Механизмы феномена старения - предмет активных исследований, но для ученых он пока во многом остается загадкой. Изучая процессы старения, люди надеются продлить жизнь и улучшить ее качество.
Крыса обычно живет не больше трех лет. Слон может дожить до 70, а кит до 200 лет. Француженка Жанна Кальман, самый старый человек в мире среди долгожителей, чей возраст достоверно известен, умерла в 1997 г., когда ей было 122 года. Все эти примеры наглядно иллюстрируют феномен старения — возрастных изменений, постепенно приводящих организм к смерти. Но можно ли говорить о старении бактерий, которые размножаются делением? Если бы они старели, каждое новое поколение становилось бы старше предыдущего, и все бактерии давно бы вымерли. Так что бактерии, как бы стары они ни были, практически бессмертны и вечно остаются молодыми.
Неизбежный процесс
Старению подвергаются организмы, размножающиеся с помощью половых клеток (сперматозоидов и яйцеклеток): в результате их слияния на свет появляется совершенно новая особь. Так размножаются, за немногими исключениями, все животные. По-видимому, процесс старения тесно связан с механизмами размножения. Можно даже утверждать, что организм начинает стареть лишь после достижения им половой зрелости. Возрастные изменения, несомненно, также предопределены генетическими факторами.
Существуют три основные гипотезы, объясняющие феномен старения. Одну выдвинул английский биолог Питер Медавар. Он считает, что если бы процессы старения, ухудшающие функции организмов, начинались до наступления половой зрелости, то их род рано или поздно прервался бы и они имели бы меньше шансов передать свои гены потомкам, чем организмы, приступающие к размножению в расцвете сил. С другой стороны, рассуждает ученый, если старение начинается после наступления половой зрелости, оно не мешает размножению и передаче генов потомкам. Естественный отбор не устраняет связанные со старением нежелательные изменения организмов, следовательно, ответственные за них гены могут передаваться потомству.
Американский эволюционист Джордж Уильямс полагает, что, если какой-либо признак (скажем, способность к старению) имеет среди живых организмов универсальное распространение, естественный отбор, видимо, способствует его сохранению. Из этого он заключает, что гены старения должны оказывать благотворный эффект на молодой организм, например увеличивать его плодовитость.
По мнению английского геронтолога Тома Кирквуда, старение связано с механизмом «временного перераспределения» энергетических ресурсов, когда организмы отдают предпочтение процессам воспроизводства потомства в ущерб поддержанию жизненно важных функций тела. С эволюционной точки зрения для сохранения вида организмам важнее потратить энергию на репродуктивные процессы, сохранив свои гены в молодом, здоровом следующем поколении, чем направлять усилия на восстановление собственных уже изношенных тел. При благоприятных условиях существования выгоднее переключить баланс в пользу долгожительства и поддержания своей жизнеспособности, чтобы продолжить успешно размножаться.
Эти современные гипотезы, дополняющие друг друга, к сожалению, пока не дают окончательного решения загадки старения.
Размеры тела и долголетие
Анализ продолжительности жизни животных помогает понять процессы старения. Почему слоны живут дольше мышей? Во-первых, конечно, у них меньше естественных врагов. В условиях напряженной борьбы за существование мало кто может похвастаться долголетием. А мыши становятся жертвами хищников гораздо чаще, чем крупные млекопитающие.
Летучие мыши, которые днем прячутся в укрытиях, живут до 15 лет. Черепахи, надежно защищенные панцирем, могут прожить больше 100 лет. Но даже в условиях полной безопасности мышь не сможет дожить до 100 лет. Таким образом, естественный отбор не наделил долголетием виды, которые в природе не имеют шансов прожить долгую жизнь: оно не принесло бы им пользы как видам. Тому факту, почему более крупные виды - но не отдельные особи! — живут дольше мелких, можно дать и логическое объяснение. Чем крупнее животное, тем дольше ему приходится расти, чтобы достигнуть зрелости. Поэтому и старости он, естественно, достигает в более позднем возрасте, чем мышь. Слониха рождает одного детеныша раз в несколько лет. Поскольку он один из немногих продолжателей рода, мамаша очень долго окружает его родительской заботой. У мышей риск погибнуть в начале жизни намного выше, но и детенышей у них рождается помногу.
В поисках эликсира молодости?
Старение вызывает у ученых не только теоретический интерес. Многие исследования имеют практические цели. И хотя тайна бессмертия до сих пор не раскрыта, по всему миру давно ведутся работы, направленные на борьбу с признаками старения и продление жизни. Попытки идентифицировать гены, ответственные за продолжительность жизни, и научиться управлять их работой не увенчались успехом. Такой подход оказался слишком простым. Предельный возраст, достичь которого может организм, зависит от взаимодействия множества факторов, связанных как с наследственностью, так и с внешними условиями.
Людей не покидает надежда отыскать чудодейственное средство против старения. Еще сравнительно недавно такие свойства приписывали антиоксидантам, которые «обезвреживают» так называемые свободные радикалы, но представляют серьезную опасность для живых тканей. Рекламодатели советовали употреблять пищу и пить таблетки, содержащие антиоксиданты, и даже наносить их на кожу, несмотря на то что до сих пор нет результатов, достоверно свидетельствующих, что они позволяют успешно противостоять старению.
Сторонники другой методики призывали сокращать потребление калорий. Этот способ увеличивал продолжительность жизни у крыс, но не у плодовых мушек. Инъекции дегидроэпиавдростерона, вещества, синтезируемого надпочечниками, в некоторых случаях слегка замедляли процессы старения, в других никаких результатов не приносили.
В 1960-х гг. была сформулирована теория, согласно которой основной причиной старения является накопление возрастных генетических мутаций. Гены теряют способность правильно регулировать жизненно важные процессы вследствие повреждений в ДНК, а система репарации (способность исправлять нарушения), обеспечивающая относительную прочность структуры ДНК и надежность передачи наследственной информации, с возрастом ослабевает. Сегодня, однако, получены данные, опровергающие и эту гипотезу.
Так что, похоже, эпоха поиска эликсира молодости закончилась, по крайней мере для ученых. Но есть надежда, что геронтологические исследования позволят науке в скором будущем продвинуться в изучении механизмов старения и способов борьбы с ним.
В октябре 2005 года в московской клинике врачи сделали первую операцию пациентке, страдающей синдромом преждевременного старения. Прогерия – весьма редкая болезнь. Медицинские светила всего мира утверждают, что с момента «пробуждения» в организме этого заболевания люди в среднем живут всего 13 лет.
По статистике, с подобным генетическим дефектом рождается примерно 1 человек на 4 миллиона. Прогерию подразделяют на детскую, называемую синдромом Хатчинсона-Гилфорда, и прогерию у взрослых – синдром Вернера. В обоих случаях происходит поломка генного механизма и начинается противоестественное истощение всех систем жизнеобеспечения. При синдроме Гетчинсона-Гилфорда задерживается физическое развитие детей при одновременном появлении у них в первые же месяцы жизни признаков старческого поседения, облысения, морщин.
К пяти годам такой ребенок страдает всеми старческими недугами: снижением слуха, артритом, атеросклерозом, и не доживает даже до 13 лет. При синдроме Вернера молодые люди начинают быстро стареть в возрасте 16-20 лет, и уже к 30-40 годам такие больные умирают при всех симптомах глубокой старости.
Лекарства от прогерии нет – используя все научные достижения, можно лишь замедлить необратимый процесс.
Похищенная молодость
Случаи внезапного старения весьма прозаичны: живущий в нормальных условиях ребенок поначалу удивляет окружающих своим быстрым развитием. В малолетнем возрасте он выглядит как совершеннолетний, а затем у него начинают проявляться все признаки... приближающейся старости.
В 1716 году в английском городе Ноттингеме умер восемнадцатилетний сын графа Уильяма Шеффилда, начавший стареть в тринадцатилетнем возрасте. Молодой Шеффилд выглядел намного старше своего отца: cедые волосы, наполовину выпавшие зубы, морщинистая кожа. У злосчастного юноши был вид потрепанного жизнью мужчины, он очень от этого страдал и принял смерть как избавление от мук.
Есть случаи подобного рода и среди представителей королевских родов. Венгерский король Людвиг II в девятилетнем возрасте уже достиг полового созревания и с удовольствием развлекался с придворными девицами. В четырнадцать он обзавелся густой окладистой бородой и стал выглядеть минимум на 35 лет. Год спустя он женился, а к шестнадцатилетию супруга подарила ему сына. Но в восемнадцать лет Людвиг полностью поседел, а еще два года спустя скончался со всеми признаками старческого одряхления.
Любопытно, что ни сын короля, ни дальнейшие его потомки подобной болезни не унаследовали. Из примеров ХIХ века можно выделить историю простой деревенской девушки, француженки Луизы Равальяк. В восьмилетнем возрасте Луиза, полностью сформировавшаяся как женщина, забеременела от местного пастуха и родила вполне здорового ребенка. К шестнадцатилетию у нее уже было трое детей и она выглядела старше своей матери, в 25 она превратилась в дряхлую старуху и, не дожив до 26, умерла от старости.
Не меньший интерес вызывают судьбы тех, кто жил в XX веке. Кое-кому из них повезло несколько больше, чем другим. Например, родившийся в 1905 году житель американского города Сан-Бернардино Майкл Соммерс, рано созревший и постаревший, смог дожить до 31 года. Поначалу сверхбыстрое вступление во взрослую жизнь его даже радовало. Но когда в семнадцать Майкл с ужасом понял, что начал стареть, он стал предпринимать отчаянные попытки остановить этот губительный процесс.
Но врачи только разводили руками, не в силах чем-либо помочь. Немного замедлить дряхление Соммерсу удалось после того, как он, перебравшись на постоянное жительство в деревню, стал проводить много времени на свежем воздухе. Но все же к 30 годам он превратился в старика, а через год его доконал обыкновенный грипп. Среди прочих подобных феноменов можно выделить англичанку Барбару Дэлин, которая умерла в 1982 году в возрасте 26 лет.
К 20 годам успевшая побывать замужем и родить двоих детей, Барбара быстро и необратимо состарилась. Именно поэтому ее бросил молодой муж, не пожелавший жить со «старой развалиной». В 22 года от ухудшения здоровья и перенесенных потрясений «старушка» ослепла и до самой смерти передвигалась на ощупь или в сопровождении собаки-поводыря, подаренной ей властями ее родного Бирмингема.
Полю Демонжо из французского города Марселя двадцать три года. При этом выглядит он на все 60 и ощущает себя человеком преклонного возраста. Однако пока не теряет надежды, что свершится чудо и будет найдено средство, которое прекратит его стремительное одряхление. Его собрату по несчастью, сицилийцу из города Сиракузы Марио Термини нет и 20 лет лет, однако на вид ему намного больше 30. Сын богатых родителей, Термини ни в чем себе не отказывает, встречается с местными красотками и ведет разгульный образ жизни.
А что у нас?
«Скороспелые» люди жили и в нашей стране. Еще во времена Ивана Грозного сын бояр Михайловых Василий умер в 19-лет дряхлым стариком. В 1968 году в возрасте 22 лет в Свердловске скончался рабочий одного из заводов Николай Шориков. Стареть он начал еще в шестнадцатилетнем возрасте, чем крайне озадачил врачей. Светила медицины только разводили руками: «Такого не может быть!»
Став стариком в том возрасте, когда все только начинается, Николай потерял всякий интерес к жизни и покончил с собой, наглотавшись таблеток... А тринадцать лет спустя в Ленинграде умер 28-летний «старец» Сергей Ефимов. Юношеский период у него закончился к одиннадцати годам, а заметно стареть он начал после двадцати и умер дряхлым стариком, за год до смерти почти полностью потеряв способность здраво мыслить.
Во всем виноваты гены
Многие ученые считают, что основная причина этого заболевания – генетическая мутация, ведущая к накоплению большого количества протеина в клетках. Экстрасенсы и маги утверждают, что есть специальные методики насылания «порчи» с целью состарить человека.
Кстати, эта болезнь встречается не только у людей, но и у животных. У них также жизненные циклы и периоды порой идут по сценарию год за три, а то и за десять лет. Возможно, решение проблемы будет найдено именно после многолетних экспериментов на братьях наших меньших.
Как удалось установить исследователям из Калифорнийского Университета, препарат под названием «ингибитор фарнезилтрансферазы» существенно снижает скорость проявления симптомов преждевременного старения у лабораторных мышей. Возможно, это лекарство окажется пригодным и для лечения людей.
Вот как характеризует симптомы недуга у детей кандидат биологических наук Игорь Быков: «Прогерия возникает внезапно с появления крупных пигментных пятен на теле. Затем людей начинают одолевать самые настоящие старческие хвори. У них развиваются болезни сердца, сосудов, диабет, выпадают волосы и зубы, исчезает подкожный жир. Кости делаются ломкими, кожа морщинистой, а тела – сгорбленными. Процесс старения у таких больных протекает примерно в десять раз быстрее, чем у здорового человека. Зло коренится, скорее всего, в генах. Есть гипотеза, что они вдруг перестают отдавать клеткам команду делиться. И те быстро приходят в негодность».
Гены перестают отдавать клеткам команду делится вроде бы от того, что укорачиваются кончики ДНК в хромосомах, – так называемые теломеры, длиной которых предположительно и отмерен срок человеческой жизни. Подобные процессы идут и у нормальных людей, но гораздо медленнее. Но совершенно непонятно, в результате какого именно нарушения укорачиваются теломеры и начинается ускорение старения как минимум в 10 раз. Сейчас ученые с помощью ферментов пытаются удлинить теломеры. Появились даже сообщения, что американским генетикам удалось таким образом продлить жизнь мухам. Но до результатов, применимых на практике, пока далеко. Людям не удается помочь даже на уровне экспериментов. К счастью, по наследству недуг не передается.
Предполагается, что сбой в геноме происходит еще в период внутриутробного развития. Пока наука не может отслеживать и управлять этим сбоем: она может только констатировать факт, но, возможно в недалеком будущем геронтология ответит миру на этот вопрос.
В статье старость рассматривается в рамках авторской концепции «культур жизни человека». Он предлагает различать «культуру детства», «культуру отрочества и юности», несколько «культур взрослого человека». Каждая культура жизни человека характеризуется особенностями жизнедеятельности и видения (сознания), а также характером социализации. Приводится краткая характеристика каждой культуры жизни. Затем разбираются проблемы старости (расставание с привычным образом жизни, болезни, потеря смысла жизни и др.), а также традиционные способы, с помощью которых пожилые люди пытаются бороться с этими проблемами. Автор высказывает гипотезу, что сущность культуры старости - это выстраивание концепции старости и ее реализация. В свою очередь, последняя предполагает, с одной стороны, изменение реальности и нахождение смысла своей жизни, с другой - возобновление жизни в новых условиях. На примере понимания здоровья человека и места, которое оно должно занимать в старости, обсуждаются условия реализации этой гипотезы. Здоровье отдельного человека, утверждает автор, сегодня лучше понимать не как отсутствие болезней или иллюзорное благополучие, а, прежде всего, как работу человека и качество, характер жизни, складывающиеся под влиянием подобной работы. Главные ее составляющие такие. Построение личной концепции здоровья (а на последнем этапе жизни - концепции старости). Включение в нее социальных требований к здоровью. Одновременно нужно развивать критическое отношение к услугам, которые предлагает государство или медицинский бизнес, корректировать их на основе своей личной концепции здоровья. Минимизация болезней с использованием как личных возможностей (здоровый образ жизни, работа с собственными ценностями и пр.), так и всех средств, предоставляемых обществом. Формирование установок на возобновление жизни и здоровья, что предполагает смену форм поведения и отношения к своему здоровью по мере старения. Умение работать и справляться со своими проблемами и стрессами. Подчинение всей указанной работы общему сценарию правильной жизни. Завершается статья обсуждением трех условий воспроизводства старости как культуры. Первый: эту культуру поддерживает общество, создавая для старческой жизни специальные условия и институты. Второй: сама биологическая природа работает на воспроизводство старости - люди стареют, болеют, идут к своему концу. Третий момент: совместная работа человека и культуры - человек создает индивидуальные концепции старости и реализует их, культура производит различные семиотики старости, которыми пользуются люди.
ID: 2016-05-27-A-6920
Оригинальная статья (свободная структура)
Курышова Т.В., Алпысбаева Ж.М.
Резюме
В связи со значительным ростом населения пожилого возраста в развитых странах вместе с развитием общества возникают и социальные проблемы, связанные с демографическим постарением - необратимым глобальным процессом, который социологи называют феноменом ХХ века. В статье осуществляется анализ философских представлений о феноменах старости и старения, определяется специфика отношения к пожилым людям в современном обществе и выявляется положение данной возрастной группы в социуме.
Ключевые слова
Старость, старение, социальная эксклюзия
Статья
Алпысбаева Ж.М., Курышова Т.В.
Научный руководитель: Чебан А.Г. ассистент, Фахрудинова Э.Р. к.ф.н., ассистент
ГБОУ ВПО Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского Минздрава РФ
Кафедра философии, гуманитарных наук и психологии
Старость - неотъемлемая часть жизни каждого человека, характеризующаяся ухудшением здоровья и умственных способностей организма. В современном мире наблюдается тенденция увеличения численности населения в возрасте 60 лет и старше. По прогнозам Организации Объединенных Наций к 2050 году более 20% населения мира будут пенсионерами. Это явление получило название старения общества. В связи с увеличением численности людей пожилого возраста становится актуальным социально-философское осмысление феномена старости в современном обществе.
Со временем отношение общества к старости, старению и старым людям меняется. В доиндустриальную эпоху опыт и знания пожилых людей высоко ценятся, что упрощает самореализацию стариков в социуме. В процессе перехода от традиционного этапа развития общества к индустриальному положение старых людей вытесняется на периферию социальной жизни, тем самым затрудняя самореализацию данной возрастной группы.
Цель нашей работы заключается в раскрытии философского и социологического аспекта проблемы. Реализация цели предполагает решение следующих задач: 1) провести анализ философских представлений о феноменах старости и старения; 2) определить специфику отношения к пожилым людям в современном обществе и выяснить положения данной возрастной группы в социуме.
Феномен старости на протяжении многих веков тревожил умы выдающихся мыслителей. И это вполне обосновано: осмысление старости неразрывно связано с такими фундаментальными темами философствования, как бытие и небытие, жизнь и смерть, природа человека, смысл жизни, гуманизм и др.
Проводя анализ произведений античных философов относительно процессов старения, нетрудно заметить сходство позиций и мнений, в которых наиболее часто поднимается вопрос о целомудрии пожилого возраста, об особенных склонностях пожилых людей к высшим должностям, к управлению общиной и судейству.
Древнегреческий философ, Платон отдает преклонному возрасту особое предпочтение. Мыслитель античности утверждает, что физическое старение организма восполняется духовным обогащением, мудростью, проницательностью, внутренней свободой. Данное утверждение звучит актуально независимо от смены тысячелетий.
Однако не для всех мыслителей старость представляется достойным периодом в жизни человека. Одним из таких философов выступает Аристотель, критически оценивая процессы старения, он формирует негативный портрет пожилого человека. Мыслитель выдвигает идею, суть которой заключается в том, что в процессе старения зрелого человека покидают физические и умственные силы, духовные способности. В трудах античного философа были отражены лишь отрицательные качества пожилых людей: мнительность и скептицизм, скупость, ворчливость, малодушие.
Следуя идеям Аристотеля, «любители мудрости» поздней римской античности акцентируют свое внимание на физическом старении человека, изображая его обессилившим, изнеможенным, жалким, убогим и больным.
Наиболее богатым источником информации о процессах старения из дошедших до наших дней писаний античного времени являются труды Цицерона. В сочинениях философа справедливо подчеркивается, что уважения не добиться сединой в волосах и количеством морщин на лице, его надо заслужить своими деяниями, прожитой жизнью. Вместе с тем, философ утверждает, что высшей наградой, наибольшим удовольствием в старости выступает пребывание в окружении молодежи, жаждущей перенять лучшее.
Цицерон, древнеримский политик, оратор и философ, предлагает несколько рецептов счастливой старости, в основе которых - призыв к активной деятельности. В качестве залога приятной старости мыслитель выдвигает участие в социализации молодежи.
В период Средневековья, когда наука решительно шагнула в сторону мистики и алхимии, изменениям подверглись и геронтологические знания.
На проблемах старости и старения акцентирует свое внимание политик эпохи Возрождения, Мишель Монтень. Проведя параллель между жизнью человека и природой, он делит ее на отдельные промежутки времени, начальным из которых является пора первых побегов, за ней следует период цветов и плодов, завершает вереницу пора увядания.
Сравнивая старость с заболеванием - патологическим процессом, симптомами которого выступают болтливость, скупость, суеверность - философ называет пожилого человека беспомощным, поэтому наилучшими методами лечения для него являются любовь и привязанность близких.
Великие поэты и мыслители ранних времен, рассматривая проблему старых и стареющих людей, ассоциировали старение с трансформацией жизненных интересов и ценностей.
В своих трактатах один из самых известных философов-иррационалистов, Артур Шопенгауэр, подчеркивает, что молодость создана для поэзии, а старость - для философии. И лишь в зрелом возрасте человек овладевает наиболее полным, точным пониманием жизненных законов и самой жизни, созерцая ее восход и завершение.
Более того, Шопенгауэр абсолютно точно подчеркивает, что самым большим несчастьем для пожилого человека является бедность. И не столько бедность, как материальное неблагополучие, сколько мизерность, бедность и убогость интересов. Делая особый акцент на недостатке общения, мыслитель говорит о жалкой, кручинной старости, разрушении планов и замыслов, фрустрации.
Изучая представления философов относительно процессов старения, можно смело брать на вооружение рецепты счастливой старости, предлагаемые мыслителями разных эпох. Например, немецкий и французский протестантский теолог, философ культуры, Альберт Швейцер, побуждая человечество к добру, милосердию и самопознанию, развивает мысль о том, что стоит оказывать поддержку со стороны общества, то есть помогать организовывать динамичную, интересную жизнь в старости, вовлекая в процесс этой организации насущные знания и целомудрие пожилых. Ведь именно то, какую позицию занимает общество по отношению к старым и стареющим людям, обусловливает роль пожилого человека в этой социальной среде. Более того, именно эта позиция определяет, станет ли старость проблемой или периодом развития для каждого из его представителей.
Проблематика старости привлекала внимание и австрийского социолога Розенмайера. Отводя особое значение изучению взаимоотношений между различными возрастными группами, он выдвигает на первый план процесс формирования отношения к пожилым как ненужным обществу людям.
Подобная тенденция наблюдается и в современном российском обществе, когда в связи с невостребованностью жизненного опыта старого или стареющего человека, ненужностью его интеллектуального потенциала, накопленной за многие годы энергии и навыков общественной деятельности, население такого возраста выходит из состава активной части социума, и становится лишь объектом социальной помощи и опеки.
Обзорное изучение мнений, позиций, суждений о понимании процесса старения представителей философской мысли, позволяет сформировать следующие выводы:
Наиболее распространенное воззрение мыслителей на проблему старости выражается в наличии непосредственной взаимосвязи между физическим, духовным и умственным состоянием пожилого человека и его прежними деяниями. Тот, кто стремится к общению, созданию социальных связей, кто занят интеллектуальной деятельностью, и при этом, накопивши опыт и знания, остается молод душой, тот познает старость как наивысшую ступень радости и удовлетворения, в которой физическая слабость восполняется благоразумием, духовным обогащением.
Существует и контрарный взгляд на процесс старения, который характеризует старость сугубо как период, когда человека ждут болезни, ухудшение умственных способностей, затухание всех функций организма, что с точки зрения некоторых философов, в особенности мыслителей римской античности, неизбежно.
В доиндустриальное время ценность опыта и знаний старых людей присваивали им высокий общественно-культурный статус. Новое время стало переломным моментом в отношении старости. Молодость ставится в приоритет, как наиболее эффективный и нацеленный на развитие возраст, а старость приобретает деструктивно-пренебрежительные характеристики, вызывая тем самым явление эксклюзии пожилого человека. Использование людьми молодого возраста средств массовой информации и средств массовой коммуникации приводит к формированию и закреплению необъективных стереотипов по отношению к старым людям. Люди данной возрастной группы порой рассматриваются только как объекты социальной помощи. Причиной формирования негативного отношения к пожилым людям могут послужить и они сами, когда в отношениях с другими членами общества теряют чувство такта. Вместе с негативными стереотипами старения часто ставят феномен эйджизма, как называемую возрастную дискриминацию. Подобная стереотипизация пожилых людей формирует не только негативное восприятие старости у трудоспособного населения, в частности у молодёжи, но и страх перед старением.
Исправляет такое положение дел воспитание у подрастающего поколения уважительного отношения к старым людям, чей жизненный опыт в семьях с бабушками и дедушками ценится и оберегается, а так же преставление о старости как об олицетворении мудрости и правильно прожитой жизни.
Социологические опросы, выполненные исследовательским центром Superjob.ru в 2007 г., показывают, что боятся старости более 80% респондентов. 60% россиян и более не желают быть обузой для своих родственников, жить на одну пенсию, экономя на продуктах, лекарствах и пр. Напротив, в европейских странах старость определяется как этап жизни, когда можно отдохнуть от работы и путешествовать.
Для выявления характера отношения молодежи к пожилым людям было проведено собственное исследование методом анонимного анкетирования студентов СГМУ (от 18 до 20 лет). Анкетирование показало следующие результаты:
1) у 57% респондентов старость ассоциируется с ухудшением здоровья, умственных способностей, затуханием организма и следующим этапом после старости - смертью, в то время как 43% из них считают старость таким периодом жизни, когда можно пожить в своё удовольствие, например, прочесть книги, на которые не хватало усидчивости в молодости, поехать в путешествие;
2) большинство опрошенных студентов всегда готово помочь пожилому человеку (например, перейти через дорогу) и с уважением отнестись к его возрасту (например, уступить место в общественном транспорте), меньшинство же предпочитают проигнорировать или помочь, лишь бы «отвязался (-ась)»;
3) ответы на вопрос о доверии своих личных проблем показывают, что около 60% респондентов за советом или моральной поддержкой идут к другу (подруге), 40% - делятся переживаниями с родителями, но никто из опрошенных не обращается к собственным бабушкам и дедушкам (или к специалисту).
4) 60% студентов согласились с тем, что в нашем обществе тенденция негативного отношения к пожилым людям присутствует, а 40% респондентов нынешнее положение дел полностью устраивает.
Согласно результатам анкетирования ценность опыта и знаний старых людей среди молодёжи утратила своё былое значение. Целая жизнь за плечами стариков и возможность дать совет подрастающему поколению во избежание ими ошибок не ставится в приоритет. Помимо этого прослеживается негативное отношение молодёжи к самой старости, как к последнему этапу жизни перед смертью. Большинство юношей и девушек соглашаются с присутствием в нашем обществе тенденции негативного отношения к пожилым людям. В связи с этим необходимость уважительного отношения к людям данной возрастной группы (от 60 лет и больше) чётко закреплена у преобладающей части молодого поколения.
Проведённый анализ философских представлений о феноменах старости и старения показал, что представители философской мысли по-разному оценивали данное явление. Большее распространение получило понимание старости как периода жизни, когда физическая слабость восполняется благоразумием и духовным обогащением. Наряду с этим существует и противоположный взгляд на процесс старения, который характеризует старость как неизбежный период затухания всех функций организма, в том числе и умственных способностей.
В современном мире, где молодость является наиболее привлекательным и востребованным возрастом, прослеживается не только эксклюзия пожилого человека, но и негативная стереотипизация данной возрастной группы. Однако именно то, как мы представляем пожилых людей, является оценкой нашего собственного будущего, поэтому основной задачей молодого человека является преодоление предвзятого отношения к старости и старению.
Литература
1. Жданова И.В. Современные философские представления о феноменах старости и старения. // Сб. научных трудов НГТУ. - 2006. № 1 (43). С. 171-176.
2. Жданова И.В. Теоретико-методологические основания изучения старости и старения в современном обществе. - Автореферат дисс. на соиск. уч. ст. к.ф.н. - Томск, 2007.
3. Прохорова Л.В. Самореализация пожилых людей как способ преодоления социальной эксклюзии: социально-философский анализ. - Автореферат дисс. на соиск. уч. ст. к.ф.н. - Новосибирск, 2010.
4. Пигров К.С. Экзистенциальный смысл настоящей старости. // Философия старости: геронтософия. Сб. материалов конференции. Серия «Symposyum», выпуск 24. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С. 3-6.
5. Дьяченко Л.И. Феномен старости в современном обществе: социально-культурная и личностная экспликация. - Автореферат дисс. на соиск. уч. ст. к.ф.н. - Казань, 2009
Глава 1. Старость как комплексный феномен: история и теория.
1.1. Старость в социально-исторической ретроспективе.
1.2. Эволюция геронтологических знаний.
1.3. Философское осмысление феномена старости.
Глава 2. Социально-культурные контексты и модели старости в современном обществе.
2.1. Старость в системе современных социально-культурных реалий.
2.2. Эвристический потенциал социальной синергетики в исследовании феномена старости.
2.3. Личностная геронтологическая идентификация: модели старости в дискурсе социальной синергетики.
Рекомендованный список диссертаций по специальности «Социальная философия», 09.00.11 шифр ВАК
Социальное конструирование старости в современном обществе 2005 год, доктор социологических наук Чеканова, Элла Евгеньевна
Мир старости как форма социокультурного текста 1999 год, доктор социологических наук Елютина, Марина Эдуардовна
Динамика отношения к старости у молодежи в процессе практики межпоколенного взаимодействия 2007 год, кандидат психологических наук Петрова, Татьяна Алексеевна
Феномен старости: Социально-философский анализ 2002 год, кандидат философских наук Подольская, Инга Александровна
Особенности функционирования и развития системы социального обслуживания лиц пожилого и старческого возраста в современном российском регионе 2006 год, доктор социологических наук Максимова, Светлана Геннадьевна
Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Феномен старости в современном обществе: социально-культурная и личностная экспликация»
Актуальность темы исследования
Перманентное возрастание доли пожилых и старых людей в численности мирового народонаселения, существенная трансформация их места и роли в обществе под влиянием глобальных процессов современного цивилизационного развития обусловливают необходимость нового осмысления феноменов старости и старения. В современном обществе старость выступает в качестве длительного и значительного этапа индивидуального развития и является одним из важнейших индикаторов изменения социальных, экономических, политических процессов макроструктурного уровня. По данным Всемирной организации здравоохранения в 2000 году в мире насчитывалось 600 млн. человек в возрасте старше 60 лет. По прогнозам этой организации к 2025 году их количество достигнет 1 млрд. 200 тыс. человек, а к 2050 составит 2 млрд. человек (180).
С древнейших пор старость символизировала переход на качественно новый, благодатный, социально значимый и престижный этап жизни. Тогда под старостью подразумевалось не только физиологическое, но и духовно-нравственное состояние человека. Старые люди ассоциировались в обществе с элитой, носителями мудрости, были окружены уважением и почетом.
Современная культура поклонения молодости акцентирует неприятие старости, проблему конфликта поколений. В терминах «старость» и «пожилые люди» начинает превалировать негативное значение, зачастую они являются синонимами слов «дряхлый», «угасший», «ущербный», «отживший». Современные старые люди, оказавшись на социальной периферии, в большинстве своем озабочены своим физическим состоянием, отягощены материальными, бытовыми проблемами.
Такой трансформации в отношении старости и ее носителей способствует стремительное развитие общества, технический прогресс. Это в свою очередь влияет на появление зависимости пожилых людей от более активных членов общества, затрудняет их самореализацию, ускоряет процессы патологического старения. Очень часто «тональность» неприятия старости поддерживают средства масс-медиа, конструируя проблему снижения интеллекта, психической неполноценности, статуса и благосостояния пожилых людей.
Нравственная система современной цивилизации отдаёт предпочтение самодостаточности, активности, энтузиазму и новаторству как антиподам пассивной, косной, старомодной старости. Престижно быть молодым и преуспевающим. Очевидно, что такое положение существенным образом отражается на самооценке пожилых, ведет к обеднению духовного мира человека, его обесцениванию как личности, а также формирует соответствующим образом мировоззрение новых поколений. Происходит разрушение традиционных ценностных основ, культура старения и умирания безвозвратно уходит.
Между тем, по мнению ученых, современный пожилой человек развивает в соответствии со своими интересами, привязанностями и потребностями широкий диапазон различных форм активности: культурной, профессиональной, общественной, художественной, спортивной.
Американский ученый Э. Эриксон, характеризуя старость, использует такие словосочетания: «зрелость ума», «глубокое всеобъемлющее понимание», «обдуманность суждений» (174). Мудрость состоит в принятии собственной жизни целиком, со всеми её взлётами и падениями, в отсутствии горечи по поводу прожитой жизни и невозможности начать её сначала. Старость ни в коем случае не должна быть процессом упадка, она должна стать дальнейшим этапом реализации стремлений человека, удовлетворения его потребности быть значимым и самостоятельным. Идеальное старение требует от человека мудрости, альтруизма. Именно мудрость старших поколений может явиться мощнейшим стимулом и фактором развития общества, способствующим созданию гармоничной структуры социальной действительности.
Степень научной разработанности темы
Со времен возникновения древних цивилизаций существуют различные представления по поводу процессов старения и собственно старости. Они образуют содержание геронтологического знания (от греч. «геронт» - старик, «логос» - учение). Во многих исторических исследованиях становление героитологического знания связывается с именами Конфуция, Jlao-Цзы, Гиппократа, Гераклита, Демокрита, Платона, Аристотеля, Цицерона, Сенеки, Ибн-Сины (Авиценны).
Геронтология в ее современном понимании сформировалась лишь к середине XX века (Рыбакова H.A., 2000; 2006). Исторически развитие геронтологии осуществлялось в трех основных направлениях - биологическом, психическом, социальном.
Вопросы старения в общебиологическом смысле исследовали в нашей стране A.A. Богомолец, Л.А. Гаврилов, И.И. Мечников, A.B. Нагорный, И.П. Павлов, И.М. Сеченов, З.Г. Френкель, В.В. Фролькис.
Вклад в разработку психологических аспектов старости внесли отечественные ученые Б.Г.Ананьев, Л.И. Анцыферова, Т.В. Карсаевская, О.В. Краснова, А.Г. Лидере, Л.А. Логинова, Н.Ф. Шахматов и др.
Социальное направление представлено трудами таких авторов, как М.Д. Александрова, В.Д. Альперович, И.Г. Беленькая, A.A. Дыскин, М.Э. Елютина, A.A. Козлов, И.С. Кон, О.В. Краснова, И.И. Лихницкая, Г.П. Медведева, Е.Ф. Молевич, А.Н. Рубакин, H.H. Сачук, H.H. Симонова, М.Я. Сонин, С.Г. Спасибенко, Е.И. Стеженская, H.A. Рыбакова (Коротчик), К.А. Феофанов, З.Г. Френкель, Э.Е. Чеканова, В.Д. Шапиро, Н.П. Щукина, P.C. Яцемирская.
Демографическим анализом стареющего общества заняты Е.А.Егорова, Л.Ф. Лебедева.
Социально-экономические проблемы старости исследуются такими авторами, как Э.В. Иванкова, Н.И. Кондакова, Т.В. Смирнова, О.В. Терещенко.
Социально-политические проблемы в рамках геронтологии исследуют О.В. Красильникова, Н.В. Тушина, Ю.В. Хуторянский.
Отечественными исследователями И.С. Коном, Т.В. Карсаевской и др. было предложено использовать термин «геронтология» для обозначения комплексного знания о старости в единстве всех ее аспектов. В таком понимании современная геронтология - это комплексная наука, включающая в себя биологию старения, биологию продолжительности жизни, клиническую геронтологию (гериатрию), психогеронтологию, социальную геронтологию, биохимию, биофизику, психоаналитику, психофизиологию. Для осмысления геронтологических проблем становится характерным подход с использованием достижений в области социологии, культурологии, психологии, биологии, медицины, демографии, экономики и др. наук.
Стремление геронтологии к комплексному изучению старости вызвано ограниченностью монокаузального, в первую очередь, биологического подхода к определению возраста старости, ее границ, причин старости. Точно также отмечены односторонностью психологический и социальный подходы в геронтологии, взятые в отдельности, без сопряжения с остальными дискурсами старости.
Отсюда - многообразие определений старости. Так, авторы словаря по социальной геронтологии дают несколько определений этого феномена, каждое из которых обусловлено собственным фокусом рассмотрения. «Старость - заключительный период возрастного развития, следующий после стадии зрелости и сопровождающийся в той или иной мере угасанием жизненных функций. Доминирующим фактором в определении хронологической старости является количество прожитых лет. Физиологическая старость определяется состоянием здоровья, совокупностью физических отклонений организма. Психологическую старость можно определить как момент в жизни человека, когда он сам начинает осознавать себя старым. Возможны две крайние формы выражения этого процесса: это осознание может прийти слишком рано или слишком поздно. Социальная старость является синтезом всех видов старости и отражает положение человека в обществе, систему прав и требований, предъявляемых обществом к человеку на заключительном этапе его жизни, характер его взаимосвязи с окружающим» (137; С. 160-161).
Феномен старости издавна привлекал к себе внимание философов. И это вполне естественно: осмысление старости неразрывно связано с такими фундаментальными темами философствования, как бытие и небытие, жизнь и смерть, природа и сущность человека, смысл жизни, гуманизм и др.
Философская рефлексия старости прошла длительную историю. Свой вклад в разработку старости как философской проблемы внесли зарубежные и отечественные мыслители: Ф. Бэкон, Вольтер, И. Кант, А. Шопенгауэр, Ф.Ницше, С. Кьеркегор, А. Камю, К. Ясперс, Ж.П. Сартр, М. Хайдеггер, Х.Ортега-и-Гассет, А. Швейцер, И.А. Ильин, В.В. Розанов, С.Л. Франк, Н.Ф. Федоров, П.А. Сорокин, В. Франки. Они заложили базу для дальнейшего развития философских концепций осмысления феномена старости.
Значение философского дискурса старости состоит в том, что, с одной стороны, в отличие от позитивного знания конкретных наук, изучающих феномен старости как бы изнутри, в пределах ее самодостаточности, он предоставляет исследователю возможность выйти за границы данного феномена и посмотреть на старость как бы извне, в соотношении с бытием феноменов иного предметного содержания - в частности, в связи с обществом, культурой, духовностью, формами общественного сознания, социальной коммуникации и т.п.
С другой стороны, такое по-философски широкомасштабное, метапредметное видение старости образует общеметодологическое основание, отталкиваясь от которого, частные геронтологические дисциплины только и могут корректно интегрировать свои исследовательские усилия по изучению феномена старости.
Долгие споры в современной отечественной геронтологии о том, является ли старость философской проблемой, завершились утверждением в научном обиходе новым наименованием - геронтософии в качестве философской геронтологии (философии старости) (151).
Философская аналитика старости представлена в работах В.Д. Альперовича, C.B. Геценок, В.П. Демидова, Т.В. Карсаевской, К.С. Пигрова, И.А. Подольской, A.A. Телегина и др. В их трудах предпринимается попытка увязать решение геронтологических проблем с сущностными характеристиками человека, его природой, предназначением в мироздании; соотнести старость с такими понятиями, как духовность, ценности, традиции, мировоззренческая позиция, смысл жизни; дать социально-философское определение старости и сформулировать социально-философские концепции старения.
Авторы философских исследований старости обращают внимание на её конструктивные аспекты, формируют ее положительный образ в оппозиции к превалирующему в общественном сознании образу деструктивной («жалкой», «слабоумной») старости. Безусловно, личность человека по мере его старения может изменяться, но старение протекает по-разному, в зависимости от ряда факторов - как биологических, так и социально-психологических. Насколько адаптивной, успешной будет жизнь человека в старости, определяется тем, как он выстраивал свой жизненный путь на предшествующих стадиях.
Вместе с тем можно констатировать, что проблема старости к настоящему времени далека от разрешения средствами более или менее полновесного всеобъемлющего философского дискурса.
Одно из значимых направлений философского осмысления старости связано с анализом ее социально-культурных и личностно-экзистенциальных социально-культурных аспектов. Пионерские публикации на этот счет принадлежат М.Э. Елютиной, Э.Е. Чекановой, Н.А. Рыбаковой (Коротчик). В них старость рассматривается в широком, культурно-историческом и личностно-антропологическом аспекте, под знаком идеи вселенского назначения человека, индивидуальности его бытия, отношения самого человека к процессу старения, самооценке жизненного пути, осознания того, что удалось и чего не удалось сделать на его протяжении, какое наследство оставит индивид своим потомкам, какую потерю понесет общество с его уходом в небытие.
Социально-культурные и личностные аспекты старости во многом еще ждут своей разработки и решения. В частности, требуют осмысления социально-культурные контексты, опосредующие биологическую старость в современном обществе; нуждаются в систематизации социально-культурные факторы, обусловливающие геронтологическую идентификацию индивида; требуют философской экспликации основные черты современного социально-культурного топоса старости.
Не менее перспективным представляется вычленение основных моделей старости в качестве способов личностной геронтологической идентификации в современном обществе.
При этом открываются эвристические возможности использования с этой целью теоретико-методологического инструментария некоторых новейших направлений общенаучной методологии, в частности аппарата социальной синергетики.
Цель исследования - выявление социально-культурных контекстов, обусловливающих особенности топоса старости в современном обществе, построение основных моделей личностной геронтологической идентификации и путей их формирования в социуме конца XX - начале XXI вв.
Задачи диссертации:
1. Произвести социально-историческую реконструкцию феномена старости и проанализировать эволюцию геронтологического знания.
2. Обосновать роль и значение философского дискурса для осмысления старости как комплексного феномена.
3. Выявить, систематизировать и проанализировать совокупность социально-культурных факторов, опосредующих биологическую старость в современном обществе и обусловливающих место, роль и статус старости в современной культуре.
4. Сформулировать основные черты современного социально-культурного топоса старости (геронтотопоса).
5. Обосновать эвристическую продуктивность использования теоретико-методологического аппарата социальной синергетики, опосредующего философский дискурс феномена старости в аспекте личностной геронтологической идентификации.
6. Вычленить модели старости в качестве способов личностной геронтологической идентификации, дать их социально-философскую характеристику, а также проанализировать процесс формирования этих моделей в свете социальной синергетики.
Объект исследования - старость как комплексный феномен.
Предмет исследования - формы и способы социально-культурного и личностного выражения старости в современном обществе
Теоретико-методологическая основа исследования включает в себя следующие первоисточники.
Это, во-первых, труды по различным направлениям научной геронтологии, содержащие различные концепции и теории старости (Э.С. Бауэр, A.A. Богомолец, Л.А. Гаврилов, А. Комфорт, И.И. Мечников, З.Г. Френкель, В.В. Фролькис) работы, посвященные генезису и исторической эволюции геронтологического знания, а также публикации по философской аналитике старости (В.Д. Альперович, С. Бовуар, И.В. Давыдовский, М.Э. Елютина, В.П. Демидов, Т.В. Карсаевская, И.С. Кон, H.A. Рыбакова, К.С. Пигров, A.A. Телегин).
Во-вторых, труды классиков мировой и отечественной философии
Платон, Аристотель, X. Гуфеланд, Ф. Бэкон, Вольтер, И. Кант, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, С. Кьеркегор, А. Камю, X. Ортега-и-Гассет, Э. Фромм, Ж.Бодрийяр, И.А. Ильин, В.В. Розанов), а также работы отечественных исследователей-философов (В.А. Кутырев, В.А. Лекторский, Б.В. Марков, B.C. Степин, И.Т. Фролов, Б.Г. Юдин).
В-третьих, труды по методологии социально-философского анализа, включая работы зарубежных и отечественных исследователей в области социальной синергетики (В.И. Аршинов, О.Н. Астафьева, В.Г. Буданов, В.В. Василькова, С.А. Гомаюнов, Г.А. Котельников, E.H. Князева, С.П. Курдюмов, Г.Г. Малинецкий, А.П. Назаретян, Е.М. Николаева, Е.Я. Режабек, В.П. Шалаев).
В связи с междисциплинарным характером исследования были вовлечены в оборот знания из области биологических, демографических, экологических, социологических и психологических наук.
В основу методологии исследования положены методы, характерные для социально-философских исследований: системный, историко-культурологический, сравнительно-исторический, единства исторического и логического, критико-рефлексивный, диалектический. Значительное место отведено применению методов социальной синергетики. В частности, при построении моделей старости, автор активно использовал синергетическую теорию аттракторов, концепцию параметров порядка, многие базовые синергетические понятия (открытая система, нелинейность, бифуркационный переход и др.).
Научная новизна исследования
1. Обоснованы роль и значение философского дискурса для осмысления старости, что позволило выявить комплексный характер данного феномена и необходимость его метапредметного исследования.
2. Выявлены, систематизированы и проанализированы социально-культурные факторы различной природы (демографической, экологической, экономической, социализационной, образовательной, политической, информационной, масс-медийной и психоментальной), опосредующие биологическую старость в современном обществе и обусловливающие место, роль и статус старости в современной культуре. Это позволило сформулировать основные черты современного социально-культурного топоса старости (геронтотопоса).
3. Выявлено, что отличительными чертами современного геронтотопоса является превращение носителей старости в многочисленную часть демоса, усиливающую антропогенное воздействие на экосферу; теряющую возможности гарантированного социального иждивения; поставленную перед необходимостью продолжать свое образование постоянно; вытесняемую из процесса социализации молодежи; подверженную геронтофобным воздействиям извне; находящуюся в агрессивной информационной среде; превращающуюся в серьезную политическую силу.
4. Показано, что философский дискурс феномена старости в аспекте личностной геронтологической идентификации может быть эвристически продуктивно опосредован исследовательскими возможностями социальной синергетики. Это позволило рассмотреть старость как сложный, комплексный феномен, совместить аналитику старости как формы бытия (ставшего) с исследованием механизмов старения (становящегося).
5. Вычленены две модели старости: старость мнимая и старость подлинная - в качестве способов личностной геронтологической идентификации и дана их социально-философская характеристика. В свете социальной синергетики репрезентирован процесс формирования этих моделей с введением в исследовательский оборот новых понятий топоса старости (геронтотопоса), геронтологического аттрактора, геронтологической идентификации.
6. Определено, что продолжение поступательного развития личности в поздние годы жизни обусловлено широтой спектра адаптивных стратегий. Установлено, что более поливариантным набором этих стратегий обладает личность, пребывающая в конусе притяжения геронтологического аттрактора подлинная старость, в личностном становлении которой доминирует глубинное «Я».
Положения, выносимые на защиту:
1. Применительно к старости философский дискурс исходит из неразрывного единства трех ее компонент: 1) естественно-природных факторов, относящихся к жизнедеятельности человека как биологического организма; 2) социально-культурных паттернов, то есть норм, стандартов, предписаний культуры относительно того, кого считать носителем старости, в чем состоят его отличия от молодого, каковы должны быть особенности поведения старого человека, как к нему должно относиться общество и др.; 3) личностно-психологической идентификации, заключающейся в рефлексии индивидом своего онтогенетического состояния в поисках ответа на вопрос, старый он человек или нет. Единство этих компонент задает конкретно-исторический топос старости, определяет целостную полновесную геронтологическую идентификацию.
2. Система социально-культурных факторов, опосредующих биологическую старость в современном обществе и обусловливающих место, роль и статус старости в современной культуре, включает в себя совокупность взаимосвязанных объектов (тенденций, трендов, институтов, феноменов) различной природы - демографической, экологической, экономической, социализационной, образовательной, политической, информационной, масс-медийной и психоментальной. Как и всякие социально-культурные феномены они изначально творятся людьми, в том числе и пожилыми, но в дальнейшем объективируются относительно общественных субъектов, оказывая на них самостоятельное влияние.
3. Социально-культурные реалии бытия современных носителей старости составляют условия формирования нового социокультурного геронтотопоса, существенно отличающегося от прежнего топоса старости следующими особенностями. А именно, старые люди превращаются: из малочисленной доли в структуре населения в ее многочисленную часть; из живущих в гармонии с природно-экологической средой - в усиливающих антропогенное воздействие на экосферу; из находящихся на гарантированном иждивении семьи, общества и государства - в социальную страту, теряющую возможности иждивения; из не нуждающихся в образовании - в поставленных перед необходимостью продолжать образование постоянно; из включенных в процесс социализации молодого поколения - в вытесняемых и даже полностью исключаемых из этого процесса; из окруженных заботой и уважением, по крайней мере, не презираемых младшими поколениями - в подверженных выраженным геронтофобным воздействиям извне; из пребывавших в довольно терпимом информационном окружении - в находящихся в агрессивной, чуждой им информационной среде; из составлявших ранее незначительную «обочинную» часть политического электората - в значительную политическую силу.
4. С методологической точки зрения, философский дискурс старости, в аспекте личностной геронтологической идентификации, может быть опосредован теоретико-методологическим инструментарием социальной синергетики. Это, во-первых, позволяет рассмотреть старость как сложный, комплексный феномен; во-вторых, поскольку в фокусе синергетики находятся процессы становления, становится возможным совмещение аналитики старости как формы бытия (ставшего) с исследованием механизмов старения (становящегося); в-третьих, с точки зрения метафорического заимствования, мировоззренческий потенциал синергетических понятий позволяет предварительно освоить то проблемное исследовательское поле, в пространстве которого находится феномен старости и которое остается недоступным для четкого анализа с позиций современного типа рациональности.
В этом свете доказывается продуктивность использования для исследования возрастных особенностей личности и специфики старения синергетической теории аттракторов, концепции параметров порядка, а также таких понятий, как нелинейность, бифуркационный переход, открытая система и др.
5. Личностная геронтологическая идентификация результируется в двух противоположных моделях старости: старости мнимой и старости подлинной, обладающих своим специфическим этосом.
Подлинная старость определяется способностью человека принять завершающий этап своего жизненного пути как новую культурную реальность, направленную на постепенное завершение, исчерпание задач жизненной экспансии. Это переход к другому типу жизнедеятельности, в иную сферу социальной жизни, связанную с активизацией духовных способностей. Когда наряду с неизбежным физическим регрессом прослеживается прогресс духовный, приходит осознание ценностно-смысловых ориентиров, составляющих этос подлинной старости.
Мнимая старость (старость-симулякр) связана с неприятием старости как новой культурной реальности и себя в ней. Здесь человек продолжает жизненную экспансию, жестко идентифицируя себя со своей телесностью, пытается усовершенствовать ее, чтобы «убежать» от старости. Если подлинная старость представляет собой сбалансированность желаний и возможностей, то мнимая, неудавшаяся старость являет собой их трагический конфликт.
6. Процесс формирования двух противоположных моделей старости определяется, в первую очередь, доминированием того или иного параметра порядка в жизнедеятельности человека. Параметры порядка опосредуют диалектику человеческого «Я», задают векторы движения (притяжения) к одному из геронтологических аттракторов, как конечной цели личностного развития.
Параметром порядка, управляющим движением к геронтологическому аттрактору мнимая старость, является эмпирическое «Я». Этот параметр порядка задает эмпирически-горизонтальный слой бытия человека, ориентирует его на данные, которые доставляются внешним миром. Предпочтительное внимание уделяется объектам внешнего мира и обладанию ими.
Параметром порядка, управляющим движением к геронтологическому аттрактору подлинная старость, является глубинное «Я». Этот параметр порядка разворачивает духовный, внутренний слой бытия человека, обращает его к непреходящим, духовным и вечным благам, утверждая их в качестве главных ценностей жизни.
7. Продолжение поступательного развития личности в поздние годы обусловлено широтой спектра адаптивных стратегий. Более поливариантным набором этих стратегий обладает личность, пребывающая в конусе притяжения геронтологического аттрактора подлинная старость. Доминирование глубинного «Я» позволяет личности рассматривать жизнь и ее события в разных системах координат, выявлять латентные возможности жизненных ситуаций, воспринимать неожиданность, неопределенность, многозначность обстоятельств жизни как стимул для своего развития. Актуализация потенциальных личностных структур-«набросков» может помочь человеку преодолеть хаотичное кризисное состояние бифуркационного перехода к старости, успешно адаптироваться к новой реальности.
Введенные в исследовательский оборот понятия топоса старости (геронтотопоса), геронтологического аттрактора, геронтологической идентификации представляются продуктивными в исследовании старости с позиций социальной синергетики.
Теоретическая и практическая значимость исследования
Положения и выводы диссертации существенно расширяют теоретическое понимание феномена старости. Результаты, к которым пришел автор в результате исследования, могут быть использованы в педагогической практике в учебных дисциплинах «Геронтология», «Антропология», «Культурология», «Социальная философия». Результаты исследования представляют теоретико-методологическую основу совершенствования деятельности государственных органов и общественных организаций по реализации социальной политики в отношении пожилых и старых людей.
Апробация результатов исследования Основные положения диссертации обсуждены на заседании кафедры общей философии философского факультета Казанского государственного университета. Отдельные аспекты работы нашли отражение в докладах на Международной научно-практической конференции «Телесность как социокультурный феномен: опыт междисциплинарного анализа» (Москва, 2009); Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы современной экономики России» (Казань, 2006); III Международной научно-практической конференции «Социально-экономические технологии в повышении потенциала современного общества: российский и зарубежный опыт» (Пенза, 2006); V Международной научно-практической конференции «XX век в истории России: актуальные проблемы» (Пенза, 2009). Всего по теме исследования опубликовано 10 научных работ, в том числе в изданиях, рекомендованных ВАК РФ - 1. ^
Структура диссертации
Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, содержащих шесть параграфов, заключения и списка литературы, включающего 180 источников. Общий объем работы составляет 153 страницы.
Заключение диссертации по теме «Социальная философия», Дьяченко, Лиана Инсафовна
Заключение
Феномен старости выступает в качестве длительного и значительного этапа индивидуального развития и в современном обществе является одним из важнейших индикаторов направлений изменения социальных, экономических, культурных процессов макроструктурного уровня.
Будучи сложным био-социо-психическим феноменом, старость в качестве предмета исследования требует комплексного междисциплинарного подхода, объединяющего естественные, социальные и гуманитарные науки. Важное место в этом подходе принадлежит философскому дискурсу старости.
Одно из значимых направлений философского осмысления старости связано с анализом ее социально-культурных и личностных аспектов, в частности - с осмыслением социально-культурных контекстов, опосредующих биологическую старость в современном обществе; систематизацией социально-культурных факторов, обусловливающих геронтологическую идентификацию индивида; экспликацией основных черт современного 4 социально-культурного топоса старости. Не менее перспективным представляется вычленение основных моделей старости в качестве способов личностной геронтологической идентификации в современном обществе.
Попытка обращения к этим аспектам и была предпринята в проведенном исследовании.
История человечества демонстрирует изменчивое, вплоть до противоположного, отношение к старости и ее носителям в различных эпохах и культурных традициях.
С древнейших пор старость и ее носители наделялись самыми разнообразными характеристиками - от конструктивно-уважительных до деструктивно-пренебрежительных, от естественных до сверхъестественных. Такое многообразие черт старости было обусловлено конкретноисторической конфигурацией социально-культурных факторов различного происхождения (мировоззренческих, религиозных, экономических, семейно-бытовых и др.), опосредующих бытие пожилых и старых людей в обществе.
В работе прослежено воздействие этих факторов в основных культурно-исторических эпохах (первобытность, древность, античность, средневековье, возрождение, новое время), религиозных традициях (конфуцианство, даосизм, буддизм, христианство, ислам). Особое внимание уделено истории старости в России.
Показано, что процветание современных государств и сообществ во многом обеспечивается их мобильностью, способностью быстро меняться и опережать в гонке технических, социальных инноваций своих соперников. Подобную конкурентную борьбу выдерживает молодежь, часть зрелых людей, но не старики. Старость в наши дни уже не ассоциируется ни с властью и богатством, ни с успехом и мудростью.
Современное общество отличается от предшествующих цивилизаций культурным пуэрилизмом, проявляющимся, в частности, в культивировании мнимой серьезности, распространении игровых моделей поведения с весьма запутанными правилами, инфантилизации жизни.
Общая тенденция времени - не оглядываться на прошлое, а смотреть вперед. Конфликт старшего и младшего поколения трансформируется в противопоставление старого опыта - новому знанию. Можно констатировать, что старости не находится места и в современных семьях, а семья - это общество в миниатюре. Само воспитательное воздействие старшего поколения на молодежь понимается в негативно-нигилистическом, а не в традиционно-положительном смысле. Исключением являются восточные азиатские культуры, в частности - культуры Китая, Японии, где старым людям отводят почетную роль патриархов, оказывают особое внимание, создают комфортные условия жизни, в отличие от европейских культур. Впрочем, в европейских и североамериканских государствах старость является предметом известной заботы государства и общества, проявляющейся скорее на формальном уровне.
Автор диссертации солидарен с мнением большинства исследователей, согласно которому, в целом, не существует убедительных аргументов в " пользу широко распространенного взгляда, что в прошлом интересы, потребности старых людей были более удовлетворены, а сами старики имели большую защищенность, чем сейчас. В некоторых аспектах -
Востребованности обществом, отношении младших поколений - история, казалось бы, отмечена тенденцией умаления роли пожилых людей и стариков в общественно-историческом процессе. Вместе с тем, по целому ряду параметров - средней продолжительности жизни, степени социальной защищенности, масштабу защищенных категорий старых людей - наблюдается очевидный прогресс. «Золотого века» для старости, по-видимому, никогда не было.
В той мере, в какой человек исторически становился предметом саморефлексии, старость, как состояние его бытия, начинает привлекать внимание ученых, мыслителей. В этом плане можно говорить о зарождении геронтологического знания в широком смысле и его дальнейшей эволюции.
Длительное время - на протяжении античной и средневековой эпохи -геронтология развивалась в донаучной (натурфилософской, религиозно-философской) форме. Размышления тогдашних людей о старости отличались, с точки зрения современности, наивностью, отсутствием глубины и анализа, но в то же время имели несомненную практическую значимость.
Каркас геронтологии как науки закладывался научными трудами естествоиспытателей и врачей Возрождения и Нового времени. В этих работах описывались заболевания, присущие людям старшего возраста, предлагались различные рекомендации по профилактике и преодолению недугов, а также описывались физиологические и психологические симптомы старости.
На протяжении XX века происходит нарастание естественнонаучного интереса к проблеме старости, которая становится предметом специальных медицинских методик по увеличению срока жизни, по предотвращению старения и продления молодости, по сохранению функциональной активности человека. В наибольшей степени эта потребность проявилась в последние годы из-за существенного постарения населения экономически развитых и развивающихся стран, т. е. увеличением в его структуре доли пожилых.
Вот почему в начале XXI в. интенсивность исследования проблем старости резко возросла, появились новые проблемы и подходы к решению традиционных геронтологических вопросов. Проблемы старения все больше привлекают внимание ученых самых разных областей знаний. Быстрыми темпами идет институциональное оформление науки геронтологии - возникли геронтологические и гериатрические научные школы и общества, стали проводиться специализированные конференции, выходить периодические издания, всецело посвященные проблеме старения.
При всем многообразии проблемного поля геронтологии, важнейшей проблемой для нее продолжает оставаться «первопричина» старости, которая до сих пор не получила однозначного объяснения. В работе представлен анализ основных теорий старения (гипотеза ошибок; теория свободных радикалов; теория поперечных сшивок; гипотеза мозговой регуляции; аутоиммунная теория; теория генетически запрограммированного старения (теория заведенных часов).
Обилие гипотез, объясняющих процесс старения, наводит на мысль, что их авторы в качестве причины старения принимают какое-то одно основание. В то же время показывается, что с некоторых пор уже в рамках самой геронтологии становилась очевидной недостаточность, ограниченность исключительно монистического, преимущественно естественнонаучного, подхода к постижению старости.
К настоящему времени геронтология обнаруживает тенденцию к комплексному междисциплинарному постижению старости на основе достижений в области биологии, медицины, психологии, демографии, социологии, культурологии, экономики и др. наук. Делается вывод: от того, насколько геронтология будет продвигаться в этом направлении, во многом зависят успехи в деле теоретического постижения старости, а также практические аппликации геронтологических знаний.
Одновременно с развитием конкретно-научных геронтологических знаний формировалась традиция философского осмысления отдельных аспектов феномена старости как целого.
Представленный в работе экскурс в историю философской рефлексии старости с очевидностью демонстрирует, что полноценное познание феномена старости, механизмов старения, разработка методов увеличения продолжительности жизни не только могут, но и, по нашему мнению, должны увязываться с философскими проблемами бытия личности и общества, а фундаментальные философские категории - переплетаться с достижениями естественной науки, открывшей возможность воздействия на человеческую телесность.
Значение философского дискурса старости аналогично значению других узко специализированных по предмету видов философской рефлексии (философия права, философия хозяйства, философия образования, философия языка и т.п.). В отличие от позитивного знания конкретных наук, изучающих данные предметы (геронтология, правоведение, экономика, педагогика, филология и т.п.) как бы изнутри, в пределах их самодостаточности, он предоставляет исследователю возможность выйти за границы этих предметов и посмотреть на них как бы извне, в соотношении с бытием феноменов иного предметного содержания - в частности, в связи с обществом, культурой, духовностью, формами общественного сознания, социальной коммуникации и т.д.
Такое по-философски широкомасштабное, метапредметное видение старости образует общеметодологическое основание, отталкиваясь от которого частные геронтологические дисциплины только и могут корректно интегрировать свои исследовательские усилия по изучению феномена старости.
Обращение к социально-культурным контекстам старости обнаружило, что система социально-культурных факторов, опосредующих биологическую старость в современном обществе и обусловливающих место, роль и статус старости в современной культуре, включает в себя совокупность взаимосвязанных объектов (тенденций, трендов, институтов, феноменов) различной природы - демографической, экологической, экономической, социализационной, образовательной, политической, информационной, масс-медийной и психоментальной. Как и всякие социально-культурные феномены, они изначально творятся людьми, в том числе и старыми, но в дальнейшем объективируются относительно общественных субъектов, оказывая на них самостоятельное влияние.
Социально-культурные реалии бытия современных носителей старости составляют условия формирования нового социокультурного геронтотопоса, существенно отличающегося от прежнего топоса старости следующими особенностями. А именно, старые люди превращаются: из малочисленной доли в структуре населения в многочисленную часть демоса; из живущих в гармонии с природно-экологической средой - в усиливающих антропогенное воздействие на экосферу; из объекта на гарантированном иждивении общества и государства - в социальную страту, теряющую возможности иждивения; из не нуждающихся в образовании - в поставленных перед необходимостью заниматься своим образованием постоянно; из включенных в процесс социализации молодого поколения - в вытесняемых и даже полностью исключаемых из этого процесса; из окруженных заботой и уважением, по крайней мере, не презираемых младшими поколениями - в подверженных выраженным геронтофобным воздействиям извне; из пребывавших в более или менее терпимом информационном окружении - в находящихся в агрессивной, чуждой им информационной среде; из составлявших незначительную «обочинную» часть политического электората - в серьезную политическую силу.
Общество и государство не могут не реагировать на складывающийся новый топос старости. Эта реакция не должна сводиться к двум крайностям: либо к абстрактным призывам к сохранению уходящих в прошлое былых идеалов старости, либо к «зряшному» объективизму по типу «история все сама расставит по своим местам». На наш взгляд, государственное и общественное реагирование должно быть нацелено на создание условий для оптимального - с точки зрения интересов как старого человека, так и самого социума - развития этого нового геронтотопоса.
Большинство исследователей социально-культурных аспектов старости методологически ориентируются на использование традиционных инструментов социально-гуманитарного познания, порожденных в основном классическим типом научной рациональности XIX - начала XX века.
В этой связи можно предположить, что становление в настоящее время новых, неизвестных по опыту прошлого, условий старения и форм социального поведения стареющего человека может и должно стать предметом исследовательской деятельности, основанной на новых, порожденных наукой XX - начала XXI столетия концептуальных подходах и методах, в первую очередь на методологии междисциплинарности.
Наиболее адекватным в этом отношении представляется методологический инструментарий синергетики. Предмет синергетики -процессы становления новых свойств и качеств; явления самоорганизации и нелинейные эффекты в сложноорганизованных, открытых, далеких от равновесия системах и хаотических средах.
Социально-синергетический инструментарий выступает опосредующим звеном философского дискурса старости, в первую очередь в аспекте личностной геронтологической идентификации. Во-первых, методологический аппарат синергетики позволяет рассмотреть старость как сложный, комплексный феномен; во-вторых, поскольку в фокусе синергетики находятся процессы становления, становится возможным совмещение аналитики старости как формы бытия (ставшего) с исследованием механизмов старения (становящегося); в-третьих, с точки зрения метафорического заимствования, мировоззренческий потенциал синергетических понятий позволяет предварительно освоить то проблемное исследовательское поле, в пространстве которого находится феномен старости и которое остается недоступным для четкого анализа с позиций современного типа рациональности.
В контексте нашего исследования была продемонстрирована продуктивность использования таких синергетических понятий, как нелинейность, бифуркационный переход, открытая система, параметры порядка, а также теории аттракторов для осмысления процессов старения и самого феномена старости.
На социально-синергетической основе была предпринята попытка вычленения основных моделей старости в современном обществе в качестве способов личностной геронтологической идентификации.
В исследовании показано, что геронтологическая идентификация личности результируется в двух противоположных моделях старости: старости мнимой и старости подлинной, имеющих каждая свой специфический этос.
Подлинная старость определяется способностью человека принять завершающий этап своего жизненного пути как новую культурную реальность, направленную на постепенное завершение, исчерпание задач жизненной экспансии. Это переход к другому типу жизнедеятельности, где главным становится не активное вбирание в себя нового, а сохранение, удержание в себе старого, его структурирование и передача другим I поколениям.
Мнимая старость (старость-симулякр) связана с непринятием старости как новой культурной реальности и себя в ней. Здесь человек продолжает жизненную экспансию, жестко идентифицируя себя со своей телесностью, пытается усовершенствовать ее, чтобы «убежать» от старости. При этом не приводит свой духовный мир в соответствие с новой социокультурной реальностью. Если подлинная старость представляет собой сбалансированность желаний и возможностей, то мнимая, неудавшаяся старость являет собой их трагический конфликт.
Процесс формирования двух противоположных моделей старости определяется, в первую очередь, доминированием того или иного параметра порядка в жизнедеятельности человека. Параметры порядка опосредуют диалектику человеческого «Я», задают векторы движения (притяжения) к одному из геронтологических аттракторов, как конечной цели личностного развития.
Параметром порядка, управляющим движением к геронтологическому аттрактору мнимая старость является эмпирическое «Я». Этот параметр порядка задает эмпирически-горизонтальный слой бытия человека, ориентирует его на данные, которые доставляются внешним миром. Предпочтительное внимание уделяется объектам внешнего мира и обладанию ими.
Параметром порядка, управляющим движением к геронтологическому аттрактору подлинная старость является глубинное «Я». Этот параметр порядка разворачивает духовный, внутренний слой бытия человека, обращает его к непреходящим, духовным и вечным благам, утверждая их в качестве главных ценностей жизни.
Поступательное развитие личности в поздние годы жизни, построение нового жизненного уклада, нахождение новых путей включения " в общественные связи обусловлены широтой спектра адаптивных стратегий. Более поливариантным набором этих стратегий обладает личность, пребывающая в конусе притяжения геронтологического аттрактора подлинная старость. Доминирование глубинного «Я» позволяет личности рассматривать жизнь и ее события в разных системах координат, выявлять латентные возможности жизненных ситуаций, воспринимать неожиданность, неопределенность, многозначность обстоятельств жизни как стимул для своего развития. Актуализация потенциальных личностных структур-набросков» может помочь человеку преодолеть хаотичное кризисное состояние бифуркационного перехода к старости, успешно адаптироваться к новой реальности.
Выделенные в исследовании модели старости - «старость подлинная» и «старость мнимая» - в чистом виде не существуют, в реальности они достаточно сильно переплетены и взаимосвязаны. Отдельные элементы этих моделей могут присутствовать в бытийственном пространстве одного человека. Однако для лучшего понимания феномена старости в современных социально культурных реалиях, важно иметь общее представление о пространствах выбора, пространствах самоопределения человека, находящегося в завершающем периоде жизни.
Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.
