой длинный член будет всовываться в мое влагалище.
Первый раз чуть-чуть, а затем несколько движений взад и вперед, и для женщины наступает минута полового наслаждения.
Это можно нам сделать, дядя?
Я недавно щекотал твой орган, тебе было приятно, а теперь давай я сделаю так, чтобы тебе было еще приятней.
Я отвел ее к кушетке, перехватил правой рукой ее талию, а левой взялся за спину, прижал ее к себе, поцеловал, потом нежно положил ее на кушетку, поднял ее платье, нажал на грудь, которая была белой и упругой и затрепетала при поцелуе. Я взял в рот нежный сосок груди и, нежно засосав, отпустил. Сладко вздыхая, она обхватила мою шею руками. В это время я неторопливо раздвигал ей ноги. Потом я вытащил свой член и вложил его в горячую руку Марты. Она крепко обхватила его, моя рука скользнула под рубашку, стараясь нащупать заветное влагалище. Сильное возбуждение прошло по моему телу, я не мог больше ни секунды ждать, во мне все играло, когда я коснулся нежных губок ее органов. Я поднял рубашку, и перед моими глазами стала картина, созданная самой природой: красивый гребешок между двух губок образовывал маленькую коронку, из-под которой виднелся маленький язычок. Марта, вздрагивая, лежала на кушетке. Ее руки были сильно стиснуты, тело ее дрожало, чуть-чуть вздрагивая, высоко поднималась ее грудь, судорожно вздрагивали ее ноги. Я опустился на колени. Марта была не в силах что-либо произнести и чуть слышно шептала: \"О, боже мой, я не в силах больше терпеть!\" От страшного возбуждения она впала в беспамятство, и из открытого влагалища потекло по ее белым бедрам на рубашку, образуя на ней белые пятна. Я, будучи не в силах сдерживать своих чувств, решил погрузить свой член в ее влагалище, но силы мои иссякли, и едва я коснулся ее расширенного влагалища, как мой член выпустил струю белой жидкости и облил ее ноги.
Мы долго лежали, прижавшись друг к другу, и мне стало жаль, что я не удовлетворил ее страстного желания. Наконец, она поднялась, оделась, поправила свои волосы, еще раз обняла мою шею руками и прошептала: \"О, милый дядя, как все хорошо!\" В это время мне показалось, что Марта не девочка, а вполне зрелая женщина.
Спустя несколько дней я должен был ехать в одно отдаленное местечко. Я избрал закрытый экипаж и пригласил с собой Марту. Она охотно согласилась. В экипаже мы продолжали свой разговор. За эти дни мне показалось, что Марта стала еще более страстной и прекрасной. Грудь ее вольно дышала, поднимаясь при вздохе. Мы продолжали разговор, но наслаждения не было видно. Вскоре мы начали трогать и щекотать наши члены. Так как мы должны были ехать домой, я решил вернуть племяннице счастье и любовь. Я попросил Марту встать и повыше поднять платье так, чтобы не мешало, а так как она была без трико, я увидел ее орган. Наслаждался ее великолепием, широко раздвинув ноги. Я посадил ее выше колен и положил ее ноги на противоположное сидение экипажа. Она сидела на моих ногах как в седле. Не теряя времени даром, я попросил ее расстегнуть мои брюки и вытащить мой член. Застеснявшись, она опустила мои брюки выше колен, затем сильно обхватила мой член и вплотную приблизилась к нему. От волнения, охватившего ее, она еле слышно прошептала:
Милый дядя, как я боюсь, что мне будет больно.
В это время я почувствовал мощь ее тела и не выдержал, притянул ее к себе и пальцами расширил ее влагалище, опустив руки на талию, я стал причинять ей боль. Марта, переведя дыхание, сказала:
Как это все приятно...
Когда я почувствовал, что Марта начала ерзать на моих коленях, я спросил ее:
Хочешь ли ты, Марта, чтобы я всунул член дальше?
Я хотела бы, дядюшка, но я боюсь, что будет больно...
Это не будет больно, - сказал я, - если будет больно, то я сразу вытащу и перестану, - с этими словами я стал дальше всовывать член, головка стала медленно погружаться, обоим стало приятно. Я почувствовал, что мой член наткнулся на нежную девичью пленку.
Ой, дядюшка, больно, - прошептала она, - глубоко не надо, оставь как есть.
Она сидела на мне и только кончики ног касались экипажа. Я сильней прижал ее к себе, взял за нежную грудь. Сильно качнувшись, колесо экипажа попало в яму, и он сильно наклонился. Марта, потеряв точку опоры, с легким криком плотно насела на мой член, который с молниеносной быстротой разорвал девичью пленку. Марта хотела вскочить, но новые толчки все сильнее подбрасывали экипаж. Она все сильней опускалась на мой член, я упорно помогал ей прижаться ко мне. Она полностью была моей. Я вновь взял ее за грудь и наслаждался чувством, которое дано природой. Легкое покачивание помогло нам и дело пошло на лад, член мой скользил по внутренним стенкам ее органов, она то прижималась ко мне, то отталкивалась. Целый час мы находились в таком состоянии. От сильных раздражений наших органов я несколько раз спускал. Марта, возбужденная до предела, горела как огонь.
По приезду к месту нашей поездки я был занят по служебным делам. Марта, находившаяся в экипаже, была в прекрасном наслаждении. Подкрепившись, мы отправились в обратный путь. Едва экипаж тронулся, Марта обняла меня руками, с легкой улыбкой опустилась на мой член. В ее глазах ясно читалось выражение начатого, но не законченного дела...
