У этой истории три главных героя: 39-летний Рейн, его жена Лийна, которая на пару лет его моложе, и 15-летняя Пирет, дочь Лийны от другого мужчины, пишет Eesti Ekspress. Семья казалась совершенно обычной, проживала в большом доме в Харьюмаа. Глава семейства трудился программистом, жена - чиновником. Всего у пары на двоих было шестеро детей: один общий ребенок и пять от предыдущих отношений.
История началась в 2005 году. К тому времени мужчина и женщина были вместе несколько лет. Родные описывают Рейна как ”вполне нормального мужчину”. Но была у него одна особенность - он очень рано ложился спать, а ночью вставал и садился за компьютер. ”Работает”, - думали родные.
Тайная жизнь Рейна
На самом же деле Рейн жил тайной ночной жизнью - скачивал порно. Особенно его интересовала детская порнография: несовершеннолетние девочки, а также дети младше десяти и даже четырехлетние.
Но этим дело не ограничилось - мужчина положил глаз на 15-летнюю падчерицу.
Применив свои знания в сфере инфотехнологий, Рейн незаметно установил в доме систему слежения, вся информация с которой поступала прямо на его компьютер. Камеры располагались, например, в ванной комнате и комнате Пирет.
Также мужчина установил на компьютере девушки специальную программу, которая следила за ее действиями в компьютере и снимала ее.
Ночами Рейн пробирался в комнату падчерицы и тайно делал фото и видео. Молодежь спит крепко, и Пирет, особенно после какой-нибудь вечеринки, не просыпалась даже тогда, когда отчим ее трогал.
Что конкретно делал Рейн, занимавшаяся делом прокурор Андра Сильд в интересах девушки описывать не хочет.
В 17 лет Пирет покинула отчий дом и отправилась в Таллиннучиться. Так эта история и закончилась бы, если бы весной прошлого года полиция не заметила, что по одному IP-адресу в Харьюмаа часто смотрят детское порно.
”Всегда тянуло к девочкам”
В июне прошлого года в доме Рейна и Лийны был проведен обыск. Из кабинета главы семейства на экспертизу забрали несколько компьютеров и кучу внешних жестких дисков и карт памяти.
”Эта была одна из самых больших коллекций детского порно, когда-либо найденных в Эстонии!” - сказала прокурор. Всего на носителях было 229 463 фото и 1844 видео.
На просмотр материалов ушли месяцы. В конце прошлого года полицейские обнаружили, что часть файлов изображали подозреваемого вместе с незнакомой несовершеннолетней девочкой. Таких фото и видео было около 700.
„Мы поняли, что в деле есть и реальный потерпевший, и надо было его установить”, - сказала Сильд.
К январю картина прояснилась: речь идет о падчерице Рейна Пирет. Девушку вызвали в полицию, где, увидев материалы дела, она испытала настоящий шок, ведь ни она, ни мать, ни другие члены семьи даже не подозревали, чем мог заниматься мужчина.
Рейна взяли под стражу. Он признался, что Пирет ему нравилась ”как женщина” и что его всегда привлекали молодые девочки, но интерес к детскому порно у него возник в 30-летнем возрасте после того, как один раз скачал в сети видео с подростками. Со временем возраст детей, которые его интересовали, все понижался.
”В большинстве случаев педофилия формируется в подростковом возрасте, - говорит консультант по вопросам секса Лемме Халдре. - С другой стороны, есть педофилы, которые испытывают интерес как к детям, так и ко взрослым. У людей с такими наклонностями интерес к детям может быть сознательно подавлен, но может выражаться в просмотре фотографий, сайтов соответствующего содержания”.
Суровое наказание?
В июле Харьюский уездный суд приговорил Рейна к четырем годам лишения свободы за хранение детской порнографии и изнасилование несовершеннолетней. Несмотря на то, что у мужчины с падчерицей никогда не было полового акта как такового, суд классифицировал его действия именно как изнасилование.
По словам прокурора, за последние восемь лет она столкнулась с 49 педофилами, из них 19 случаев были связаны с ненадлежащим обращением внутри семьи.
Сильд говорит, что с этой точки зрения наибольший риск наблюдается у детей, которые растут с отчимом.
Например, в 2014 году в Эстонии против детей совершили преступление сексуального характера 12 биологических и 25 неродных отцов.
Обычно такие преступники получают суровые наказания. В декабре прошлого года Харьюский уездный суд приговорил 30-летнего мужчину к заключению сроком на 13 лет за сексуальное использование своей десятилетней падчерицы. В январе этого года 60-летний мужчина получил 8 лет тюрьмы за сексуальное использование своей неродной внучки, не достигшей 10-летнего возраста. В апреле этого года суд приговорил 30-летнего мужчину к 7,5 годам лишения свободы за ненадлежащее сексуальное использование своей малолетней приемной дочери.
„В случае с биологическим ребенком, особенно если родитель принимал участие в его воспитании с самого рождения, действуют определенные защитные механизмы, - говорит Халдре. - Вероятно, формируется безопасная привязанность отец-ребенок, которая работает как защита от использования ребенка”.
”У ребенка, у которого наблюдается надежная привязанность к матери, также меньше шансов быть сексуально использованным внутри семьи. Такие матери умеют распознавать знаки, что действует превентивно и предотвращает ненадлежащее обращение”.
Согласно научным исследованиям, 4,1-9,5% мужчин хотя бы раз в жизни фантазировали о сексуальном контакте с малолетними.
Добры день, у меня странная ситуация, подскажите, что делать.
Я женат на женщине старше меня на 6 лет. И у неё есть дочь от первого брака, ей скоро будет 14 лет. Мы уже 6 лет вместе живём. Так вот на днях мы с женой поссорились чуть, и она легла на кровать дочки, но дочка легла возле меня, потому что она тоже немного была обижена на маму.
И вот мы лежим, и я попросил её сделать мне массаж на плечах, как всегда, и потом я ей чесал спину, я к ней очень хорошо отношусь, и "дочка" называю, и она "папа" мне говорит. Но потом я заснул и посередине ночи проснулся от поцелуя, и моя рука была у неё в трусах, и я не понял, что это не жена и начал тоже целовать, но недолго это длилось, потому что я понял, что это не жена, и она быстро повернулась и сказала: "я ничего не знаю, всё хорошо".
Потом на второй день опять легла со мною. И как-то она начала меня целовать по всему лицу и потом в губы попала, и мы начали целоваться, но жена уже спала, конечно, она поставила на мой живот ноги и засунула мою руку к себе в трусы, ну ноги прижатые были, и я начал ей клитор гладить, но до дырки я не дотянулся, она быстро кончила видно и укусила меня, и повернулась, и сказала всё и легла. А я так и ничего не понял, что было, я сказал, что могу и приятней делать, чтобы повернулась, но она как будто не слышала, и я тоже заснул.
Но на следующий день я уехал по работе в другой город на две недели. И получил смс от неё: "и что ты еще можешь делать", ну я ответил "много", и она сказала "давай попробуем, ну только я боюсь, чтобы мама не узнала". Но с женой мы помирились. Ещё она сказала, чтобы я не навредил ей, мол, она девочка.
Ну вот я думаю, всё время об этом и о ней, с одной стороны приятно, но с другой очень странно, что будет, если я ей всё время так буду делать, и она по-любому это сделает либо со мною, либо начнёт гулять и испортит себя, ведь другой захочет её портить. Как мне поступать? Если я что-то скажу сейчас ей, боюсь, она убежит из дома, она это может.
СК, Украина, 27 лет
Ответ детского психолога:
Здравствуйте, СК.
Вам необходимо срочно прекратить все действия сексуального характера в отношении Вашей падчерицы. Своими действиями Вы наносите ей серьезную психологическую травму.
С уважением, Пархоменко Ирина Генриховна.
С этими словами молодая женщина обратилась к психологу, так как ее супруг, с которым она поделилась своей сокровенной тайной, не мог ее простить
У большинства из нас семейные драмы, когда отчим сожительствует со своей падчерицей, ассоциируются с чем-то низким и извращенным. Поскольку подобное противоречит самой природе. Однако и у природы встречаются необъяснимые случаи, а в общих правилах морали -- исключения. Об удивительном случае, когда отчим несколько лет «учил любви» свою падчерицу, за что она ему осталась благодарна, мне рассказал знакомый психолог.
Ольга с жадностью поглощала информацию о любви и сексе, которую ей деликатно преподносил отчим
Но свидания и совместные перекуры в подъездах плавно перетекли в объятия и поцелуи. Парень стал намекать своей подруге, что пора перейти и к более близким отношениям, приводя в пример подруг Оли: мол, они уже давно живут со своими парнями по-взрослому. Чего-чего, а этого девочка принять не могла. Так уж «правильно» она была воспитана. И все бы ничего -- ну отказала, тут каждый сам вправе решать, -- если бы не разговорчики, которые стали распускать подруги. В компании было правило: узнать, «дала» подруга парню или нет. Поначалу девочки просто интересовались, потом начались уговоры: да что ты, дескать, ломаешься, я вот уже с третьим переспала. Оля как могла сопротивлялась напору, пока это не стало предметом всеобщего обсуждения. Девушка стала изгоем компании. С тем и пришла к психологу.
Психолог объяснил, что в такой ситуации человеку важно понять: не всегда нужно идти на поводу у других. А ее непохожесть -- не бич, а благо. Может быть, несколько сеансов с психологом настолько повлияли на девочку, что она совершила поступок, выходящий за рамки любой общественной морали. Но об этом специалист узнал спустя несколько лет, когда Ольга пришла к нему уже с другой проблемой
К тому времени в доме появился новый человек -- Андрей Викторович. Мамин друг, с которым она начала встречаться после разрыва с мужем и который стал ее новым супругом. Сорока трех лет, интеллигентный, начитанный, спокойный. Они с Олей быстро нашли общий язык. Оля могла обсуждать с ним все: книги, учебу, современную музыку и фильмы, а главное -- как вести себя с мальчиками, что такое любовь и секс. По словам психолога, именно с этого момента девочка перестала воспринимать отчима как человека старшего, как отца. Он стал для нее другом. И незаметно они перешли грань дозволенного.
Разряжал обстановку оральный секс
Поначалу это были просто разговоры на интимные темы. Воспитанная немного пуритански, Оля с жадностью поглощала всю информацию о любви и сексуальной культуре, которую грамотно и деликатно преподносил ей отчим. Постепенно темы становились все более интимными: какие игры и ласки возбуждают мужчину и женщину. Иногда отчим рассказывал о некоторых весьма пикантных эпизодах своей биографии, что воспаляло воображение падчерицы. По мнению психолога, и отчим, и девочка, сами того не осознавая, прошли классический путь, которым проходят влюбленные: знакомство, откровения о сугубо личном, проба друг друга на совместимость. Следующим логическим шагом их влюбленности должна была стать интимная близость. В противном случае через очень короткое время они просто не смогли бы нормально существовать рядом. В то же время странные отношения отчима с падчерицей не нарушали гармоничных отношений с ее матерью.
Это произошло как-то само собой и в то же время совсем неожиданно для Ольги и Андрея Виктровича. Все началось с прикосновений, когда отчим пытался наглядно продемонстрировать, что девушке приятны даже легкие касания к не самым чувствительным на первый взгляд, частям тела. Но в тот момент каждый из них еще считал это игрой. Постепенно легкие прикосновения стали более настойчивыми, продолжительными и возбуждающими. Все это происходило в то время, когда матери дома не было. Когда же в доме собирались все вместе, мать не могла нарадоваться, какие прекрасные отношения сложились у отчима и дочери.
А отношения становились все более близкими. Иногда ласки и игры отчима и падчерицы длились по часу и более. Однажды Ольга попросила сделать «это», но отчим мягко отказал и успокоил девочку ласками. Потом было еще несколько попыток разгоряченной девушки уговорить отчима на половой акт, но она получала отказ. Разряжал обстановку оральный секс, которые доводили обоих партнеров до оргазма.
Так длилось почти полтора года. Этот запретный рай существовал только для Оли и отчима. События же вокруг шли своим чередом. Несмотря ни на что, а может, именно благодаря тому, что произошло, Ольга встретила Сергея. У них начался роман. Первым человеком, который узнал, что Оля стала женщиной, был отчим. Интимные отношения с отчимом тут же прекратились. Андрей Викторович все прекрасно понимал и ушел в тень. Но Ольга стала писать отчиму письма, которые тихонько подкладывала ему в пиджак. В этих посланиях она благодарила его за то, что он ввел ее в мир любви и секса, научил тому, чему ее никогда бы не научила улица, книги и собственный опыт проб и ошибок
«Откуда такое умение? -- удивлялся супруг. -- Не из книг же!»
После свадьбы Ольга с супругом стали жить отдельно. С отчимом у девушки сохранились прекрасные отношения, свою тайну они свято хранили. А вот семейное счастье Ольги оказалось под угрозой. Муж был без ума от того, что вытворяла его супруга в постели. Откровенничая, молодожены рассказывали о своих былых похождениях. И если Сергей делился воспоминаниями о своей неудачной первой любви, о девушках, с которыми встречался, то жене рассказывать было нечего. И у супруга напрашивался вопрос, откуда у жены такое умение, если никакого опыта у нее не было. Не из книг же! И однажды она открыла мужу свою тайну Для него, естественно, это было шоком. Он ушел из дома, а когда вернулся, предложил жене некоторое время пожить порознь. Дело дошло до развода. Правдами и неправдами девушке удалось уговорить мужа остаться. Вместе они обратились к психологу, чтобы разрешить, казалось бы, тупиковую ситуацию.
Ход, который придумал специалист, был до гениальности прост. Он попросил молодого человека вспомнить, что не нравилось ему во внешнем облике и поведении Олиного отчима. Сергей не мог ни к чему придраться, так как отчим был всегда опрятен, вежлив, интеллигентен. Потом психолог в весьма мрачных тонах обрисовал ему перспективу уличной «учебы любви»: Оля в сыром подъезде или подвале, с обкуренным молодым человеком, для которого секс в этом возрасте -- спорт: чем больше «забитых мячей», тем лучше.
Оле удалось выиграть бой за любимого человека, хотя процесс «реабилитации» себя в глазах супруга длился несколько месяцев. Сейчас она живет с Сергеем, как и прежде, в любви и понимании. Но супруг стал немного ревнив. Олина мать так и осталась в неведении. С отчимом у Сергея отношения наладились. Вот только иногда муж признается жене, что у него возникает странное чувство, словно она ему изменила с лучшим другом. А девушка в душе по-прежнему остается благодарна отчиму. И вправе ли мы осуждать взрослого мужчину, якобы переступившего грань дозволенного? Психолог считает, что в Олиной ситуации это был лучший выход. Иначе девушка просто умерла бы как личность.
Я по безумной воле бога, по его угодью, в пять месяцев остался без отца. Он умер. Умер в возрасте 26 лет. Так было богу угодно!!!
Какой божественной версией можно объяснить смерть моего отца в таком раннем возрасте? Толи покарал его за грехи, толи забрал к себе за какие-то заслуги – так говорят в народе, что забирает он к себе лучших.
Дичь полнейшая!
Ну да я не про разборки с богом!!!
Мать осталось вдовой, когда ей едва исполнился двадцать один год. Мне всего пять месяцев.
В семье осталось три женщины: моя бабушка по материнской линии, мать и её сестра – моя тётка Рита, которой было ещё семнадцать не полных лет. И ещё дедушка.
Слева на право:Рита, я мама
В семье в то момент работали только дед и моя мама. Дед – токарь. Мама продавец в отделе «Чулки-Носки». Бабушка была иждивенкой, тётка – ещё школьница.
Жили в бараке. Мама жила отдельно, в барачной квартире, которую завод «УралХиммаш» дал моему отцу.
Чтобы снять главный вопрос читателя, сразу скажу: – отец умер во сне, будучи выпившим (не вдрызг). И был один.
Когда мама вышла из декретного отпуска (по закону тогдашнему – всего три месяца), я оказался на попечении бабушки и дедушки. Они жили в своей двухкомнатной барачной квартире. С нами проживала ещё и моя тётка Рита.
Когда уж у мамы появился этот «друг» – я не знаю, точнее помнить не мог – ибо был совсем мал.
Слева: Петя и моя мама. Второй мужчина справа- мой дед и я у него на руках.
Он проживал у мамы. Звали его Пётр, как и моего деда. Сколько ему было лет, отчество его, я просто не знал никогда. А фамилию его называть не буду.
Мужик он был высокий, по всей видимости обладал большой физической силой. Он, не опуская кузова своего МАЗа, спокойно поднимал колесо с диском и закидывал в кузов через борт. Это было эффектно.
Читатель догадался – работал он шофёром.
С тех времён, как я начал осознавать себя и помнить некоторые события из моего раннего детства, Пётр уже был вхож в нашу семью.
Моё детское чутьё подсказывало мне, что ко мне он относился как то брезговито. Причём, в присутствии моих родственников он был одного «цвета», а когда оставались с ним вдвоём- «цвет» менялся. Хамелеон, не иначе!!!
Наверно, природа так создала человека – срабатывает «защита», оберегающая человеческого детёныша от негативного воздействия недобрых сердцем людей. Со временем эта функция притупляется, на защиту встаёт мозг и приобретённый опыт.
С моей подачи в нашей семье (кроме матери) стали его заглаза звать Петя рыжий. Это прозвище придумал не я – это его так звали соседи. Да, он был рыжий, конопатый в меру. Почти в масть нашего пройдошистого кота Васьки!
Когда он приезжал на своём МАЗе домой на обед, ребятня во дворе «докладывала» мне:
– Виталька, там твой Петя рыжий приехал. Ты попроси его, чтобы она прокатил в кабине.
Водителей у нас в трёх соседских бараках было много. Кто на чём работал. Был хороший мужчина дядя Валя. Ездил на ГАЗ -51 с будкой. Он частенько нас катал – по улице от бараков до основной дороги. Всего то метров 500, не больше. Высаживал, и мы довольные бежали обратно во двор.
Был и водитель, который работал на ассенизаторской машине – в простонародье называемой…. Ну Вы догадались, как называли эту машину, а, соответственно, и водителя этой машины!!! С ним кататься, почему то, никто не желал.
Его сын работал на огромном КРАЗе. Добрый молодой парень. Он всегда меня катал. Порой сам предлагал:
– Полезай в кабину. Только бабушке скажись сперва, что со мной уехал. А то опять устроят мне головомойку.
И правда – бабушка разрешала с ним хоть полдня «кататься». Он возил по одно время грунт со стройки. Строили тогда очистные сооружения на южной окраине Химмаша. Это было захватывающе. Встав под погрузку около экскаватора, мы выходили из кабины и со стороны наблюдали за этим процессом. А в кабине была табличка, которая предупреждала о том, что при погрузке необходимо покинуть кабину водителю и пассажиру. Технику безопасности Виктор, так этого парня звали, соблюдал. А ещё иногда угощал меня газировкой. Когда он пришёл из армии, он подарил мне свой солдатский ремень и пилотку.
Я как то подслушал разговор взрослых. Много чего не понял сначала. Да мог бы и не обратить внимание на этот разговор, но привлекла фраза бабушки:
–Вот ведь, Виктор, мог бы быть Витальке отцом! – вроде как с сожалением сказала бабушка, – «таскат» его всё время с собой.
Как это могло быть – я не понял. Позже узнал. Этот Виктор ухаживал за моей мамой, когда она была девчонкой в 9-10 классе и позже. На мать моя вышла замуж за другого. И по всей своей жизни у меня создавалось впечатление – что не по любви. Тут, похоже, сыграл решающую роль мой дед.
Но вернёмся к Пете рыжему.
Этот меня не катал на своём МАЗе, а тут ещё ребята просят о невозможном. Это его отношение к ребятне нашего двора и вызывала неуважение к этой персоне. Поговаривали, что подложат под колёса досок с гвоздями. И мне доставалось, что этот сожитель у твоей матери – дрянь, жадина-говядина. Кто-то называл его куркулём. И правда – прижимистый был. Мужики в наших бараках за это недолюбливали. Я же знал про это от пацанов. Любили люди поперемывать кости соседям.
Потому и носил Петя среди соседей кличку: Петя рыжий. Но за глаза. Мужики опасались его невероятной силы. Было и достоинство – он практически не пил спиртного. Сто пятьдесят, не более. Но дома подпившую компанию не покидал. При этом и не пьянел он, так мне казалось.
Мама же его звала на манер, как принято, видимо, было в Арзамасе – Петянька!!!
Говорок у него был не уральский. С неким выпендрёжем.
Ну раз матери так можно звать, то и я попробовал. Но получил запрет от матери.
Так и жили. Он, чем мог, помогал деду по хозяйству. Особенно чувствительной помощь была в плане «транспортных услуг»: дрова завести, картошку с поля вывезти. А дрова то он и для материной квартиры вынужден был завозить. Пяти вёдерные мешки с картошкой он закидывал в кузов своего МАЗа, как баскетбольные мячи в корзину.
Ходил я с ним и в баню. Он был скуп: сам пиво не пил и мне даже стакан лимонада не предлагал. Я уж не говорю о ромовой бабе. Это мне беспрекословно, без моей просьбы покупали и дед и мой дядька Толя – муж Риты. Я не помню, чтобы Петя когда-либо покупал мне сладости.
Ну да дело не в них, не в конфетах.
Жил он с одной мечтой, которую медленно, тихим сапом воплощал в жизнь. Он строил свой дом. Человек он был сугубо деревенский, а потому другой жизни, кроме как жить в своём доме, просто не представлял. Опять же работая шофёром на самосвале имел возможность заниматься строительством. Видимо, автопредприятие его оказывало услуги какой-то домостроительной организации. А потому мог и стройматериалы раздобыть. Попросту – украсть. Многие водители этим жили.
Строить дом одному не сподручно. А потому, за оказанные «транспортные услуги» почти все в семье должны были отработать «барщину» на его стройплощадке! В разное время на стройке поработали все! Пожалуй, кроме моей тётки Риты. Она занималась маленьким моим двоюродным братиком. Я, например, уже имея навыки работы небольшим молотком, набивал на внутренние стены дранку. Это такие тонкие, как щепки рейки. Потом на них наносилась штукатурка. Тогда мне было не больше шести лет. Дед ещё жив был.
По всему было понятно, что мать собиралась как-то узаконить с ним отношения. Но было много всяких «но». Обо всех, конечно я не знал. Но одной из причин было моё существование. Я ему был не нужен. Это я ощущал сполна! Он бы вообще не стал вязаться с моей матерью, ели бы не её однокомнатная квартира в бараке. А я – я же жил у бабушки. Потому помех «молодой паре» не создавал.
А вообще то, был момент в то раннее детство. Я вдруг очень захотел, что бы у меня был отец. Это было, наверно, в марте 1964 года. Тогда у нас были гости. Отмечали рождение моего двоюродного братика. Я тогда как то по особенному стал смотреть на своего дядьку. Теперь он всё внимание уделял своему сыночку. Отошёл немного в общении со мной. Да и тётка Рита уже не могла мне уделить столько внимания. И я завидовал братику двоюродному. У него есть отец! Братик ещё «тупой», в плёнках и ссыт под себя, а ему уже игрушки покупают. На вырост. Мне не дали ими даже поиграть – сказали, что сломаю. Ну они правы – разобрал бы, это точно. Я тогда не то что бы обиделся, но было не приятно. Я тогда оказался в некоем одиночестве, почти без внимания к своей особе. Все тряслись с братиком. А дед уже в то время сильно болел, и тоже стал меньше мне уделять внимания.
Бабушка у меня обладала каким то особым чутьём – она заметила мои душевные переживания, моё «одиночество». Она, как и дед, заметила, что я стал «отвергнутым» в семье.
Правда, когда я оказывался на улице, я забывал о своём одиночестве. Всегда были со мной братики-близнецы, Люська, да ещё пара ребят.
Дед видел, как мне не дали те игрушки. Потому, наверно, даже будучи уже сильно больным, решил дать мне возможность поиграть настоящему, по мужски. Он повёл меня, как он сказал, на охоту. А за одно, предчувствуя свою скорую смерть, избавил дом от опасных предметов. Может быть это в первую очередь, что бы мне в руки не попали боеприпасы. Мы за день расстреляли, я думаю порядка 200 патронов. Ну может меньше. Три патронташа! Дед, я думаю, специально надел на меня патронташи – ему уже тяжело было их нести. Сто патронов 12 калибра могли весить около пяти килограмм.
А потом вечером ещё одна взрослая игра – мы разбирали, чистили и смазывали ружьё. Я был в восторге!!!
Дед пообещал, что он ещё снарядит патронов и мы до начала лета сходим на болото пострелять. Но…. Обещание он выполнить не смог.
Тогда же в марте 1964 года весна началась бурно. Снег таял на глазах. Наш огород превратился в водоём. В промёрзшую землю вода ещё не впитывалась. Эта огромнейшая лужа – море просто, превратилась в объект для моей игры. С ребятами постарше делали кораблики с парусом и пускали их этой луже. Была она достаточно глубокой. В своих резиновых сапогах я едва ли мог отойти от берега на три шага – был риск зачерпнуть полный сапог воды. Вот тогда то, я и получил от Пети рыжего первую игрушку в подарок!!! Сказывается мне, что купила её мама, Ведь её чулочно-носочный отдел в магазине был по соседству с отделом «Игрушки». Только преподнёс игрушку Петянька. Это был кораблик – назывался он глиссер – это была такая лодка длиной сантиметров тридцать. У ней был пропеллер, который приводился в движение электромоторчиком. Батарейка размещалась внутри корпуса. Вот его я и запускал его по этой большой луже. Но уже к вечеру, после того как была заменена батарейка, глиссер доплыв до середины лужи стал тонуть. Доставали взрослые. Я в своих сапогах не мог добраться до места «крушения» – глубина большая.
Выяснилось, что в днище образовалась дырка. Или мама купила «уценёнку» или Петя рыжий. А может на пару старались. Да в общем то это всё фигня. Нормально!!!
Только вот упрёк был от Пети, что у него как у чертёнка всё в руках горит. Говорок его, не уральский, мне тогда стал совсем противен. Его брезгливость сквозила в мой адрес.
Осенью 1964 года пошёл в первый класс. Делать мне там было почти нечего. Задача была одна – научится писать прописями. С арифметикой и чтением проблем не было. Даже умножать умел, особенно на «2» и «5». Умножение пришло мне через познание часов.
В один из сентябрьских выходных Петя повёз нас на машине за грибами. Машина была бортовая, трёхосная. Наверно ЗИЛ -157. В те годы водители в автобазах могли выписать грузовой автомобиль на работе для своих нужд. Подробности описывать не буду. Но в лесу меня покусали дикие пчёлы или может кто-то из этих летающих «тигров». Была температура и отхаживала меня девушка-фельдшер, которая работала в том леспромхозе, где мы и собирали грибы. Петя нас привёз к своему другу. У них и остановились на ночлег. А потом выяснилось – он на обратную дорогу загрузился лесом – брёвна. Он же дом строил.
А Петя с язвил тогда:
–Вечно лезет, куда не следует, – своим противным говорком высказался.
Мама после смерти деда поступила в институт на вечернее отделение. На факультет «Экономика Советской торговли». У ней уже была специальность, полученная в техникуме советской торговли – товаровед промышленных товаров и работала по этой специальности в том же магазине.
А уже к ноябрю перешла работать в «Горпромторг». Видеть я её теперь стал только по выходным. После работы она шла на занятия в институт.
Видеться и с Петей мать стала совсем мало. Уезжала рано, возвращалась поздно. Петя вечера проводил на своей стройке. Дом торопился под крышу к зиме поставить – утеплял потолочное перекрытие.
Потому видел я его тоже крайне редко. Но ночевал он в материной квартире. А к нам и не заходи почти. Ему ведь было наплевать на чужого ребёнка.
Выпал снег! И вдруг, ни с того ни с сего, Петя преподносит мне лыжи. Мои то уже маленькими стали. Но как всегда – по природной скупости на палки не раскошелился, и на комплект «креплений» валенок к лыжам поскупился. Лыжи до «ума» доводил дядька Толя. Детские лыжные палки из бамбука привёз от своих родителей. Наверно палки были сделаны в Китае. Было время – очень много красивого и качественного товара, завезённого из Китая по линии «ДРУЖБА» продавалось в наших магазинах
Лыжи я сломал уже в конце зимы, катаясь с крутой горы. Не увернул от толстой сосны. Комментарии излишни.
– Больно дорогие дрова то получаются, – без тени смущения высказал Петя моей бабушке, увидев у крыльца сломанную лыжу..
Бабушка, я тогда видел, чуть не взорвалась. А потом видел слёзы в её глазах. Правда не понял, почему.
Отрицательные «очки» против Пети в моей «копилке» росли после каждого общения с ним. Знала ли мать все подробности? Рассказывала ли ей бабушка про всё, что удавалось ей видеть в наших отношениях с Петей? Думаю, что нет!!! Не могла бабушка «вредить» дочери – не век же без мужика лямку тянуть. Но за меня у ней, надо думать, у ней сердце кровью обливалось.
Я же часто слышал от бабушки нелестные отзывы в Петин адрес. Это ещё больше наполняло мою «копилку». В целом – бабушка играла негативную роль в наших с Петей взаимоотношениях.
Не буду всё подряд описывать.
В память врезался случай лета 1965 года. Я перешёл во второй класс.
Как то бабуся повела меня с собой за водой на родник. На обратном пути нам попал на встречу Петя. С ним шёл его племянник. Он прибыл из Арзамаса. Жил в недостроенном Петином доме – там была уже оборудована «каморка папы Пети» – временная кирпичная печка с плитой для готовки пищи. Если топить постоянно эту печь, то можно было обитать в этой каморке до самых холодов.
Вот и «батрачил» на Петю племянник. Цель его приезда на Урал была мне не понятна, но он не работал. Имя его не помню.
Они, видимо, днём сходили в баню. А в буфете закупили бидончик пива, (Петя пива не пил) и несли целую авоську выпечки из буфета. Авоська – такая сумка из сетки. Очень демократичная вещь. Все могут видеть, что ты купил!!!.
Я же вижу, что авоська набита булочками с марципаном, а в основном – ватрушками. Сложены они были как блины. Очень много!!!
Я ведь ребёнок. Попросил, что бы угостили ватрушкой. Дело то к обеду, а дорога на родник в целом километра три. Проголодался. Устал не от того, что нёс двух литровый бидончик воды и не от расстояния – устал от того, что медленно шли. А бабушку бросать на дороге одну не хотел.
Слюнки потекли от этого зрелища.
– Петя, дай мне, пожалуйста, одну ватрушку или булочку, – самым обычным голосом попросил.
Он сперва вроде как оторопел от просьбы. Потом на лице у него появилась отвратительная гримаса.
– Что «ба ва а а трушки кушать, раааботать» надо, – в растяжку произнёс он своим отвратительным говорком, присущим выходцам с Поволжья.
Хоть и было мне всего восемь лет, но обиделся я по-взрослому.
Я не видел реакции бабушки. Не солоно хлебавши, побрёл я по пыльной дороге в сторону дома. Налетел ветерок, ударила пыль в глаза. В нос вдохнул. Аж на зубах заскрипело. Отплевался. Остановился. Стал глаза протирать, слезы пыль выжала.
Тут меня бабушка, чуть приотставшая, и догнала. Она тогда подумала, что я заплакал. Но не из того я был «теста», чтобы слёзы по булкам лить. Да и не в первой ведь отказывали.
А вот она была со слезами на глазах. Она, явно, что то тогда сказала Петяньке. Я не слышал. И не знаю точно до сих пор – рассказала ли бабушка про это матери.
Будучи уже взрослым, я спрашивал у матери про это. Мать же округлив глаза сказала, что впервые слышит про этот случай. Считаю, что соврала она мне. Она просто почувствовала, что я ещё задам неудобный для неё вопрос.
Ну пусть и не слышала. Но мне это врезалось на всю жизнь.
Судьба миловала меня. Мне не пришлось сквозь зубы, против воли звать эту рыжую гориллу отцом или папой. А ведь дело зашло далеко. Мать дала согласие ему и перед новым 1966 годом мы переехали с матерью к нему в новый дом. Я даже две ночи переночевал там. Но сбежал обратно к бабушке. И никто меня не мог заставить вернутся. Уговорил Петя. Он пригласил меня на Новый год!
Но этот Новый год, точнее говоря, сам праздник закончился плачевно. Не буду выносить сор из избы. Но уже 2 января, с помощью моего дядьки Толи, вывезла мать обратно домой все вещи, принадлежащие её по праву.
Мать отказала Пете. Не за то, что он не желал меня. Мать была обижена его братцем, который разбушевался тогда и устроил потасовку на этом празднике. Мать считала себя униженной и оскорблённой только тем, что бешеный братец Пети – Серёнька, напомнил матери, что они и дня не отпахала на строительстве этого дома!!! А теперь припёрлась на готовое со своим выродком. Петя не возразил своему брату.
Отчим мой появился как то неожиданно. В январе 1967 года мы переехали из бараков. Вроде бы появился он перед первым мая.
Он «подкупил» меня с первого дня. Это был открытый человек. На мать смотрел влюблёнными глазами. А меня и моего двоюродного братца просто баловал. Он возился с нами на диване. Водил меня в кино. Успели и в цирке за лето побывать и в городском парке отдыха. Там же прокатились по детской железной дороге и чёртовом колесе. До его появления в нашей семье этого я не видывал. А ещё приобрёл путёвку в пионерский лагерь.
А мы, хоть и жили уже в благоустроенном доме, в баню продолжали ходить. И мой отчим Иван Андреевич тоже был любитель попарится.
Это его пристрастие к бане и будет следствием того, что мне по жизни ещё раз придётся услышать омерзительный, в моём понятии, вопрос десятилетнему ребёнку.
Они столкнулись в бане, в парилке.
В очереди стояли долго. Только мы заняли очередь, буквально через пару человек зашёл в баню и Петя.
Петя какое то время пытался навести «прядок», пытался принять превентивные мер против нового претендента в мои отчимы. Но силу свою физическую, я так понимаю, не применил. Иван Андреевич не поступился матери. Он тоже был не хиляк.
Петя не раз заходил к нам в дом, в отсутствии матери. Зачем-то бабушка впускала его. Приносил сто грамм карамелек – «Мятные» – по «рубь восемьдесят за кг».
А тут они в парилке, стоя в этом туманном полумраке, почти спина к спине, и усиленно хлестали каждый себя по спине, только брызги и листья летели во все стороны.
Кто там победил? Кто набрызгал больше пота со своего веника на своего супротивника, кто обильнее посыпал запаренными берёзовыми, пропитанными мужицким пОтом листьями, я не знаю.
Из бани я вышел раньше. Петя уже одел пальто и подошёл ко мне. Я получал в раздевалке нашу одежду.
– Ну чё, Виталька, как тебе новый то батяня. Лучше? – и заржал.
Как мне с тех детских лет противен этот говорок в растяжку.
Много с тех пор прошло лет. Уже из участников этих событий только я хожу по Земле. Мама умерла в 2015. Мужики ещё раньше. Ещё в том веке.
И Иван Андреевич не смог гордо пронести знамя отчима до конца. Капитулировал. Всё просто – не может человек, бросивший беременную жену, не дождавшись рождения дочери, быть настоящим отцом не родному ребёнку. Правда, он помогал финансово первой жене, безо всяких исполнительных листов.
Но и он – он сделал так, чтобы я перечеркнул многое из того, что он сделал доброе для меня. Но только не из детства!!! Это уже было во взрослой жизни. Во многом виновата и моя мать.
Я же для себя, ещё к осени 1973 года, имел чётко представление, каким должен быть отчим. И как он должен завоевать путь к сердцу любимой женщины, если у ней есть ребёнок. Я знал про это в 16 лет. Я тогда любил женщину с ребёнком, а она меня.
Тогда же я понял, что ребёнок тоже должен сделать очень важный шаг навстречу доброму человеку – он должен переломить себя. Назвать этого «дядю», хотя бы для начала батей. Точно знаю – «дяде», если он Человек с большой буквы – ему это Ваш шаг тоже очень нужен! А дальше уже будет легко и просто.
Бытуют поговорки, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, а путь к сердцу женщины лежит через уши. Может это и так!!!
А если у женщины есть ребёнок, то путь этот лежит через сердце ребёнка.
Проверено! Проверено на себе!!!
Но удивительное свойство характера моей мамы – умение разрушать любую идиллию расшатало и это единство.
Мой отчим Иван Андреевич шёл этим путём. Он добился взаимности у моей матери. Добился и моего доброго отношения. Практически с первой встречи. Не подумайте, что подкупил стаканом лимонада и ромовой бабой в банном буфете.
Но он меня не усыновлял. Я не соглашался!!! Я не хотел менять свою фамилию! И мать тоже осталась на фамилии своего первого мужа.
Быть отчимом сложнее, чем быть отцом!!!
© Copyright: Виталий Сыров, 2018
Свидетельство о публикации №218013000461 на ПОРТАЛЕ ПРОЗА. РУ
Текст большой поэтому он разбит на страницы.
Настя сидела на краю деревянной песочницы на детской площадке в соседнем дворе, с которой хорошо просматривался угол её дома.
Ещё совсем недавно, всего несколько часов назад, она имела возможность строить планы и мечтать о будущем, но… в один короткий миг, в её пятнадцатилетней жизни, всё это оборвалось…
Отец Насти, после демобилизации со срочной службы остался в Ленинграде, где устроился на работу сантехником в один из ЖЭКов. Вскоре он женился и получил от работы служебную, крохотную, но двухкомнатную квартирку. Постепенно он стал "прикладываться к бутылке", а впоследствии - уже не мог существовать без "горючего", что и привело его к печальному концу. Когда Насте было восемь лет, отца зарезали собутыльники в пьяной драке.
Мать Насти, с некоторых пор, так же работала дворником в этом ЖЭКе. До этого - она была продавцом в универсаме, но за систематические прогулы и пьянки, была уволена по статье.
Похоронив отца, мать стала пить ещё больше. В их квартире постоянно обитали чужие пьяные люди, слышалась ругань и мат, было вечно накурено, везде валялись пустые бутылки и окурки.
В редкие минуты своего трезвого состояния, мать плакала, лезла к Насте целоваться и просить прощения, порой сама не понимая за что.
Настя редко выходила из своей комнаты, такой же неуютной как и вся квартира. Она привыкла к одиночеству и занимала себя тем, что придумывала разные игры, в которых использовала всё, что имелось под рукой.
Пустые бутылки, могли в её играх быть людьми; пространство под стулом, превращалось в комнату для этих людей; единственная кукла, которую Насте летом подарила бабушка, в этих играх, всегда играла роль самой Насти.
А ещё Настя часами любила смотреть в окно и мечтать.
Несмотря на то, что временами мать беспробудно пила, она никогда не забывала купить для Насти еду.
Старенький холодильник «Саратов» стоял в Настиной комнате, что бы пьяные гости не смогли взять из него продукты.
В холодильнике, как правило, всегда была варёная колбаса, сосиски, сыр, молоко и хлеб.
Мать почти ничего не варила из еды, поэтому рацион Насти состоял из постоянной «сухомятки».
Когда и кем были заведены в их квартире такие правила - трудно вспомнить, но в Настину комнату пьяные гости никогда не заходили. Да и Настя, когда была не в школе, выходила из своей комнаты лишь по нужде: в туалет или набрать в чайник воды из под крана.
Иногда из Чувашии к ним приезжала Настина бабушка, папина мама, которая беспомощно разводила руками глядя на то, как её сын с невесткой скатываются «на дно», но ничего не могла с этим поделать.
На лето она брала Настю к себе в деревню и это были самые счастливые мгновения Настиной жизни.
После смерти отца, бабушка хотела забрать Настю к себе, но мама не позволила - на содержание Насти полагалась пенсия по случаю потери кормильца, которой мама не хотела лишаться. Тем не менее, на летние каникулы мать всегда отпускала её в Чувашию.
Три года назад Настя, приехав от бабушки, неожиданно обнаружила в их квартире преобразования, каких она не помнила с момента своего рождения.
На стенах - новые обои, полы чисто вымыты, на кухонном столе светлая клеёнка, на подоконниках – вазоны с цветами. Вкусно пахло едой…
Мама распахнула дверь в Настину комнату и улыбаясь сказала:
А вот и твоя комната. Надеюсь, она тебе нравится.
Ещё бы не нравилась! На окне сверкала белизной новая тюлевая занавеска; по бокам – портьеры розового цвета; кровать застелена стёганым шёлковым покрывалом в тон портьерам; у стены стоял шкаф, а напротив – письменный стол над которым были прибиты полки с Настиными книгами. Рядом со столом стоял новый крутящийся стул, давняя мечта Насти.
Настя обратила внимание и на то, что мама выглядела как-то необычно…
Ничего не понимая Настя ходила по своей комнате, заглядывая в ящики стола, в шкаф – не верилось, что всё это ей не снится.
Доченька, иди умывайся, сейчас обедать будем, – крикнула из кухни мама.
Настя сидела за столом и ела наваристый борщ, а мама стояла напротив и смотрела на дочь.
Видишь ли… Не знаю как ты к этому отнесёшься, но я решила выйти замуж, - смущаясь начала разговор мама.
– Семён Яковлевич очень хороший человек… Он поверил мне, помог мне справиться с алкогольной зависимостью, устроил на работу в свою фирму… Я только сейчас поняла, как это жить семьёй.
Ты же помнишь, твой отец выпивал и меня пить заставлял…. Что я видела с ним?...
Мамочка... – Настя, положив ложку подошла к маме и обняла её:
- Ты не должна ничего объяснять. Я уже взрослая, всё понимаю... Я рада, что тебе хорошо.
Обнявшись, они то плакали, то смеялись...
Мама, как прежде, просила прощения у Насти... Настя говорила, что не держит зла...
Ты поешь, Настенька, а то всё остынет.
Из прихожей послышался звук открываемого замка – пришёл Семён Яковлевич.
Мама, несколько растерявшись,с каким-то заискивающим выражением лица, бросилась ухаживать за ним: помогать снимать куртку, подносить ему тапочки и, наконец, подвела его к Насте:
Это моя Настенька, - произнесла с нежностью.
Семён Яковлевич посмотрел на Настю, скупо улыбнулся и сказал, что очень проголодался и устал. Мама стала хлопотать у стола, а Настя отправилась обживать свою комнату – в данный момент её ничто кроме этого не интересовало.
Начался учебный год. Настя погрузилась в уроки - училась она хорошо и легко.
Семёна Яковлевича она видела редко. Он приходил с работы и они с мамой запирались в своей комнате. С Настей он почти не общался – лишь иногда делал ей какие-нибудь мелкие замечания.
Прошёл год.
На лето Настя снова уехала к бабушке.
В апреле ей исполнилось тринадцать лет и за лето, как-то вдруг, она повзрослела, похорошела, подросла, у неё оформилась фигурка, грудь. Взгляд стал вдумчивым, изменилась походка. Даже мама не сразу узнала её, встретив с поезда, а на улице - на неё восхищённо оборачивались мальчишки.
Вечером пришёл с работы Семён Яковлевич. Он мельком взглянул на Настю, буркнув что-то в ответ на её «здравствуйте» и вдруг, что-то сообразив, внимательно окинул её долгим оценивающим взглядом, от которого Насте захотелось куда-нибудь спрятаться.
Начался очередной учебный год.
Первого сентября к ним в класс пришёл новый ученик.
Денис приехал с родителями из Мурманска. Отец Дениса раньше ходил в море, но выйдя на пенсию, перевёз семью в Санкт-Петербург куда его пригласили работать преподавателем в мореходном училище.
Денис был высоким, крепко сложённым парнем. Он модно одевался, у него был «крутой» планшет, дорогие часы и много других атрибутов, которые выгодно отличали его от остальных одноклассников.
Все девчонки из их класса влюбились в Дениса с первого взгляда. Да, что там из класса! С ним на переменках заигрывали девчонки и из старших классов.
Не обошла эта участь и Настю. Она тайно вздыхала, глядя как Денис кокетничает с другими девчонками и завидовала им.
Однажды она заметила как из его учебника выпала какая-то бумажка. Настя подняла её – бумажка оказалась фотографией Дениса. Настя оглянулась – никто не смотрит. Она торопливо засунула фотографию в свою сумку и быстро пошла домой. Дома она не расставалась с фотографией. Она любовалась Денисом, делилась с ним самыми сокровенными своими мыслями и мечтами, спала с фотографией и постоянно думала о Денисе.
Настя стала следить за своей внешностью, слегка подкрашивать ресницы и губы, как это делали почти все девчонки.
Она стала учиться ещё лучше, что бы обратить на себя внимание Дениса, так как тот был круглым отличником. В результате, их двоих от класса, а иногда и от всей школы, часто стали посылать на разные олимпиады в другие учебные заведения города.
Подруг у Насти не было. Она не заводила их, так как всегда комплексовала по поводу своих семейных условий. Сначала - ей было неловко за своих неблагополучных родителей, потом - за постоянно пьяную мать, а позже – привыкла обходиться без подружек и не видела в них необходимости.
Её отношения с одноклассницами были чисто деловыми, без доверительных разговоров и взаимных секретов.
Денис относился к Насте по-дружески. Он уважал её как сильную ученицу и интересную собеседницу. Настю это устраивало, она не торопила события, решив, что всё ещё впереди – Денис обязательно влюбится в неё, уж она постарается стать такой, что бы он влюбился.
Многие девочки из их класса уже встречались с парнями и на переменках хвастались друг дружке тем, сколько раз они целовались.
Настя в своих фантазиях часто представляла как они с Денисом гуляют по городу, держась за руки, обнимаются и целуются. От этих мыслей у неё сладко замирало сердце и кружилась голова.
Дома Настя стала замечать, что на неё как-то странно поглядывает отчим. Сначала она не придавала этому значения, но однажды, когда мамы не было дома, отчим зашёл в её комнату.
Настя лежала на кровати и читала учебник по химии. Отчим поинтересовался школьными успехами Насти, но как-то вяло слушал Настин ответ на свой заданный вопрос.
Его взгляд был направлен в вырез Настиной футболки, туда, где её девичьи груди образовывали небольшую ложбинку.
Он подошел к кровати, присел на краешек и положил руку на бедро Насти. Настя невольно съёжилась, предчувствуя недоброе.
Глаза Семёна Яковлевича лихорадочно блеснули, дыхание стало частым, руки его дрожали. Он внезапно вскочил и мгновенно завалился прямо на Настю.
Не успев ничего понять, Настя увидела как её спортивные брючки вместе с трусиками, полетели на середину комнаты.
Отчим одной рукой пытался расстегнуть себе ширинку, а другой – мял Настину грудь. Своей коленкой он раздвигал ноги падчерицы при этом, слюнявым ртом пытался поймать Настины губы.
Какое-то время Настя находилась в оцепенении, она ничего не понимала - до неё не доходил смысл происходящего.
Вдруг она, словно очнувшись, резко оттолкнула насильника, вскочила с кровати и пробежав через прихожую, заскочила в ванную, закрыв дверь на крючок.
Семён Яковлевич, матюгаясь пытался открыть дверь ванной комнаты, но к счастью ему это не удалось.
Настя просидела в ванной до прихода мамы. Отчим из-за двери пригрозил ей, что если она хоть слово скажет матери, то пусть пеняет на себя.
Настя и сама не понимала, как ТАКОЕ можно рассказать маме – стыдно же! Поэтому всё случившееся осталось в тайне, которая тяготила Настю и заставляла всё время быть «начеку».
Единственным хранилищем её тайн, был её Дневник, который она вела с тех пор, как влюбилась в Дениса.
Отчим вёл себя так, будто ничего не случилось. Он делал вид, что не замечает Настю, но иногда Настя видела, что он похотливо на неё поглядывает и всегда боялась последствий.
Она старалась не оставаться наедине с отчимом, придумывая какие-нибудь предлоги, что бы не находиться в квартире, когда мамы не было дома.
Так прошла зима и учебный год близился к концу. Настя мечтала о предстоящем лете, которое по обыкновению должна была провести у бабушки. Лишь одно её тревожило – она не представляла, как она будет жить долго не видя Дениса.
Девятого мая, представители от их школы (это были отличники, в число которых входила Настя) должны были возлагать венок к монументу на Пискарёвском кладбище. День выдался тёплый и солнечный. Зеленела трава, распускались листья на деревьях, пели, радуясь весне прилетевшие с юга птицы.
Автобус с учениками должен был отходить от школы в десять часов утра. Все уже сидели в автобусе и ждали водителя, как вдруг увидели бегущую прямо по газону Настину маму, которая что-то кричала и махала руками...
Настя стояла уткнувшись в мамино плечо и рыдала. Оказывается, вчера вечером, в Чувашии умерла её любимая бабушка...
На похороны они поехали вместе с мамой – мама должна была помочь Насте заявить у нотариуса право на оставленное бабушкой наследство.
Милая, добрая, самая родная бабушка... - внутри Насти всё болело и стонало, но плакать уже было нечем – все её слёзы были выплаканы.
Вместе с бабушкой Настя похоронила и своё детство... Она понимала, что ни для кого на свете она уже не будет маленькой девочкой, какой она была для бабушки.
В Питер они вернулись после того, как в школах отзвенел последний звонок, известивший об окончании учебного года.
Настя не представляла куда ей девать себя летом – предполагалось, что она как обычно поедет к бабушке. А что теперь?..
Решив сходить в школу что бы забрать свой табель, она рассчитывала узнать у своей классной руководительницы Тамары Петровны школьные новости – больше всего её интересовал Денис.
Как же она обрадовалась, когда в открытую дверь спортзала увидела самогО Дениса! Он тоже обрадовался увидев Настю и улыбаясь вышел ей навстречу.
Они разговаривали, стоя на лестнице. Настя рассказала о своей поездке, а Денис ей – про школьные новости. Он спросил у Насти, где она собирается проводить лето. Настя ответила, что её планы рухнули вместе со смертью бабушки и пожаловалась, что видимо придётся всё лето провести в душном городе.
Слушай! А ты не хочешь поехать в молодёжный лагерь? Там четыре часа в день работаешь на поле, а остальное время проводишь как в обычном оздоровительном лагере. Мы с Пашкой Семёновым едем – если хочешь, можно попросить мою маму, что бы она оформила и на тебя путёвку.
Настя чуть не завизжала от восторга! Лучшего она и представить себе не могла.
Конечно же она хотела!
Не откладывая до вечера Настя поехала к маме на работу, что бы обо всём договориться. Одна мысль о том, что всё лето она не будет видеть Семёна Яковлевича, вдохновляла её и придавала сил.
Лето у Насти прошло отлично. В молодёжном лагере ей очень понравилось. Руководство отметило её старательность и трудолюбие. За хорошую работу ей даже подарили новенький ноутбук и пригласили приезжать на будущий год.
С мальчишками, Денисом и Пашей, они сдружились ещё больше и везде ходили вместе. Девчонки ей завидовали – ещё бы, два таких красавца были у Насти в друзьях!
За лето Настя ещё больше влюбилась в Дениса, но он этого не замечал и воспринимал её не более как сестру. Её это огорчало, но она считала, что раз так - то ещё не время.
Настя приехала домой посвежевшая, загорелая, повзрослевшая и стала ещё краше чем была.
Первого сентября восьмиклассники, после уроков, решили отправиться в кафе-мороженое, что бы отметить начало учебного года. Из кафе вышли все вместе и ещё долго стояли возле школы, обмениваясь впечатлениями о проведённых каникулах.
Домой Настя пришла в шестом часу вечера возбуждённая и весёлая.
Дома никого не было и она что-то напевая, переодевалась в своей комнате в домашнюю одежду, когда в квартиру вошёл отчим.
Через открытую в комнату падчерицы дверь, он заметил раздетую до нижнего белья Настю и, как бык на красную тряпку, бросился к ней, раздеваясь на ходу.
Настя от неожиданности не успела ничего понять, как Семён Яковлевич резко повалил её на кровать.
Она кричала, царапалась и, в суматохе, ухватив зубами нос отчима, с силой его прикусила.
Семён Яковлевич зарычал, как раненый зверь и скатился с кровати на пол, держась за свою окровавленную сопелку.
Настя схватила со стула свои вещи, которые не успела убрать в шкаф, наспех надела туфли и, в нижнем белье выскочила на лестничную площадку где, стоя у мусоропровода, надела на себя платье. Она не знала, что ей делать и куда идти. Немного постояв на лестнице, она решила спуститься на первый этаж к Ленке Роговой, бывшей однокласснице, которая из-за болезни осталась в шестом классе на второй год. Настя сказала Ленке, что случайно захлопнула свою дверь и теперь ей надо дождаться с работы маму.
Тётя Таня, Ленкина мать, позвала их ужинать, а потом Настя с Ленкой сидели у компьютера, переписываясь с одноклассниками.
Из окна Ленкиной комнаты Настя увидела подходившую к дому маму. Она попрощалась с Леной и сказав «до свидания» тёте Тане, вышла из квартиры.
Что ты здесь делаешь? – удивлённо спросила её вошедшая в подъезд мама.
Только сейчас Настя поняла, что она не знает КАК сказать маме о случившемся.
Что-то промямлив невнятное, она вслед за мамой вошла в лифт и они поднялись на свой этаж.
В квартире было тихо. В Настиной комнате ничто не напоминало о том, что произошло – всё было на своих местах, ничего нигде не валялось.
Семён, ты дома? – крикнула из прихожей мама.
Настя прошла в свою комнату, разделась и легла в кровать, взяв с собой книгу, решив немного почитать.
Настюша, ты ужинать будешь? – спросила из кухни мама.
Нет, нас с Леной тётя Таня покормила, - ответила она.
Настя долго не могла заснуть. Она понимала, что надо что-то делать, что оставаться в квартире с отчимом становится опасно, но её детского ума не хватало на то, что бы найти из этого выход.
Утром отчим вышел к завтраку с пластырем на носу. Мама услужливо возле него вертелась, подкладывая ему на тарелку горячие сырники. Он украдкой, злобно взглянул на Настю и его красноречивый взгляд не обещал ей ничего хорошего.
Что уж он наплёл маме по поводу своего носа, Насте узнать не удалось, а спросить у мамы она не решилась.
В школе Настя отвлеклась от мрачной действительности и слегка забылась, но вечером её мысли вновь были отравлены думами об отчиме.
Она бесцельно бродила по улицам пока не увидела идущую от остановки маму и поспешила ей навстречу.
Пару месяцев прошло без каких-либо эксцессов. Настя решила было, что отчим образумился и ей ничто больше не угрожает.
В среду тридцать первого октября в школе была дискотека по случаю окончания первой четверти. Начиналась неделя каникул.
Все школьники радовались этому событию, а Настя судорожно пыталась что-нибудь придумать, что бы утром выходить из дома вместе с мамой.
Настя подошла к бойко танцующей в обществе своих одноклассниц Роговой Ленке и отозвала её в сторону.
Лен, я не могу тебе всего рассказать, но мне очень нужна твоя помощь.
Ну... – с сожалением оставив приятное занятие, приготовилась слушать Ленка.
Я поссорилась со своим отчимом и он «достаёт» меня своими нравоучениями.
Я не хочу оставаться с ним дома когда нет мамы. Он постоянно ко мне придирается, а я боюсь ему нахамить. Ты не поможешь мне, сказав моей маме, что мы с тобой решили по утрам заниматься тренировками в школьном спортзале?
Ты что рехнулась? Я ждала этих каникул, что бы выспаться, как следует, а ты предлагаешь мне вставать в такую рань! Ну нееет...
Ты не поняла! Тебе не надо вставать. Ты просто подтверди моей маме, что мы вместе будем тренироваться. Для большей достоверности. А я одна буду вставать и уходить из дома, ты здесь не при чём.
Вот дура... Неужели ты не хочешь выспаться в каникулы?
Настя грустно улыбнулась. Она хотела. Но сказать правду не могла...
Так проходили дни, недели, месяцы... Настя находилась в постоянном напряжении.
Отчим понимал тактику своей падчерицы и его это жутко бесило. Он не мог смириться с тем, что какая-то пигалица не подвластна ему. Ему, который не привык, что бы у него что-то не получалось.
Его ущемлённому самолюбию, часто грезились картинки мести за свой укушенный нос, непременно хотелось доказать этой соплюхе, что он сильнее её...
Время шло. Наступил апрель, в школе началась последняя в этом учебном году четверть. Настя с Денисом готовились к очередной олимпиаде по математике, которая должна была проходить в середине мая в Политехническом университете.
С ними, три раза в неделю, проводил дополнительные занятия их математик.
Эти двое были гордостью школы. Их ставили в пример всем ученикам.
Праздники в этом году в мае были длительными – пять дней первомайских и четыре – на День Победы. Между ними были три рабочих дня, которые мама с отчимом решили взять в счёт отпуска и, с первого до двенадцатого мая, побыть на даче.
Настю это известие очень обрадовало. Это давало ей возможность немного расслабиться.
Девочка наслаждалась свободой. Она прибралась в квартире, намыла в своей комнате окно, ей нравилось готовить себе еду.
Первые дни придя домой она, закрывая входную дверь, набрасывала на неё ещё и цепочку, но позже перестала это делать решив, что это лишнее.
В воскресенье утром пятого мая, Настя крепко спала и не слышала как открылась входная дверь...
Она почувствовала на своих запястьях металлический холодок и открыла глаза. Отчим стоял над ней и ехидно скалил зубы. Настя обнаружила, что руки её находятся в наручниках, таких, которые бывают у полицейских, при задержании преступников. Она попыталась вскочить с постели, но отчим грубо толкнул её обратно. Потом, колготками которые лежали на стуле, он привязал Настины руки к спинке кровати над Настиной головой.
Он медленно раздел падчерицу догола, после – разделся сам, красуясь перед Настей своими ожиревшими «прелестями». После этого он грубо ею воспользовался, с удовольствием делая ей больно, не обращая внимания на её плач и крики. Закончив процесс, он демонстративно вытер свой «инструмент» уголком пододеяльника и голышом отправился в кухню варить себе кофе.
Настя лежала обессилевшая от унижения и боли. Руки её затекли, так как были сильно перетянуты колготками и, к тому же, наручники сильно сдавливали запястья.
Из кухни доносился запах кофе.
Вскоре отчим появился снова. Он трогал Настины груди, разглядывал её промежность, тем самым себя возбуждая, а после – ещё несколько раз надругался над бедной девочкой...
Потом он сходил в душ, оделся и только после этого зашёл в комнату Насти и освободил её руки.
В прихожей,он наклонившись завязывал шнурки,сидя на пуфике и, не видел как подошла Настя.
Девочка с силой, на какую только была способна, вонзила ему в темя острый конец напильника, который Семён Яковлевич, перед отъездом, забыл унести в гараж. Он поднял голову и, полными ужаса глазами уставился на Настю, так уже и не закрыв их больше... Через несколько секунд он рухнул с пуфика на пол и остался там лежать...
Настя медленно зашла в ванну, включила душ, долго намыливала себя и тёрла мочалкой, словно пыталась смыть нанесённые ей оскорбления.
Выйдя из ванной она оделась, сварила себе кофе, сделала бутерброды, поела, после чего зашла в свою комнату и окинула её прощальным взглядом.
Надев куртку и прихватив с собой фотографию Дениса, Настя перешагнула через тело отчима и вышла из квартиры, не закрывая дверь на ключ.
Настя сидела на краю деревянной песочницы и держала в руках фотографию Дениса. Из глаз её, ручейками текли слёзы, а губы беззвучно шептали:
Не получилось... Не получилось тебе полюбить меня...
Ярко и ласково светило весеннее солнышко, пели птички, цвела черёмуха, распускалась сирень...
Настя встала и уверенно направилась к зданию отделения полиции.
Иллюстрация - из интернета.
