Психологическое насилие родителей над детьми. Насилие над детьми — что это такое. Признаки насилия над детьми

Негативные эмоции люди в отношении других лиц выражают по-разному. Кто-то просто нехорошо отзывается о каком-то человеке за его спиной, а кто-то выбирает более жесткий и неприятный метод воздействия - психологическое насилие. Статистика показывает, что жертва чаще всего - это не взрослый, а ребенок. Психологическому насилию несовершеннолетние подвергаются в школах, на улице, дома. Это очень серьезная проблема, так как из-за нее у детей нарушается эмоциональное поведение, развитие. У них появляются страхи.

Что такое психологическое насилие

Психологическое насилие еще называют эмоциональным. Этот термин обозначает периодическое или постоянное оскорбление ребенка какими-нибудь неприятными словами, унижение его человеческого достоинства, высказывание угроз. Нередко у родителей сформирован желаемый образ детей. Для его достижения мамы и папы предъявляют своим чадам такие требования, которые они выполнить не в состоянии из-за возрастных возможностей. Это тоже относится к психологическому насилию.

Негативное отношение к ребенку имеет очень серьезные последствия. Он перестает испытывать радость. Его начинают мучить собственные переживания. Ребенок замыкается в себе, теряет доверие к окружающим людям. В дальнейшем все это приводит к проблемам в построении отношений. Еще одно негативное последствие - это заниженная самооценка. Например, ребенка в школе сверстники могут называть страшным, глупым. С такими мыслями о себе он и растет в дальнейшем.

Классификация проблемы на формы

Деградация. При этой форме дети или взрослые воздействуют на конкретного ребенка грубыми словами, ругательствами, обзывают, высмеивают его перед другими людьми.
Игнорирование. Эта форма насилия чаще всего наблюдается со стороны взрослых людей - родителей. Они не обращают на своего ребенка внимания, не интересуются его успехами, достижениями. Он не чувствует ласки, заботы, любви. Естественно, подобное отношение угнетает ребенка.
Отталкивание. Эта черта поведения проявляется тем, что родители отталкивают своего ребенка, постоянно прогоняют его, т. е. дают понять, что он им не нужен.
Терроризирование. При этой форме насилия ребенка постоянно чем-нибудь запугивают. Ему угрожают, предъявляют требования, которые невыполнимы на данном возрастном этапе.

В различных книгах по воспитанию, статьях о психологическом насилии над детьми особое внимание обращается на изолирование. Это еще одна форма проблемы. Ее суть заключается в разных запретах (например, нельзя общаться со сверстниками, ходить с ними на прогулку). Иногда при изолировании родители прибегают дополнительно к физическому насилию - запирают ребенка одного в квартире, комнате, а иногда даже в шкафу, бьют его, если он нарушает запреты.

Когда ребенок становится жертвой психологического насилия, об этом можно догадаться по некоторым особенностям поведения. Наблюдаются следующие признаки:

у ребенка появляется тревожность, излишнее беспокойство;
нарушается аппетит;
состояние кажется подавленным;
самооценка снижается;
несовершеннолетний избегает сверстников, взрослых людей, стремится уединиться;
иногда из-за психологического насилия у ребенка появляется такая черта характера, как агрессивность;
из-за отрицательных эмоций нарушается сон;
ребенок начинает меньше внимания уделять учебе, получает плохие оценки в школе;
постоянные угрозы, оскорбления, издевательства со стороны сверстников или взрослых приводят к попыткам самоубийства.

Уже в детстве из-за психологического насилия возникают проблемы со здоровьем. Задерживается физическое и умственное развитие, возникает энурез, нервный тик, ожирение. Эмоциональное насилие влияет на мозг. Это в итоге вызывает предрасположенность к различным заболеваниям:

к ишемической болезни сердца;
синдрому хронической усталости;
онкологическим заболеваниям и др.

Психологическое насилие в семье над ребенком бывает по разным причинам. Во-первых, родители могут просто не любить свое чадо. Это ужасает. Такая причина просто не укладывается в голове. Как можно не любить собственного ребенка, ведь он - это будущее родителей. С мамами и папами, применяющими насилие, требуется проводить беседы. Необходима также помощь родственников. Если родители не одумаются, то ребенку лучше всего жить, например, с бабушкой.

Другая частая причина - это требования к ребенку. Важно помнить, что нельзя другого человека заставить что-то делать. Требования, которые невыполнимы или которые не нравятся ребенку, способны подавить волю, вызвать

Заповеди мудрых родителей

Существует 4 заповеди мудрых родителей. Они могут помочь избежать психологического насилия над ребенком, ведь не всегда мамы и папы осознают, что их воспитание является неправильным и приводит к негативным последствиям. Во-первых, никогда не пытайтесь сделать из своего ребенка самого лучшего. Не все люди являются одинаковыми. Каждый человек наделен определенными способностями и возможностями.

Во-вторых, не сравнивайте своего ребенка с другими детьми, не упрекайте его в том, что он чего-то не достигает, как некоторые его одноклассники.

В-третьих, не угрожайте ребенку, не шантажируйте его. В противном случае вы вызовите у него только страх, стыд. Ваше чадо может подумать, что вы его просто не любите.

В-четвертых, не выясняйте отношения с ребенком при свидетелях, даже если он что-то натворил. Лучше обсудите проблему дома, выясните причину. При неправильном поведении пристыдите ребенка, но помните, что во всем должна быть мера.

Проблема в школе

Абсолютно любой ребенок может стать жертвой школьной травли. Вероятность подобного значительно повышается, если он является спокойным, не слишком активным и общительным. Его обидчиками могут быть лидеры класса, агрессивные дети, нашедшие для самоутверждения жертву или стремящиеся всегда быть в центре внимания.

О психологическом насилии ребенок всегда расскажет, если он доверяет своим родителям. При скрытном характере, отсутствии доверия в семье наблюдается обратная ситуация. Ребенок ни с кем не делится своими переживаниями и проблемами. Догадаться о том, что он стал жертвой психологического насилия в школе, можно. На наличие этой проблемы указывают следующие нюансы:

ребенок не хочет ходить в школу;
он не рассказывает о своих одноклассниках;
его вещи иногда бывают порванными или испачканными;
домой после школы ребенок возвращается в подавленном состоянии.

Что делать, если ребенок подвергается насилию во время учебы

Психологическое насилие над детьми в школе - это проблема, которая должна решаться родителями совместно с классным руководителем. Учитель, как правило, в курсе всего происходящего в классе. Также можно побеседовать с мамами и папами обидчиков. Если несовершеннолетний в течение долгого времени был жертвой насилия, то самым лучшим выходом будет смена школы или временный перевод на режим домашнего обучения.

Если ребенок не хочет переходить в другую школу, то родители должны дать ему несколько советов по поводу того, как справляться с насмешками, оскорблениями:

в первую очередь нужно сказать, что проблемы существуют не у тех, кого дразнят, а у тех, кто подобным занимается;
эффективный способ справиться с обидчиками - показать им, что их неприятные слова абсолютно не задевают и не расстраивают;
в ответ на оскорбления обидчиков можно просто рассмеяться (если подобное поведение каждый раз демонстрировать, то через некоторое время сверстникам станет просто неинтересно «травить» свою жертву).

Ответственность за насилие

Психологическое насилие наказуемо. Например, в школе учитель или директор может поговорить с обидчиками, сделать им замечание, пристыдить их. Оказываться в такой ситуации крайне неприятно. Подобные действия часто пресекают дальнейшие оскорбления, издевательства.

Психологическое насилие в семье тоже наказывается. Ответственность установлена в Семейном кодексе, Уголовном кодексе. В Семейном кодексе России говорится о том, что способы воспитания должны исключать жестокое, пренебрежительное обращение, оскорбление и эксплуатацию. При нарушении этой нормы возможно изъятие ребенка из семьи органом опеки и попечительства при угрозе жизни и здоровью, лишение родительских прав. Но как доказать психологическое насилие над ребенком? Решается эта проблема наличием свидетелей, заключением психолога.

Очень страшна та ситуация, в которой эмоциональное воздействие приводит к побоям и убийству. Психологическое и физическое насилие над ребенком, повлекшее за собой смерть, - это преступление, за которое предусмотрена уголовная ответственность.

Воспитание - самое сложное дело на свете. Очень важно в этом процессе не прибегать к насилию, внимательно слушать ребенка, уважать его мнение, разделять интересы, помогать принимать решения, учить его прислушиваться к другим людям и искать компромиссы. Также важно ограждать свое чадо от негативного воздействия окружающих. Если соблюдать все это, то ребенок будет расти и развиваться в благоприятной обстановке.

T -

Эдвард Крук, доктор философии, Университет Британской Колумбии

В этой статье рассматривается текущее состояние исследований по отчуждению родителей, которое показывает, что отчуждение является гораздо более распространенным и изнурительным для детей и родителей, чем предполагалось ранее. В крайних случаях можно утверждать, что отчуждение родителей является серьезной формой эмоционального жестокого обращения с детьми. Тщательное изучение ключевых элементов отчуждения родителей в исследовательской литературе последовательно выявляет два основных элемента жестокого обращения с детьми: отчуждение родителей как существенная форма вреда для детей, обусловленная действиями человека. Как форма индивидуального жестокого обращения с детьми, родительское отчуждение требует ответных мер защиты ребенка. Как форма коллективного насилия, родительское отчуждение требует фундаментальной реформы системы семейного права в направлении совместного воспитания как основы семейного права. Появляется научный консенсус в отношении распространенности, последствий и профессионального признания отчуждения родителей как формы жестокого обращения с детьми. В ответ авторы обсуждают необходимость исследования эффективности вмешательств в родительское отчуждение, особенно в наболее экстремальных случаях. В этой статье приводятся доводы в пользу более количественного и качественного исследования, сосредоточенного на четырех столпах вмешательства на микро- и макроуровнях, с конкретными рекомендациями для дальнейшего изучения мер защиты детей, программ воссоединения и других терапевтических подходов.

Отчуждение родителей как форма эмоционального насилия над детьми: современное состояние знаний и будущие направления исследований

Введение

Родительское отчуждение, которое чаще всего происходит в контексте споров об опеке над детьми во время или после расставания родителей, включает «программирование» ребенка одним из родителей с целью очернить другого родителя-мишень, причинить вред и нанести ущерб отношениям между ребенком и отчужденным родителем (или даже полностью уничтожить их), в результате чего родитель-мишень демонизируется, а его авторитет как родителя, достойного любви и внимания ребенка, подрывается (Harman, Kruk, & Hines, In Press). Такая клевета приводит к эмоциональному отторжению ребенка от родителя-мишени и утрате способного, любящего родителя в жизни ребенка. Отчуждение родителей проявляется в нежелании или отказе ребенка иметь отношения с родителем по нелогичным, несуществующим или преувеличенным причинам. Роительское отчуждение отличается от отвержения родителя, которое включает в себя поведение, когда родитель сам наносит ущерб отношениям с ребенком, как правило из-за собственных недостатков родителя (Drozd & Olsen, 2004).

Родительское отчуждение лежит в диапазоне от легких, тонких форм очернения и заканчивая более серьезными формами агрессии и принудительного контроля, которые приводят к полному отказу ребенка от контакта с родителем-мишенью.

Такое поведение также охватывает диапазон от отдельных событий до продолжающегося злоупотребления, направленного на родителя-мишень. Нет гендерных различий в отношении того, кто является виновником, а кто является мишенью родительского отчуждения. Однако, если ребенок проводит большую часть времени только с одним из родителей — это является сильным указателем на того, кто может оттолкнуть ребенка от другого родителя (Baker & Eichler, 2016; Harman, Kruk & Hines, In Press).

Арена родительского отчуждения полна споров, особенно касательно вопроса о том, является ли родительское формой жестокого обращения с детьми и насилия в семье. Проблемы, связанные с разграничением между злоупотреблениями, отвержением и отчуждением, а также с правовыми реформами и терапевтическими вмешательствами, необходимыми для борьбы с отчуждением, создают значительные проблемы для исследователей, практиков и политиков (Drozd & Oleson, 2004).

Существуют сильно разнящиеся взгляды на текущее состояние исследований феномена отчуждения. Согласно Emery (2014), до настоящего времени не было опубликовано ни одного высококачественного исследования синдрома родительского отчуждения. Точно так же в своей главе об эмпирических исследованиях отчуждения Saini et al. (2016) также утверждает, что родительское отчуждение остается гипотезой, нуждающейся в дальнейшем эмпирическом тестировании, хотя обзор литературы включал только часть существующей исследований, включающую 45 статей и 13 докторских диссертаций. Напротив, исследователи родительского отчуждения указывают на более тысячи существующих исследований этого явления (Университетский медицинский центр Вандербильта, 2017). Хотя в большинстве исследований отчуждения используются качественные и смешанные методы исследования, некоторые утверждают, что глубину опыта отчуждения родителей можно уловить только качественными исследованиями (Balmer, Matthewson, & Haines, 2018; Kruk, 2010).

Анализ исследований родительского отчуждения за последнее десятилетие показывает, что этот синдром является более распространенным и изнурительным для детей и родителей, чем предполагалось ранее. Несмотря на мнения тех, кто сомневается в самой концепции, появляется новый научный консенсус в отношении определения и распространенности родительского отчуждения и его последствий для родителей и детей. Например, родительское отчуждение признается как проявление трех расстройств, определенных в DSM-V (Американская психиатрическая ассоциация, 2013 г.): «Отношения между родителями и детьми», «Дети, страдающие от расстройств в отношениях с родителями» и «Психологические злоупотребления в отношении детей». Отчуждение родителей связано с двумя наборами симптомов, выявленными в DSM: «нарушение функционирования в поведенческих, когнитивных или аффективных сферах» и «признаки негативных намерений другого человека, враждебность по отношению к другому или делания козлом отпущения другого и необоснованные чувства отчуждения». Нынешний проект Международной классификации болезней Всемирной организации здравоохранения также содержит конкретное определение родительского отчуждения (Bernet, Wamboldt, & Narrow, 2016).

Более того, исследовательские данные о многих аспектах отчуждения родителей гораздо более убедительны, чем это часто предполагается. Последнее количественное исследование вызывает серьезные опасения. Харман (2017) обнаружилa ошеломляющие данные - 13,4% родителей в США, которые сообщили, что в какой- то момент своей жизни они стали жертвами родительского отчуждения. Большой объем исследований, проведенных Baker и коллегами (Baker & Eichler, 2016; Bernet & Baker, 2013), сконцентрировавших свое внимание на ставших уже взрослыми детях - жертвах отчуждения, а также на родителях-мишенях, детализировали стратегии отчуждения родителей и долгосрочные последствия отчуждения. В клинической и исследовательской литературе также имеется согласие в отношении основных компонентов отчуждения (Clemente & Padilla-Racero, 2015).

Медленно, но верно недопонимание и отрицание отчуждения родителей смываются.

Опрос, проведенный на конференции Ассоциации семейных и примирительных судов 2014 года, показал, что 98% согласны в поддержку основного принципа отчуждения родителей: один из родителей может манипулировать детьми, чтобы отвергнуть другого родителя, который не заслуживает того, чтобы его отвергли (Варшак, 2015).

В то же время, однако, очевидно, что все еще остаются значительные пробелы в исследованиях родительского отчуждения (Saini et al., 2016). Актуальна необходимость исследования эффективности различных подходов к вмешательству в родительское отчуждение на макро- и микроуровнях (Kruk, 2013; Kruk, 2016). В первой части этой статьи сообщается о результатах исследования воздействия родительского отчуждения на отцов и матерей, а также видение самих родителей последствий родительского отчуждения для детей - о точке зрения тех, на ком в наибольшей стемени отрицательно сказалось родительское отчуждение. Это включает в себя обзор недавних исследований родительского опыта отчуждения в случаях крайнего отчуждения, ситуаций, когда родители и дети не имели контакта друг с другом в течение длительного периода. Будет доказано, что в таких крайних случаях отчуждение родителей действительно является серьезной формой эмоционального жестокого обращения с детьми. Вторая часть документа посвящена необходимости исследования полезности и эффективности существующих и возникающих подходов к вмешательству в сферу отчуждения.

Текущее положение вещей: появляется всеобщий консенсус в отношении того, что родительское отчуждение - форма эмоционального насилия над детьми

Текущее состояние знаний отражает возникающий научный консенсус относительно определения, распространенности и последствий родительского отчуждения. Saini et al. (2016) признает единство во мнении, что отчуждение родителей обычно связывают с опытом ребенка, который под влиянием одного родителя отвергнул и начал ненавидеть другого родителя, а также с поведением самого родителя, который отравляет отношения ребенка с другим родителем.

Родительское отчуждение характеризуется как форма «программирования» ребенка: неоправданная кампания клеветы против родителя-мишени, приводящая к необоснованному отказу ребенка от этого родителя (Bernet & Baker, 2013). В ситуациях родительского отчуждения, взгляд детей на отчужденного родителя почти всегда исключительно негативный, родитель демонизирован и рассматривается как зло, а в крайних случаях вообще забыт. Для ребенка отчуждение родителя является серьезным психическим состоянием, основанным на ложном убеждении, что отчужденный родитель недостоен быть родителем (там же).

Ссылаясь на более раннюю работу Дрозда и Олесона (2004), Saini et al. (2016) заявляет, что не существует надежных инструментов, чтобы отличить родительское отчуждение от оправданного отстранения, когда ребенок, став жертвой жестокого обращения или насилия в семье, оправданно боится и отвергает родителя. Они утверждают, что это приводит к серьезному изъяну большинства исследований родительского отчуждения. Тем не менее, существует огромное количество исследований по проблеме жестокого обращения с детьми, демонстрирующих, что даже дети, подвергающиеся физическому насилию, редко отвергают родителя абьюзера с таким рвением, которое демонстрируют отчужденные дети (Clawar & Rivlin, 2013). Готлиб (2012, стр. 52) обобщает клиническую картину в области защиты детей:

Несмотря на жестокое обращение и пренебрежение, от которых пострадали три тысячи приемных детей, которые находились под моей опекой, эти дети крайне редко отказывались от контакта с родителем - даже с откровенно жестоким родителем. Напротив, дети, с которыми обходились плохо, имели тенденцию защищать и льнуть к жестокому родителю. Более того, в тех редких случаях, когда дети отвергали родителя, всегда присутствовали какие-то свидетельства, указывающие на наличие индуцирования или программирования (как правило, приемными родителями, у которых была тайная цель усыновления ребенка).
Таким образом, для ребенка противоестественно отвергать родителя — даже жестокого родителя-абьюзера. Когда специалист наблюдает, как ребенок решительно отвергает родителя при отсутствии подтвержденного насилия, пренебрежения или явного отсутствия родительских навыков - что никогда не должно предполагаться только на основании заявлений ребенка - одна из первых мыслей должна быть о том, что другой родитель — алиенатор (то есть родитель, отчуждающий другого родителя от ребенка).
Более того, если ребенок отвергает родителя, то никогда не следует предполагать, что этот родитель, должно быть, сделал что-то, чтобы это заслужить. Наблюдая в течение двадцати четырех лет тысячи детей, подвергшихся жестокому обращению, я прихожу к выводу, что врожденное желание ребенка иметь отношения со своими родителями является одним из самых мощных человеческих инстинктов, который превосходит только инстинкт выживания и инстинкт защиты своих детей; среди нормальных детей, в отсутствии индуцирующего влияния, этот инстинкт редко подавляется, потому что родитель имеет относительно незначительные недостатки, пороки и несовершенства.

Идентификация ребенка с родителем-абьюзером и защита этого родителя ребенком очевидны в случаях родительского отчуждения. Ребенок будет скорее действовать заодно с отчуждающим и жестоким родителем, нежели отвергать его (Lorandos, Bernet, & Sauber, 2013).

Появляющиеся знания о родительском отчуждении указываеют на то, что отчуждение родителей может быть серьезной формой эмоционального жестокого обращения с детьми, связанного как с физическим насилием, так и с пренебрежением. С точки зрения определений, два ключевых элемента отчуждения родителей (для ребенка - серьезное психическое состояние, возникающее в результате серии отчуждающих стратегий родителя-алиенатора) соответствуют двум основным компонентам жестокого обращения с детьми.

Во-первых, жестокое обращение с детьми и родительское отчуждение представляют собой серьезную форму вреда и представляют серьезную угрозу благополучию ребенка. Во-вторых, абьюз обусловлен человеческим фактором; это результат действий человека. Это может быть дело рук отдельного родителя или опекуна и / или формой объединенных действий нескольких людей. Например, бывают социальные, правовые, политические и экономические факторы, ставящие под угрозу благополучие детей. Как результат индивидуальных действий родителя, родительское отчуждение является формой жестокого обращения с детьми. Поскольку правовые системы обычно исключают одного из родителей из повседневной родительской рутины, отчуждение родителей также может рассматриваться как форма коллективного насилия (Giancarlo & Rottman, 2015).

Два ключевых элемента отчуждения родителей как формы жестокого обращения с детьми (Cooper, 1993; Finkelhor & Corbin, 1988)

Родительское отчуждение включает в себя набор стратегий абьюза со стороны одного из родителей, направленных на то, чтобы поощрять отказ ребенка от другого родителя. Таким образом дети подвергаются воздействию одного родителя, чтобы отвергнуть другого.
Родительское отчуждение - это необоснованная кампания клеветы самого ребенка против родителя, где взгляды ребенка на родителя-мишень являются почти исключительно негативными, вплоть до того, что родитель демонизируется. Для ребенка отчуждение родителя является серьезным психическим расстройством, основанным на ложном убеждении, что отчужденный родитель является опасным и недостойным родителем.

Стратегии Абюза

Первая определяющая черта родительского отчуждения, как формы эмоционального насилия над детьми, связана с поведением алиенатора. Она включает в себя реализацию ряда абьюзных стратегий со стороны отчуждающего родителя, чтобы способствовать отказу ребенка от другого родителя. Чтобы ребенок отвергнул другого родителя, им манипулируют, разрушая и вмешиваясь в отношения между ребенком и другим родителем. Такие стратегии включают в себя (а) очернение, оговаривание, (б) ограничение контакта, стирание другого родителя из жизни и памяти ребенка, (в) принуждение ребенка отвергнуть другого родителя, (г) создание впечатления, что другой родитель опасен, (д) принуждение ребенка выбирать между родителями, угрожая прекращением привязанности, и (е) принижение и ограничение контакта с семьей родителя-мишени. (Baker & Darnell, 2006; Viljoen & van Rensberg, 2014).

Недавнее исследование 126 родителей-мишеней Poustie, Matthewson и Balmer (2018) выделили тактику (а) эмоциональных манипуляций, (б) поощрения неповиновения и союза, (в) нарушения времени посещений и общения между родителем-мишенью и ребенком, (г) утаивание информации, (д) клевета на родителя-мишень и (е) стирание. Такая клевета приводит к тому, что ребенок эмоционально отвергает родителя-мишень и к утрате способного заботиться и любящего родителя из жизни ребенка. Тактика отчуждения родителей равносильна крайнему психологическому жестокому обращению очень маленьких и старших детей. Она включает отвержение, терроризирование, изолирование, развращение или эксплуатирование, а также запрещение эмоциональной отзывчивости (Baker & Darnell, 2006).

Семнадцать стратегий родителей-алиенаторов (Бейкер и Дарнелл, 2006)

Поливание грязью: родитель-мишень изображается как нелюбящий, опасный и недоступный. Недостатки преувеличены или сфабрикованы. Такие заявления делаются часто, интенсивно и с большой искренностью.
Ограничение контакта: у родителя-мишени практически нет возможности противостоять ругательствам.
Вмешательство в общение: не отвечать на телефонные звонки, блокировать входящие e-mail сообщения, а исходящие — не пересылать.
Вмешательство в общение: запрещается думать, говорить и смотреть на фото родителя-мишени. Отчуждающий родитель создает среду, в которой ребенок не имеет возможности свободно это делать. Разум и сердце ребенка заняты отчуждающим родителем, и нет места для мыслей и чувств ребенка относительно родителя-мишени.
Запрет на любовь: что больше всего злит отчуждающего родителя, так это любовь и привязанность ребенка к родителю-мишени. Таким образом, ребенок должен отказаться от любви к другому родителю. Ребенок живет в страхе потерять любовь и одобрение отчуждающего родителя.
Ребенку сообщается, что родитель-мишень опасен: могут рассказываться истории о том, как целевой родитель пытался навредить ребенку.
Принуждение ребенка к выбору: отчуждающий родитель отдаляет ребенка от родителя-мишени путем планирования конкурирующих действий и обещания ценных вещей и привилегий.
Ребенку говорится, что родитель-мишень не любит его или ее: родитель-алиенатор будет укреплять веру ребенка в то, что родитель-мишень бросил его, и будет искажать каждую ситуацию, создавая впечатление, что это так.
Откровенничание с ребенком: родитель-алиенатор будет вовлекать ребенка в обсуждение правовых вопросов и делиться с ребенком личной и приватной информацией о родителе-мишени. Отчуждивший родитель будет изображать себя жертвой родителя-мишени, побуждая ребенка чувствовать жалость и желание защищать родителя-алиенатора, и гнев и боль по отношению к родителю-мишени. Конфиденциальность разделяется таким образом, чтобы льстить ребенку и апеллировать к его / ее желанию доверять и участвовать во взрослых делах.
Принуждение ребенка к отчуждению родителя-мищения: родители-алиенаторы создают ситуации, в которых ребенок активно отвергает родителя-мишень, например, звонят отчуждаемому родителю, чтобы отменить предстоящий визит родителя или требуют, чтобы целевой родитель не посещал важные школьные или спортивные мероприятия. Кроме того, однажды обидев родителя, отчуждение становится укоренившимся, поскольку ребенок оправдывает свое поведение, обесценивая родителя-мишень.
Ребенка просят шпионить за родителем-мишенью: как только дети предадут родителя, шпионя за ним, они, вероятно, будут чувствовать себя виноватыми и чувствовать себя некомфортно, находясь рядом с этим родителем, тем самым способствуя отчуждению.
Ребенка просят хранить секреты от родителя-мишени: отчуждающий родитель попросит или намекнет, что определенная информация должна быть скрыта от родителя-мишени, чтобы защитить интересы ребенка. Как и шпионаж, сохранение секретов создает психологическую дистанцию между родителем-мишенью и ребенком.
Упоминание родителя по имени: вместо того, чтобы произносить «мама / папа» или «твоя мама / папа», отчуждающий родитель будет использовать имя родителя-мишени, когда будет говорить об этом родителе с ребенком. Это может привести к тому, что ребенок также будет обращаться к другому родителю по имени. Послание ребенку заключается в том, что родитель-мишень больше не тот, кого родитель-алиенатор уважает в качестве авторитетной фигуры для ребенка, и больше не тот, кто имеет особую связь с ребенком. Обращаясь к родителю-мишени по имени, отчуждающий родитель понижает этого родителя до уровня сверстника или соседа.
Упоминание новой супруги/супруга как «мама» или «папа» и поощрение ребенка делать то же самое: отчуждающий родитель будет называть мачеху/отчима матерью/отцом ребенка и ожидать, что ребенок будет так же делать это.
Сокрытие медицинской, учебной и другой важной информации от родителя-мишение, удаление имени родителя-мишение из медицинских, учебных и других соответствующих документов: родитель-мишень окажется в невыгодном положении с точки зрения доступа к информации, установления отношений, контактирования во время чрезвычайных ситуаций, приглашения к участию, предоставления изменений в расписаниях/местах и т. д. Это изолирует целевого родителя в глазах ребенка и важных взрослых в его/ее жизни. Они также значительно затрудняют возможность, чтобы родитель-мишень был активным и вовлеченным родителем.
Изменение имени ребенка, чтобы удалить связь с родителем-мишенью. Отчуждаемый родитель может почувствовать, что изменение имени представляет собой отказ от него и будет испытывать боль, грусть и разочарование.
Культивация зависимости / подрыв авторитета родителя-мишени: отчуждающие родители развивают зависимость в своих детях, вместо того чтобы помогать детям развивать самодостаточность, критическое мышление, автономию и независимость. В то же время они подрывают авторитет родителя-мишени, чтобы гарантировать, что ребенок лоялен только к одному родителю.

Согласно Бейкеру и Дарнеллу (2006), каждая из 17 стратегий выполняет ряд функций: (а) для повышения сплоченности и согласованности ребенка с отчуждающим родителем, (б) для создания психологической дистанции между ребенком и родителем-мишенью, (в) чтобы усилить гнев и травму родителя-мишени из-за поведения ребенка, и (г) чтобы спровоцировать конфликт между ребенком и родителем-мишенью, если родитель-мишень бросает вызов или реагирует на поведение ребенка.

Отчуждение родителей существует в континууме от умеренного до чрезвычайно тяжелого и может быть взаимным и невзаимным. В некоторых случаях дети и родители воссоединяются; в других они этого не делают. Как группа, которая, возможно, наиболее негативно затронута синдромом отчуждения родителей, полностью отделенные родители оказались в центре последних исследований (Kruk, 2010a, 2010b, 2011, 2018).

В трех отдельных исследованиях таких родителей (78 отцов и матерей, которые не общались со своими детьми в течение как минимум одного года), повествовательное исследование и основанный на теории анализ выявили следующее, как наиболее распространенные показатели серьезного отчуждения родителей и как характеристики виновных в отчуждении. Они представляют собой более серьезные формы насилия по сравнению с менее серьезным отчуждением. Менее распространенные и узнаваемые, чем поведение, идентифицированное Бейкером и Дарнеллом, они отражают гораздо большую степень патологии со стороны родителя-алиенатора.

Показатели крайнего отчуждения родителей как жестокого обращения с детьми: характеристики родителя-алиенатора (Kruk, 2018)

Захват ребенка силой.
Убежденность в своем праве быть основной или единственной родительской фигурой в жизни ребенка, а так же отсутствие проверки или признания значимости другого родителя в качестве родителя.
Равнодушие и пренебрежение к последствиям для детей их поведения; отсутствие уважения к потребностям детей и желания подстраиваться под них. Готовность вступать в конфликт при детях. Отсутствие эмоциональной глубины и эмоциональной отзывчивости в отношениях с детьми. Слияние с ребенком.
Явная или скрытая одержимость против другого родителем и причинение вреда другому родителю в той мере, в которой одержимость превалирует над родительскими обязанностями.
Готовность и энтузиазм к участию в войне, а также умение сражаться на арене.
Отказ от общения или участия в переговорном процессе.
Отказ от ответственности за свой вклад в проблемную ситуацию или конфликт.
Готовность обвинить другую сторону в проступке.
Отсутствие вины или угрызения совести за свое поведение.
Преувеличение и нечестность; отношение «цель оправдывает средства».
Поливание грязью другого родителя перед ребенком или избегание упоминаний о другом родителе в попытке стереть этого родителя из памяти ребенка.
Мониторинг и опрос ребенка касательно отношений ребенка с другим родителем.

В первую очередь, по мнению родителей-мишеней, насильственный захват ребенка включает в себя отказ в контакте и неправомерное использование правовой системы в целях подрыва участия другого родителя в жизни ребенка, направленного на полное исключение родителя из жизни ребенка. По сути, отчужденные родители определяют родительское отчуждение как принудительное физическое разделение родителя и ребенка: идея «вы узнаете их по их действиям». Идентификация отчуждения проста и понятна: отчуждающий - это родитель, который удаляет другого родителя из жизни ребенка. Во-вторых, убежденность в своем праве быть основной или единственной родительской фигурой в жизни ребенка и отсутствие проверки или признания значимости другого родителя в качестве родителя. В-третьих, это отсутствие понимания, подстройки и сочувствия к потребностям и восприятию детей: равнодушие и игнорирование последствий своего поведения на детей.

Это проявляется в (а) готовности родителей вступать в конфликт перед детьми; (б) отсутствие эмоциональной глубины и эмоциональной отзывчивости в отношениях с ребенком; (в) возложении родительства на ребенка, когда ребенок чувствует себя ответственным за благополучие своего родителя. В-четвертых, это явная или скрытая одержимость против другого родителя и причинение вреда другому родителю до такой степени, что одержимость доминирует над родительскими обязанностями. Потребность отчуждающего родителя причинять боль и искать мести превалирует над потребностью ребенка в любви и заботе другого родителя. Ненависть родителя к другому родителю значительно превосходит его любовь к своему ребенку. Пятое - это готовность и энтузиазм к участию в войне, а также умение воевать и использование власти: готовность участвовать и рисковать в процессе «победитель получает все». В-шестых, простой отказ общаться или участвовать в переговорном процессе, напрямую или с вмешательством третьей стороны. Недостаток честности в таких процессах является общей проблемой. Седьмое - отказ принять на себя ответственность за свой вклад в проблемную ситуацию или конфликт: настойчивое требование быть «правым» во всех вопросах или разногласиях с бывшим супругом. Отсутствие ответственности в отношении проблемной ситуации или конфликта также очевидна. В-восьмых, готовность обвинить другую сторону в проступке; Отчуждающие родители легко обвиняют и возлагают ответственность за проблемную ситуацию или конфликт на другого родителя.

Остальные стратегии включают в себя отсутствие вины или угрызения совести за свое поведение или сожаление о своих действиях; преувеличение, нечестность и отношение «цель оправдывает средства»; поливание грязью другого родителя перед ребенком или избегание любого упоминания другого родителя в попытке стереть этого родителя из памяти ребенка; и мониторинг и опрос ребенка касательно его отношений с другим родителем. Эти последние стратегии соответствуют опыту менее отчужденных родителей.

Влияние на ребенка

Таким образом, первый элемент в определении родительского отчуждения как формы жестокого обращения с детьми связан с жестоким и насильственным поведением родителя-алиенатора. Вторая составляющая определения фокусируется на глубоко разрушающих воздействиях на ребенка. В наиболее серьезных случаях эти эффекты являются глубокими (Balmer, Matthewson & Haines, 2018; Mone & Biringen, 2012; Mone, MacPhee, Anderson & Banning, 2011).

Во-первых, воспитание ненависти к другому родителю равносильно прививанию ненависти к самому себе у ребенка. Ненависть к себе является особенно тревожной чертой среди отчужденных детей и одним из наиболее серьезных и распространенных последствий отчуждения родителей. Дети, усвоившие ненависть, направленную на отчужденного родителя, склоняются к вере, что отчуждаемый родитель не любил или не хотел их, и испытывают серьезную вину, связанную с предательством отчужденного родителя.

Их ненависть к себе (и депрессия) проистекает из-за ощущения себя нелюбимыми другим родителем и из-за разлуки с ним, в то время как им отказывают в возможности оплакивать потерю родителя или даже говорить о родителе (Warshak, 2015b).

Ненависть к родителю - это не та эмоция, которая естественно присуща ребенку. В ситуациях отчуждения родителей такая ненависть транслируется постоянно. Ненависть к родителям сопровождается ненавистью к себе, которая заставляет детей чувствовать себя бесполезными, ущербными, нелюбимыми, нежеланными, находящимися под угрозой и имеющими только ценность для удовлетворения потребностей другого человека (Baker, 2005, 2010).

Во-вторых, многочисленные исследования показывают, что у отчужденных детей наблюдаются серьезные психосоциальные нарушения. К ним относятся нарушенное социально-эмоционального развития, отсутствие доверия в отношениях, социальная тревога и социальная изоляция (Baker, 2005, 2010; Ben-Ami & Baker, 2012; Friedlander & Walters, 2010; Godbout & Parent, 2008). У таких детей плохие отношения с обоими родителями. Будучи взрослыми, они склонны вступать в партнерские отношения раньше, с большей вероятностью разводятся или расходятся, имеют больше шансов иметь детей вне какого-либо партнерства и с большей вероятностью становятся отчужденными от своих собственных детей (Ben-Ami & Baker, 2012).

Низкий уровень самодостаточности, отсутствие самостоятельности и длительная зависимость от родителя-алиенатора являются третьей характеристикой отчужденных детей. Гарбер (2011) обнаружил, что это проявляется тремя способами: взросление (отчуждающий родитель относится к ребенку как к взрослому); парентификация (ребенок берет на себя ответственность за родителя, обмен ролями); и инфантилизация (развивается форма folie a deux - индуцированного бреда, при котором одинаковые по содержанию бредовые идеи наблюдаются у двух лиц, - которое делает ребенка некомпетентным и неспособным к жизненным задачам взрослой жизни).

Отчужденные дети чаще прогуливают школу, бросают школу в раннем возрасте. Они реже достигают академической и профессиональной квалификации в зрелом возрасте. Они, как правило, испытывают безработицу, имеют низкие доходы и остаются на социальной помощи. Они часто, кажется, бесцельно дрейфуют по жизни. Отчужденные дети испытывают трудности с контролем своих импульсов, борьбой с психическим здоровьем, зависимостью и самоповреждением (Otowa, York, Gardner, Kendle и Hettema, 2014). Они чаще курят, употребляют алкоголь и злоупотребляют наркотиками, часто поддаются поведенческим зависимостям и склонны к беспорядочным связям, отказываются от контрацепции и становятся родителями-подростками (там же).

Показатели родительского отчуждения как жестокого обращения с детьми: характеристики индуцированного ребенка

Низкая самооценка, депрессия и ненависть к себе
Нарушение социально-эмоционального развития: отстраненность, изоляция, социальная тревога
Низкая самостоятельность; отсутствие автономии; зависимость от родителя
Плохая успеваемость
Плохой импульсный контроль; борется с психическим здоровьем, зависимостью и самоповреждением

Из четырех типов насилия над детими: физического, сексуального, эмоционального насилия и игнорирования, родительское отчуждение обычно считается формой эмоционального или психологического насилия (Bernet et al, 2016, Clawar & Rivlin, 2013; Von Boch-Galhau & Kodjoe, 2006). Однако родительское отчуждение часто происходит вместе с тремя другими видами насилия над детьми. Во-первых, это игнорирование, потому что ненависть родителя-алиенатора к родителю-мишени сильнее, чем их любовь к ребенка (они менее чутки и, следовательно, пренебрегают потребностями ребенка). Существует также физическое и сексуальное насилие, потому что дети в ситуациях, когда один из родителей отсутствует в их жизни, подвергаются значительно большему риску, чем дети, которые имеют крепкие отношения с обоими родителями. Таким образом, индуцированные дети (а) в пять раз чаще подвергаются физическому, сексуальному и эмоциональному насилию (Cawson, 2002); (б) подвержены в сто раз большему риску фатального насилия (Daly & Wilson, 1988); (в) имеют более высокий риск возникновения проблем физического здоровья, психосоматических симптомов и таких заболеваний, как острая и хроническая боль, диабет, астма, головные боли, боли в животе и плохое самочувствие (Dawson, 1991; Lundbert, 1993; O"Neill, 2002); (г) риск увеличения смертности и заболеваемости; (д) есть большая вероятностью умереть в детском возрасте. (Lundbert, 1993); (f) живут в среднем на четыре года меньше (Ringbäck Weitoft, Hjern, Haglund, & Rosén, 2003); (g) более склонны испытывать проблемы с сексуальным здоровьем (Ellis, 2003; O’Neill 2002; Wellings, Nanchanahal, & MacDowall, 2001) и заражаться инфекциями, передаваемыми половым путем (Wellings et al., 2001).

Кроме того, отчуждение родителей также становится признанной формой домашнего насилия (Harman & Biringen, 2015; Kruk, 2013). Дети, ставшие свидетелями этой формы насилия в отношении родителей, - само по себе форма жестокого обращения с детьми. Существует значительное исследование разрушительных последствий отчуждения для родителей-мишеней. Самые высокие уровни депрессии наблюдаются среди взрослых, у которых есть дети в возрасте до восемнадцати лет, с которыми они не живут или активно не связаны (Evenson & Simon, 2005). Наиболее значимой потерей для родителей является потеря их детей и их родительской идентичности (Kruk, 2011). Такие родители обычно сообщают о растущей изоляции, потере работы и неспособности формировать или поддерживать новые отношения. Эти воздействия связаны с более нарушенными моделями мышления и чувств, включая стыд, стигму и чувство вины, а также усвоенную беспомощность и безнадежность (Kruk, 2010a; Kruk, 2010b). Была выявлена «эпидемия самоубийств» среди разведенных родителей без детей в их жизни (Kposowa, 2010: 993; Sher, 2015).

Направления для будущих исследований

Появляется научный консенсус относительно реальности, определения, распространенности и последствий отчуждения родителей. Учитывая расширенную базу знаний по этому явлению, назревает необходимость эффективного вмешательства. Самым большим пробелом в исследованиях по отчуждению родителей и приоритетом будущих исследований является оценка существующих и возникающих методов вмешательства, моделей и политики в отношении понимания и решения проблемы отчуждения родителей как формы эмоционального жестокого обращения с детьми.

Что касается вмешательства на индивидуальном, семейном, групповом (микро), общественном и социальном (макро) уровнях, существуют четыре основных столпа вмешательства, все они рассматриваются как необходимые и основополагающие для борьбы с родительским отчуждением (Kruk, 2018). Эти столпы подпадают под заголовки снижения индивидуального вреда, профилактики, лечения и правоприменения.

Приоритеты для будущего исследования отчуждения родителей: четыре столпа вмешательства

Снижение вреда: исследование эффективных подходов к решению проблемы отчуждения родителей как формы жестокого обращения с детьми и защиты детей.
Профилактика: исследование проблемы отчуждения родителей как формы коллективного жестокого обращения с детьми: влияние опровержимой юридической презумпции совместного воспитания детей на отчуждение родителей.
Лечение: Программы воссоединения и терапевтические услуги для отчужденных родителей и детей: лучшие практики и эффективность подходов к лечению.
Правоприменение: решение проблемы отчуждения родителей как формы домашнего насилия и как уголовного случая: лучшие практики и эффективность политик и практик.

Во-первых, это уровень снижения индивидуального вреда. Есть мнение, что отчужденные дети пострадали не меньше, чем другие дети, ставшие жертвами экстремальных конфликтов, такие как дети-солдаты и другие похищенные дети, которые отождествляют себя со своими мучителями, чтобы избежать боли и поддерживать с ними отношения, какими бы оскорбительными и разрушительными они ни были (Baker & Ben -Ами, 2011).

Отчуждение родителей как серьезная форма эмоционального абьюза над детьми, которое связано с игнорированием детей и физическим и сексуальным надругательством, явно делает эту проблему случаем защиты детей (там же). В то же время родители-мишени повсеместно сталкиваются с профессиональным непониманием и безразличием со стороны профессиональных служб, особенно органов по защите детей (Poustie, Matthewson and Balmer, 2018). Прежде всего, мы должны признать отчуждение родителей как форму индивидуального жестокого обращения с детьми, требующую защиты детей. Исследование эффективных ответных мер защиты детей на отчуждение родителей как форму индивидуального жестокого обращения с детьми является первоочередной задачей. Это включает в себя эффективность программ поддержки / сохранения семьи и вмешательства в случаи похищения и отчуждения детей со стороны органов по защите детства.

Отчуждение родителей как форма жестокого обращения с детьми является не только результатом отдельных действий родителей. Это также вытекает из социальной, правовой, политической и экономической политики (Giancarlo & Rottman, 2015). Существует тесная связь между законными процессами определения опеки над детьми и появлением отчуждения родителей, поскольку отчуждение родителей процветает в ситуациях, когда один из родителей имеет исключительный уход и контроль над детьми после развода (Saini, Johnston, Fidler & & Bala, 2016), и где основное место жительства детей предоставляется родителям с серьезными психологическими проблемами, родителям с более значительными ресурсами на состязательной арене (Kruk, 2013; McMurray & Blackmore, 1992).

Правовые системы, которые позволяют исключить одного из родителей из жизни ребенка (при отсутствии серьезных показаний) посредством единоличного опекунства или распоряжения о первичном проживании, не только способствуют отчуждению родителей; они могут также участвовать в форме отчуждения (там же). Отчуждение родителей процветает в состязательной правовой системе «победитель получает все», где родители должны как можно больше унижать других родителей, чтобы доказать, что они являются более стоящими родителями и больше достойны получения статуса единоличного опекуна или основного попечителя. Родители стремятся выиграть суды, унижая другого родителя , по сути, участвуя в отчуждающем поведения. Таким образом, система поощряет и вызывает отчуждающее поведение (Kruk, 2013; Giancarlo & Rottman, 2015).

Вопрос о том, является ли отчуждение родителей более вероятным в тех юрисдикциях, где проживание ребенка предоставляется только с одним родителем, и менее вероятен в тех юрисдикциях, где законодательно предусматривается презумпция совместного воспитания детей, является важным вопросом для дальнейших исследований. По мнению самих родителей, закон о совместном воспитании детей, являющийся правовым основанием для того, чтобы дети имели двух основных родителей, является оплотом против отчуждения родителей (Kruk, 2011; Kruk, 2013). В этом напревлении есть потребность в более надежных долгосрочных исследованиях.

Таким образом, второй опорой является профилактика: предотвращение отчуждения родителей как формы коллективного насилия над детьми посредством фундаментальной реформы системы семейного права. В частности, для предотвращения родительского отчуждения в первую очередь необходима оспариваемая юридическая презумпция совместного воспитания. Совместное воспитание детей как юридическая презумпция, оспариваемая в ситуациях домашнего насилия, тесно связано с активным участием обоих родителей в повседневном воспитании детей. Это, в свою очередь, связано с благополучием детей, эмоциональной безопасностью и позитивной адаптацией к последствиям развода (Baude, Pearson & Drapeau, 2016; Fabricius, Sokol, Diaz & Braver, 2013; Kruk, 2013). В то же время совместное воспитание детей связано с уменьшением конфликтов между родителями и предотвращением домашнего насилия во время развода (Bauserman, 2012; Kruk, 2013; Nielsen, 2018). Поэтому второе направление исследований - эффективность законодательства совместного воспитаниякак средства предотвращения отчуждения родителей.

Третий столп - это лечение. Широко признано, что исследования эффективности терапевтических программ, включая программы воссоединения наряду с терапевтическими программами для детей, ставших жертвами абьюза над детьми, и отчужденных родителей, ставших жертвами домашнего несилия, в значительной степени находятся в зачаточном состоянии (Balmer, Matthewson & Haines, 2018).

Основные элементы и работающие методы эффективных программ воссоединения еще не определены. Тем не менее, существующие программы подчеркивают клиническую значимость того, что дети начинают считать своих родителей одинаково ценными и важными в своей жизни, и в то же время помогают детям-подросткам отказаться от своей защищающей роли по отношению к своим родителям-алиенаторам (Smith, 2016).

Исследование ясно показывает, что усилия по воссоединению должны продолжаться в сотрудничестве со службами, которые имеют специализированный опыт в воссоединении после родительского отчуждения (Darnell, 2011). Были разработаны несколько моделей вмешательства. Наиболее известной из них является программа «Семейные мосты» Варшака (2010 г.), образовательная и основанная на опыте программа, направленная на то, чтобы позволить ребенку иметь здоровые отношения с обоими родителями, вывести ребенка из родительского конфликта, а также поощрять детскую автономию, множественное восприятие перспективы и критическое мышление.

Семейный лагерь преодоления барьеров Салливана (Sullivan, Ward & Deutsch, 2010), который сочетает в себе психообразовательное и клиническое вмешательство в среду милье терапии (лечебное воздействие среды), направлен на разработку соглашения о распределении родительского времени и прописанного плана заботы. Friedlander and Walters "(2010) Multimodal Family Intervention предлагает различные вмешательства для ситуаций родительского выравнивания, отчуждения, замешательства и отстранения. Применительно к воссоединению, семейной терапии и другим теориям практики, таким как параллельная групповая терапия и основанное на воздействии когнитивно-поведенческое лечение (Garber, 2011; Reay, 2015; Toren, Bregman, Zohar-Reich, Ben-Amitay, Wolmer, & Laor, 2013) используют различные методы лечения и сообщают предварительные результаты эффективности лечения. Однако необходимы дальнейшие исследования, прежде чем мы сможем добиться значительных успехов в развитии наилучших практик: ключевых компонентов эффективных программ воссоединения в случаях отчуждения родителей.

Детские и семейные специалисты в области психического здоровья и права встречаются с отцами и матерями, а также с членами расширенной семьи, которые обычно страдают от отчуждения родителей. В клинической литературе в этой области подчеркивается важность подтверждения личности родителей-мишеней как родителей и поощрения быть настойчивыми и никогда не сдаваться в своих попытках восстановить отношения со своими детьми. Перед лицом враждебности и отвержения со стороны своих детей родителям рекомендуется отвечать любящим состраданием, эмоциональной доступностью и абсолютной безопасностью. Терпение и вера, безусловная любовь и забота о своем ребенке предлагаются как лучший ответ детям, даже несмотря на печальную правду, что этого может быть недостаточно, чтобы вернуть детей в жизнь родителя. Варшак (2015b) предполагает, что, по возможности, отчужденные родители должны стараться сводить своих детей с людьми, которые относятся к ним как к родителям с честью и уважением, чтобы дети видели, что их негативное мнение и мнение родителя-алиенатора не разделяются остальным миром. Этот тип опыта оставит более сильные впечатления, чем то, что отчужденный родитель может сказать от своего имени. Отчужденным детям идет на пользу изучения динамики отчуждения родителей (там же). Все это важные предписания, но необходимо проводить гораздо больше исследований в области эффективных методов лечения, вмешательств и стратегий на индивидуальном, семейном и групповом уровнях с детьми и их родителями. Последний столб - исполнение, пожалуй, самый спорная область вмешательства как расходящиеся ответы административной и уголовной юрисдикции, начиная от лишения свободы и содержания под стражей и заканчивая семейной терапией и невмешательством в ситуацию. Существует очень мало исследований методов взаимодействия с родителями, которые продолжают отчуждать детей, несмотря на постановления суда об обратном. Некоторые комментаторы (Lowenstein, 2015) утверждают, что продолжение контакта с родителем-алиенатором будет контрпродуктивным для методов воссоединения. Другие (Kruk, 2010) предполагают, что использование методов отчуждения от родителя-алиенатора для наказания или сдерживания родительского отчуждения кажется нелогичным, и что совместное воспитание детей приносит пользу детям в семьях с высоким уровнем конфликта (но не в ситуациях домашнего насилия). Тем не менее, самые последние исследования показывают, что терапевтические вмешательства наиболее эффективны, когда существуют строгие правовые санкции за несоблюдение общих предписаний по воспитанию детей (Templer, Matthewson, Haines & Cox, 2016). Существует значительная дискуссия о присуждении основной родительской ответственности родителю-мишени в самых тяжелых случаях родительского отчуждения, как важный шаг в преодолении отчуждения родителей (там же). Тем не менее, существует мало убедительных научных данных об эффективных средствах исполнения.

Согласно Poustie, Matthewson and Balmer (2018), текущие результаты указывают на то, что касательно насилия в семье может быть полезным рассматривать отчуждающее поведение как форму домашнего насилия наравне с физическим насилием. Действительно, такие страны, как Бразилия, уже криминализировали отчуждение родителей. Исследования показывают, что судебные решения, которые являются быстрыми, четкими и убедительными, скорее всего, будут иметь наилучшие шансы обуздать отчуждение.

Заключение

Касательно эмпирического изучения отчуждения родителей, состояние знаний значительно улучшилось. За последнее десятилетие произошел взрыв качественных, количественных и смешанных методов исследования синдрома отчуждения родителя, в результате чего было опубликовано более тысячи научных и клинических исследований в научных и профессиональных журналах, книгах и главах книг (Bernet et al., 2016; Университетский медицинский центр им. Вандербильта, 2017). Многочисленные исследования показывают, что отчуждение родителей является серьезной формой как эмоционального жестокого обращения с детьми, так и домашнего насилия (Baker & Ben-Ami, 2011; Bernet & Baker, 2013; Американская психиатрическая ассоциация, 2013; Gottlieb, 2012).

Учитывая консенсус в области социальных наук о реальности отчуждения родителей (Warshak, 2015a; Harman & Biringen, 2016), назрела срочная необходимость исследований эффективности различных подходов к вмешательству. Это включает исследование четырех основных направлений вмешательства в родительское отчуждение: (а) решение проблемы отчуждения родителей посредством ответных мер защиты детей (компонент снижения вреда); (б) эффективность реформы семейного права в направлении совместного воспитания как профилактика отчуждения родителей (компонент профилактики); (c) программы лечения и воссоединения, которые быстро развиваются в ответ на растущее профессиональное признание отчуждения родителей и его последствий (компонент лечения), и (c) компонент обеспечения исполнения, различные подходы к решению проблемы отчуждения родителей с точки зрения нарушения закона. Учитывая устойчивую базу исследований о существовании, распространенности и последствиях отчуждения родителей, а также продолжающиеся противоречия, касающиеся направлений политики и практики в отношении детей и семьи, а также лучшие практики в правовой и терапевтической областях, путь последующих исследований по отчуждению родителей становится понятным.

Оригинал статьи

Есть ли шанс спасти своих детей от плохой судьбы?

Что мы знаем про физическое насилие над детьми? Ту боль, которую причиняем нашим детям, невозможно измерить и оправдать. Дети, пережившие насилие, лишаются счастливого будущего. Системно-векторная психология Юрия Бурлана объясняет это в полной мере.

Но я об этом узнала намного позже…

Как же он меня бесит!

Он опять сделал все не так. Как будто специально мне назло. Убила бы!

И я бью его. Бью со всей силы, наотмашь, железной вешалкой из шкафа. Что я хочу ему сказать? Что я ненавижу его? О, да! В этот момент я его действительно ненавижу. И желание мое – проучить, наказать, за все, что он причинил мне. За все неприятности, трудности и беды, которые появились у меня с его рождением.

Я – зло. Я огромное, всененавидящее зло вымещаю на нем. Вбиваю в него.

А потом у меня опускаются руки. Я прозреваю и вижу своего маленького беззащитного мальчика, который принял все и смирился с ударами. Он уже не плачет, а молча лежит, полностью согласившись с казнью ни за что. Я плачу над ним, пытаясь его обнять. Но он отталкивает меня.

Он не хочет, чтоб его обнимал палач, убивший в этот момент в нем все чувства. Все до одного. И я где-то глубоко внутри ощущаю, как невидимое будущее говорит мне: «Ты еще поплачешь за это, поплачешь и поплатишься. Но будет поздно».

Это был последний раз, когда я била своего сына, но далеко не первый. А когда-то я клялась себе, плача от обиды в подушку, что никогда не буду воспитывать своих детей так, как моя мать. К сожалению, насилие над детьми в семье, моральное или физическое, иногда «передается по наследству».

Последствия неизбежно наступают

Моему сыну 20. Мне давно уже ничего не надо из того, что было важно 20 лет назад. Я хочу только одного – любви сына, связи с ним. Быть свидетелем его жизни, участником и родным человеком. Но передо мной холодные глаза и чужой взгляд.

Он не чувствует того, что чувствует ребенок по отношению к матери. Он, может быть, был бы и рад, но не может. Нет у него больше того «органа», которым чувствуют. За свою короткую жизнь он видел все. Скандалы, истерики, издевательства отца над матерью, развод, мамины попытки наладить свою личную жизнь.

Ему попадало за все, и я даже не заметила, когда он перестал реагировать на мои истеричные вопли. Вспоминая нашу прошлую жизнь, я не вижу ни одного светлого дня, доброго воспоминания, за которые можно было бы уцепиться моему сыну и захотеть общаться со мной, жить счастливо.

Что делать теперь? Я не знаю. Помогите…

Существует ли защита от насилия

Кто бьет женщин и детей? Почему? Системно-векторная психология Юрия Бурлана раскрывает, что физическое насилие в семье применяют мужчины и женщины, обладающие особым строением психики. Те, что рождены, чтобы быть идеальными родителями, мужьями, женами. Это люди, в психике которых присутствует .

В потенциале это лучшие люди общества, гаранты семейных ценностей. Как ни странно, но именно такие метаморфозы происходят с лучшими людьми общества, если их неправильно воспитывали в детстве, а во взрослой жизни у них не оказалось возможности себя реализовать.

Выйти из таких состояний возможно. Изучая скрытые бессознательные процессы, управляющие нами, открывая их, мы получаем возможность изменить судьбу к лучшему. Нельзя взмахнуть волшебной палочкой и все поменять по одному желанию. Но остановить цепь последствий такого жестокого обращения можно. И нужно успеть.

Есть ли рычаги в обществе, защищающие от насилия

Воспитание палкой, применение физической силы против самого беззащитного существа как-то давно негласно принято во многих семьях. Муж бьет жену, мать бьет детей, круговорот физического насилия в семье невозможно остановить без новых, радикальных мер.

Нынешние законы лишь немного осуждают , но не решают этой проблемы. Центры защиты матери и ребенка, органы опеки и попечительства, реабилитационные и психологические центры не вместят и не излечат все эти раненые и покалеченные души. Сегодня дети и женщины знают, куда обращаться, попав в такую ситуацию, но не идут. Специалисты социальных служб, психологи и юристы, которые работают в подобных центрах, окажут поддержку и подскажут, как можно защититься в случае физической угрозы жизни и здоровью. Но что это поменяет?

Системно-векторная психология учит, как распознать тирана, способного на физическое насилие в семье.

Но почему это делают женщины? Как случается, что идеальная мать начинает бить своего ребенка с каким-то чудовищным упоением? Женщины и мужчины с анальным вектором одинаковы в своих отрицательных проявлениях. И как и в случае с мужем-тираном, так и в данном случае, причины насилия над детьми – это следствие обид и нереализованности свойств анального вектора.

Жуткое напряжение внутри толкает нас бить и воспитывать кулаком, палкой. Да всем, что попадется под руку. И от этого действия получать «извращенное» удовольствие – ведь на время напряжение спадает. Обиды и нереализованность, потеря защищенности и безопасности, сексуальная неудовлетворенность толкают женщину, в идеале лучшую мать, на физическую расправу над собственным ребенком.

Какой след оставляет физическое насилие над детьми

Мой сын обладает анальным, зрительным и . Он был добрым и покладистым мальчиком, любящим «обнимашки». Я помню его большие открытые глазки с пушистыми длинными ресничками, чистый и доверчивый взгляд.

Этот взгляд теперь – мой судья. Мое зло корчится от одного воспоминания тех детских чистых глаз. Теперь на этом месте черствость и равнодушие. Его анальный вектор выражает себя в туалетной лексике и неуважении к женщинам, злопамятности и обидах. Отличная память, присущая людям с анальным вектором, теперь работает только на то, чтобы копить и помнить обиды.

Его звуковой вектор, закрывшись от моего крика и оскорблений, давно утонул в интернете. И все. Больше ничего нет. Он замкнулся в себе.

Когда-то он взахлеб мог говорить о строении вселенной, черных дырах, времени, пространстве и прочих чудесах мироздания. Это было его страстью. А меня мучали депрессии, отсутствие смысла жизни, которые не мог победить даже материнский инстинкт, одиночество и страх перед завтрашним днем. Я отказывалась принимать ту реальность, и мой сын рос в ней один.

А могло быть иначе

Он мог бы стать умным, честным и порядочным семьянином, главой семейства. Анальный вектор рождает золотых людей, для которых семейные ценности превыше всего. Профессионализм, качество, аналитический ум, мощная по объему память дают такому человеку все возможности стать уважаемым и востребованным в обществе.

Он смог бы остаться любящим сыном. А также заботливым мужем и отцом. наделяет человека добрым, любящим сердцем, способным к большой душевной самоотдаче.

Он мог бы найти себя в науке, изучать новые грани вселенной и обрести свой смысл. Звуковой вектор, наделяя человека абстрактным интеллектом, помогает отыскивать ответы на самые глубинные вопросы о смысле жизни человека на земле. Такие люди идут в науку, литературу, сочиняют музыку, изобретают новые технологии.

Но я сделала все, чтобы мой сын сутками сидел в интернете, ругался грязными словами в чатах, закрывал передо мной дверь и молчал в ответ. Это сделала я своими руками.

Вот что делает физическое насилие с нашими детьми. И это далеко не предел ужасных последствий.

Дети не заслуживают насилия, даже если рухнет весь мир. Это ваш выбор

Вы все еще думаете, что вы правы, воспитывая своих детей физической силой и криком? Вы даже не представляете, куда ведет вас эта дорога. Каковы бы ни были причины вашего плохого состояния, дети не заслуживают насилия.

Что значит наша нынешняя боль по сравнению с той болью, которую мы вбиваем в наших детей с помощью физической силы. Все эти неприятности, разрушенные планы, неустройство в личной жизни, потеря уважения, страх, что скажут люди, бытовые и денежные проблемы – все это ничего не стоит. Ничто не стоит загубленной души ребенка и потерянной связи с ним навсегда.

Битые и униженные дети никогда не ответят вам любовью. Более того, сама жизнь не ответит им ни любовью, ни удачей, ни счастьем. Физическое и моральное насилие никогда не проходит бесследно.

Спасайтесь сами и спасайте своих детей! Пока у ребенка еще не закончился пубертатный период, он связан с матерью. Это значит, что у вас есть шанс спасти своего ребенка и себя тоже. Спасти будущее, которое с каждым днем становится все дальше и исчезнет совсем, если вы не остановитесь в своем безумии.

Осознавая свои душевные состояния, вы сможете все исправить, вы приобретаете спокойствие, уверенность и понимание происходящего. А самое главное – понимание своего ребенка, его природы и врожденных свойств. Вы становитесь настоящим человеком, а не комком обид или бесформенным обрывком тревоги и страха. И ваш ребенок чувствует это, его внутренние состояния тоже приходят в норму. Сотни людей, которые однажды пришли на тренинг по системно-векторной психологии Юрия Бурлана, пишут о . Они успели!

Дайте шанс системно-векторной психологии изменить ваше отношение к жизни, себе, детям, людям, наконец. Ко всему, что движет вами и гложет, что не дает спокойно спать и жить счастливо. Торопитесь не опоздать, чтобы не было потом горько смотреть в холодные глаза своему ребенку и ждать забытой старости в престарелом доме. Будьте людьми, становитесь людьми и растите счастливых детей.

Что делать тем, кто не успел?

Знания системно-векторной психологии Юрия Бурлана помогают осмысливать жизнь заново, принимая ответственность на себя и делая все возможное для того, чтобы понять и осознать происходящее в полной мере. Когда человек осознает себя в отношениях с другими, понимает причинно-следственные связи происходящего, у него появляется шанс исправить ситуацию.

Какие бы ошибки ни совершали, мы должны приложить все усилия, чтобы наши дети как можно меньше отвечали за них перед жизнью. Это возможно только со знанием системно-векторной психологии. Однажды дети последуют вашему примеру. А пока пусть ваш результат будет примером.

На бесплатный онлайн-тренинг регистрируйтесь .

Статья написана по материалам тренинга «Системно-векторная психология »

В конвенции о правах ребенка сказано, что дети не должны подвергаться насилию. Однако многие родители, не зная об этом, сознательно или невольно унижают своих детей физически или морально. Насилие крайне отрицательно влияет на формирование детской психики и может послужить причиной развития серьезных психических и психологических расстройств.

Понятие насилия над детьми

Насилие над детьми – это целенаправленное причинение вреда физическому или психическому здоровью, вызванное действиями взрослых, которые совершаются против воли несовершеннолетнего. Это причинение вреда опасно, прежде всего, своими далеко идущими последствиями, среди которых:

Нанесение малышу физических и моральных травм;
Формирование у ребенка фобий и других психических расстройств;
Побеги детей из дома, школ-интернатов и детских домов;
Агрессивное поведение подростков и школьников по отношению к сверстникам и младшим товарищам (в этом случае жестокие тинейджеры всего лишь копируют взрослых).

К сведению. Статистика утверждает, что каждый третий ребенок в России хоть раз выступал жертвой произвола взрослых. Это довольно большая цифра, внушающая серьезные опасения.

Причины агрессии родителей

У детского насилия в семье бывают разные причины. Обычно представители старшего поколения становятся агрессивными, потому что:

Ребенок изначально был ненужным и нежеланным в семье;
Взрослые страдают от фрустрации, вызванной материальными трудностями или эмоциональными проблемами;
Родители не могут смириться с какими-либо физическими или психическими особенностями ребенка (бьют его за то, что он «не такой, как все»);
Отец или мать крепко выпивает и, находясь в этом состоянии, совершает противоправные действия по отношению к собственным детям.

Последний вариант наиболее опасен, так как в этом случае ребенок рискует не только пострадать от побоев и унижения, но и пристраститься к спиртному по примеру старших.

Признаки насилия над детьми

Есть несколько признаков насилия детей. Психолог может сделать вывод о том, что школьника (дошкольника) обижают дома, если он:

Часто приходит в школу или детский сад с синяками, следами побоев на лице (теле) и упорно отказывается отвечать на вопрос, кто это сделал;
Сам проявляет агрессию и насилие по отношению к младшим товарищам (животным) и считает такое поведение нормой;
Отличается замкнутостью и угрюмостью, ни с кем не дружит и никогда не приглашает одноклассников к себе домой;
Воспитывается в пьющей семье и часто пропускает школу без объяснения причин и медицинских справок.

Наличие хотя бы одного из этих признаков – повод поднять тревогу.

Виды насилия над детьми в семье

Насилие в семье над детьми – частое явление в России, особенно в неблагополучных семьях. Есть несколько разновидностей родительского произвола:

Психологическое (эмоциональное) насилие;
Физическое;
Сексуальное как разновидность предыдущего типа;
Пренебрежение взрослых своими обязанностями по отношению к подрастающему поколению.

Все четыре разновидности опасны и способны нанести большой вред развитию дошкольника (школьника, подростка).

Эмоциональное или психологическое

Моральное унижение детей – не редкость даже в благополучных и обеспеченных семьях. Родители могут постоянно издеваться над ребенком, высмеивая его внешность, привычки, умственные способности. Школьнику могут постоянно внушать, что он – никчемное существо, которое ни на что не способно. Иногда взрослые целенаправленно пугают и травят детей или (в многодетных семьях) натравливают братьев и сестер друг на друга. Все это можно отнести к эмоциональному (психологическому) негативному воздействию.

Физическое

Физические наказания – одна из разновидностей насилия. Особенно часто такое поведение демонстрируют отцы, но матери, использующие порку как главный метод воспитания, тоже встречаются. Физическое насилие опасно тем, что страдающие от него дети вырастают трусливыми, лживыми, жестокими, недоверчивыми. Обычно они озлоблены на весь мир и напоминают маленьких волчат.

Сексуальное

Детское насилие может быть сексуальным. Пожалуй, это самый страшный вид произвола взрослых. Для того чтобы ребенок не стал жертвой сексуального маньяка, главная задача родителей – научить его основным правилам безопасного поведения на улице, дома и в общественных местах (в частности, не вступать в разговоры с незнакомцами).

Внимание! В семьях, где мать вступила во второй и последующий брак, часто бывают случаи сексуальных домогательств отчима по отношению к падчерице (изнасилование или его попытки). Поэтому воспитателям и классным руководителям рекомендуется поставить такие семьи на особый контроль.

Пренебрежительное отношение

К сожалению, далеко не все отцы и матери знают, что отказ от создания ребенку надлежащих условий для жизни, учебы, образования – это тоже насилие, выраженное в пренебрежении своими родительскими обязанностями. Также к этой разновидности произвола следует отнести непредоставление ребенку своевременной медицинской помощи и отказ от плановых профосмотров в поликлинике.

Внимание! Согласно статье уголовного кодекса России (УК РФ), за бездействие отца или матери в случае, если здоровью или жизни сына (дочери) угрожает опасность, наступает уголовная ответственность точно так же, как и за халатные действия. Об этом должен знать каждый родитель.

Последствия физических наказаний

Дошкольник или дошкольник, которого часто наказывают физически, перестает понимать разумные доводы. С таким ребенком невозможно договориться, он понимает только силу и считает авторитетом только тех, кто может ударить. Именно из-за этих последствий специалисты по детской психологии категорически запрещают использовать в качестве наказания ремень.

Дети, которых часто бьют, обычно вырастают или жестокими (и потом сами бьют своих чад) или запуганными, легко поддающимися чужому влиянию из-за боязни расправы. Оба варианта развития являются отклонениями от нормы. Также постоянные физические наказания могут привести к периодическим всплескам немотивированной агрессии в домашней обстановке, школе, детском саду. Этот психологический фактор нельзя упускать из вида.

Ни в коем случае нельзя проявлять равнодушие, если находящийся рядом ребенок или подросток страдает от произвола со стороны взрослых. Надо делать все возможное, чтобы ситуация больше не повторилась. В этом случае необходимо серьезно поговорить с его родителями (родственниками), объяснив недопустимость насилия и возможные риски, которые вытекают из такого поведения. Если разговор не увенчался успехом, долг неравнодушного гражданина – обращаться в органы опеки. Представители власти посетят неблагополучную семью и объяснят родителям, какие права имеет их ребенок.

Видео

Физическое насилие можно распознать по особенностям внешнего вида ребенка и характеру травм:

внешние повреждения, имеющие специфический характер (отпечатки пальцев, ремня, сигаретные ожоги и т.п.);
повреждения внутренних органов или костей, которые не могли бы быть следствием несчастных случаев.

Физическое насилие, имеющее систематический характер, можно распознать по особенностям психического состояния и поведения ребенка:

боязнь физического контакта со взрослыми;
стремление скрыть причину травмы;
плаксивость, одиночество, отсутствие друзей;
раздражительное поведение;
негативизм, агрессивность, жестокое обращение с животными;
суицидальные попытки.

Сексуальное насилие можно заподозрить при следующих особенностях внешнего вида, заболеваний и травм ребенка:

повреждение областей половых органов;
заболевания, передающиеся половым путем;
беременность.

Сексуальное насилие позволяет распознать особенности состояния и повреждения ребенка:

ночные кошмары, страхи;
несвойственные характеру сексуальные игры, несвойственные возрасту знания о сексуальном поведении;
стремление полностью закрыть свое тело;
депрессия, низкая самооценка;
отчужденность;
проституция, беспорядочные половые связи;
эротизированное поведение

К психической форме насилия относятся:

открытое неприятие и постоянная критика ребенка;
угрозы в адрес ребенка, проявляющиеся в словесной форме;
замечания, высказанные в оскорбительной форме, унижающие достоинства ребенка;
преднамеренная физическая или социальная изоляция ребенка;
ложь и невыполнение взрослыми своих обещаний;
однократное грубое психологическое воздействие, вызывающее у ребенка психологическую травму.

Психологическое насилие позволяет заподозрить следующие особенности состояния и развития ребенка:

задержка физического и умственного развития ребенка;
нервный тик, энурез;
проблемы с едой;
постоянно печальный вид;
различные соматические заболевания.

Особенности поведения ребенка, вызванные психологическим насилием:

беспокойство, тревожность, нарушения сна;
длительно сохраняющееся подавленное состояние;
агрессивность;
склонность к уединению, неумение общаться;
излишняя уступчивость или осторожность;
плохая успеваемость.

Признаки, по которым можно заподозрить «заброшенность» ребенка:

утомленный, сонный вид;
санитарно-гигиеническая запущенность;
отставание в физическом развитии;
частая вялотекущая заболеваемость;
задержка речевого и моторного развития;
постоянный голод;
кража пищи;
низкая самооценка, низкая успеваемость;
агрессивность и импульсивность;
антиобщественное поведение вплоть до вандализма.

Информацию о случаях насилия надо получать, опираясь на такой метод, как наблюдение, возможно, даже интуицию. Очень часто в силу ряда причин (чувства собственного достоинства жертвы, страха, робости, зависимости от агрессора, кровного родства с ним и др.) возникают трудности при получении информации, подтверждающей наличие ситуации насилия (даже если факт насилия уже не является тайной), и расследование становится проблематичным. Для решения данной задачи и повышения эффективности деятельности можно использовать тактику ведения интервью-расследования, согласно которой возможно посещение семьи, при котором обязательно разъясняется цель визита; итервьюирование жертвы и обидчика проводится строго индивидуально; во время беседы создается спокойная и расслабляющая атмосфера.

Что делать если ребенок сообщает нам о насилии.

Отнеситесь к ребенку серьезно.
Попытайтесь оставаться спокойными.
Выясните, насколько сильна угроза для жизни ребёнка.
Успокойте и поддержите ребенка словами.
- «Хорошо, что ты мне сказал. Ты правильно сделал».
- «Я тебе верю».
- «Ты в этом не виноват».
- «Ты не один попал в такую ситуацию, это случается и с другими детьми».
- «Мне жаль, что с тобой это случилось».
- «Мне надо поговорить о том, что случилось с …(юристом, учителем). Они захотят задать тебе несколько вопросов. Они постараются сделать так, чтобы ты чувствовал себя в безопасности. Бывают такие секреты, которые нельзя хранить, если тебе сделали плохо».
Не думайте, что ребенок обязательно ненавидит своего обидчика или сердится на него.
Терпеливо отвечайте на вопросы и рассеивайте тревоги ребенка.
Следите за тем, чтобы не давать обещаний, которые вы не можете исполнить.

Если ребенок говорит об этом в классе.

Покажите, что вы приняли это к сведению (например: «Это очень серьезно. Давай мы с тобой поговорим об этом позже») и смените тему.
Организуйте разговор с ребенком наедине и чем скорее, тем лучше.

Если в вашем классе есть ребёнок, подвергающийся домашнему насилию, то Вы можете ему помочь, обеспечивая следующее:

Поддерживайте нормальный статус ребенка в классе.
Не решайте за ребенка, что он хочет и чего не хочет. Спрашивайте! Это поможет вам проявить теплое отношение на уровне, комфортном для ребенка.
Используйте нормальное выражение теплого отношения, пусть в вашем голосе звучит тепло.
Поддерживайте привычный образ жизни в классе. Не обсуждайте детали случившегося с ребенком с кем бы то ни было. Переживания ребенка не предназначены для окружающих. Ищите подходящую поддержку для себя, чтобы воздержаться от обсуждений.
Демонстрируйте работу ребенка с положительной ее стороны, вовлекайте его в дискуссии и т.д.
Вначале ребенок может хотеть, чтобы ему говорили, что он должен делать и как реагировать, пока он не сможет мобилизовать собственные ресурсы.
Деструктивное и антисоциальное поведение должно быть твердо и постоянно пресекаться.
Обеспечить доступность полезного материала для чтения и художественное творчество – это возможности выразить для ребенка свои чувства.