Музыка: Prince - Purple Rain
Июль сыпался песком сквозь пальцы..
Ты кусаешь спелые щёки персика и сок течёт по твоему подбородку, ты смеёшься, деревья вокруг нас смеются, дома смеются. Смеётся время, подарившее нам столько незабываемого, столько неповторимого, только твоего и только моего. От счастья совсем разучилась писать, совсем разучилась говорить умные вещи, хочется сказать всё проще. Когда хорошо, почему-то, не тянет брать в руки бумагу и начинать царапать по ней карандашом. Когда хорошо, почему-то, не хочется делиться этим с кем-либо. Когда ты рядом, вообще не хочется думать о том, что там делает остаток мира..
Мы, как будто, учили друг друга жить заново, жить, обращая внимание на то, что раньше было на втором плане, жить, никогда не загадывая наперёд. Мы крали друг у друга самое сокровенное, словно воры, каждый из нас уносил в своё сознание лицо другого, когда тот спит, голос, которым говорит, когда устал, манеру держать вилку с ножом, привычку шаркать тапочками по полу. Мы крали друг у друга единственное, что могли - воспоминания и память. Мы, словно столетние старцы, боялись, что завтра для нас уже не будет, делали свои запасы, чтобы пережить долгую зиму вдали друг от друга.
Ты переплываешь реку два раза: туда и обратно, а я сижу на берегу, прячу лицо под широкими полями какой-то шляпы и думаю, как было бы интересно, убежать на пару дней от тебя, чтобы можно было соскучиться по тебе. А потом бы я снова вышла к тебе со слезами на глазах из вагона поезда, чтобы можно было вот так просто всегда брать и встречаться на вокзале, спустя пару дней или месяцев. И чтобы слёзы от счастья душили. Чтобы не находилось слов говорить, а только смотреть на тебя, как на какой-то экзотический фрукт: такой непривычный и такой желанный.
И словно судьба нас слышит, играет свои шутки. И я уезжаю на следующий день, а ты говоришь, что надеешься не заплакать, как только я уеду. Ты говоришь, а я сжимаю кулаки до боли, чтобы только твои слова оказались правдой, чтобы тебе сейчас действительно больше всего на свете хотелось забрать мои чемоданы из этой глупой машины, чтобы все сразу поняли, что это какие-то абсолютные глупости, что нам совсем не нужно разъезжаться, что какой-то глупый человек это придумал, а мы - поверили. Но ничего не происходит и заведённый мотор уносит меня всё дальше и дальше.
Я не верю в Бога, но в такие моменты мне хотелось просить Господа, чтобы он тебя хранил, пока не будет меня. А я сама, уже с первой минуты, думаю о том, как же хорошо нам будет, когда мы встретимся. И как бы долго не длилось это счастье, через сколько бы нам потом не пришлось разлучиться снова - эти минуты будут самыми яркими, самыми запоминающимися.
Наверное, мало вещей в этом мире могут сравниться с тем томительным ожиданием двух влюблённых. Когда тебя будто бросают то в холодную воду, то в кипяток и любое место в мире кажется не тем, где ты должен сейчас находиться. Когда ты мечешься и не знаешь, чем занять руки, лишь бы мысли не возвращались к одной и той же заежженой строчке, когда каждое тёплое воспоминание отдаётся эхом в тупую боль где-то в районе горла. Но так же мало вещей в мире могут сравниться с моментом долгожданной встречи. С вокзалами всегда связаны самые грустные и самые счастливые истории. Самые искренние моменты и самые искренние поцелуи. Когда моё сердце выпрыгивало из груди, пока я ждала поезд. И как убивал меня запах персиков, которые продавали недалеко от меня, на перроне. Персики, ты так их любишь. Когда я стояла ещё на другом конце платформы, а ноги, как будто, сами несли навстречу. И когда, наконец, моя голова упала на родное плечо и казалось, что я сплю. И что последние два месяца я тоже проспала, каким-то странным, долгим, и таким похожим на реальность, сном.
Странно, как мы ищем пристанища в сердце совершенно чужого человека и, ещё более странно, как мы его там находим. И как совершенно чужие люди могут становиться роднее самого себя, как они превращаются в наше убежище и средоточие всех мыслей.
Наверное, в своей жизни я ещё не встречала слов, которыми можно было бы описать это чувство.
Наверное, в своей жизни я ещё не встречала слов, которыми смогла бы описать тебя.
В том смысле что
В том смысле что
СМЫСЛ, -а, м.
Толковый словарь Ожегова . С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949-1992 .
Смотреть что такое "В том смысле что" в других словарях:
в том смысле, что - см. смысл; в зн. союза. Выражает пояснение. Высказался в том смысле, что пора уходить … Словарь многих выражений
Союз Употребляется при присоединении придаточной части сложноподчиненного предложения, в которой раскрывается смысл, содержание главной части. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
- ’ЧТО ТАКОЕ ФИЛОСОФИЯ?’ (‘Qu est ce que la philosophie?’, Les Editions de Minuit, 1991) книга Делеза и Гваттари. По мысли авторов, обозначенной во Введении, ‘что такое философия’ это такой вопрос, который ‘задают, скрывая беспокойство, ближе к… …
- (Qu est ce que la philosophie? , Les Editions de Minuit, 1991) книга Делеза и Гваттари. По мысли авторов, обозначенной во Введении, что такое философия это такой вопрос, который задают, скрывая беспокойство, ближе к полуночи, когда больше… … История Философии: Энциклопедия
Общая площадь планеты Земля составляет 510 млн. км2. На долю суши приходится 149 млн. км2, Мировой океан занимает 361 млн. км2. И суша и океан заселены растениями и животными. Разнообразие и тех и других очень велико. Ныне установлено… … Биологическая энциклопедия
Жанр: эссе
так, что - (стол стоит так, что свет падает справа). в том отношении, что. в том смысле, что. так, чтобы. как? каким образом (# они связаны?) … Идеографический словарь русского языка
Вопрос этот может показаться надуманным, потому что ответ на него вроде бы совершенно ясен: приправы это то, чем приправляют, сдабривают, облагораживают пищу, подмешивают к ней нечто, улучшающее ее общий вкус. Обычные словари толкуют… … Большая энциклопедия кулинарного искусства
Резко отличается от З. в смысле научном (естественном). В то время, как под последним разумеется постоянное, определенное и неизменное соотношение между явлениями природы и человеческой, как индивидуальной, так и общественной, жизни, существующее … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
О смысле родительской субботы - 10 февраля суббота перед началом масленицы, подготовляющей верующих к Великому посту, отмечается в Русской Православной Церкви как Вселенская мясопустная родительская суббота. По церковной традиции, особыми днями поминовения усопших являются 3 й … Энциклопедия ньюсмейкеров
Книги
- Что я хочу от Церкви О христианстве и духовном потреблении , Уминский А.. В своей книге священник Алексей Уминский рассуждает о том, почему Церковь не является «корпорацией» и…
- Главная тайна Библии. Смерть и жизнь после смерти в христианстве , Том Райт. Второе издание знаменитой книги, радикально изменившей жизнь многих ее читателей по всему миру.…
Детство и отрочество Олега Ефремова прошли на Арбате. Но театр пророс в нём как-то сам собой. Мальчика приняли в театральный кружок при Доме пионеров, так что тропинка в Школу-студию МХАТ была логическим продолжением этой дороги. Ещё во время учёбы шутили, что родившийся под знаком Весов Ефремов слишком сильно подвержен воздействию любвеобильной Венеры. Но завоевать его по-настоящему удавалось далеко не всем.
Лилия Толмачёва познакомилась с Олегом Ефремовым во время учёбы в Школе-студии МХАТ, а он уже был ассистентом мастера на курсе и играл ведущие роли. Ефремов предложил Лилии пожениться, и она, конечно, согласилась. Они жили с родителями Олега в комнате в коммуналке. Спали, отгородившись от них шкафом. Позже Толмачёва признается, что у них с Ефремовым было слишком разное представление о семье: для него всё, что не касалось театра, сцены, искусства, было второстепенным. После очередной ссоры Лилия собрала чемодан и уехала к маме в Саратов. С мужем она не общалась. В 1955 году актриса вернулась в Москву и поступила служить в театр Моссовета. С Ефремовым они оформили развод, но когда под его руководством стал делать шаги новый театр "Современник", он пригласил Толмачёву к себе. Так на месте несостоявшейся семьи появился творческий союз.
Олег Николаевич хотел, чтобы его актёров ничто не отвлекало от творчества. Даже семьи создавать он предлагал внутри театра. Часто так и выходило: Олег Табаков женился на Людмиле Крыловой, Евгений Евстигнеев - на Галине Волчек. Сам же Ефремов до времени оставался холостым. Правда, судачили о его отношениях с разными актрисами. Кого называли в их числе? Правда ли, что Олег залез на балкон к одной из них и прочитал страстный монолог? Была ли это мимолётная страсть или что-то большее? Узнаете из фильма.
Когда Ефремова познакомили с начинающей сценаристкой Ириной Мазурук, та влюбилась с первого взгляда. Хотя с Ириной они так и не расписались, но свадьбу в кругу друзей сыграли. А скоро их гражданский брак скрепило рождение дочери. Почему распался и этот союз? На какой отчаянный шаг решилась Ирина, когда узнала, что Олег уходит? Что писала ему в письмах?
Аллу Покровскую приняли в труппу театра "Современник" в 1959 году. Кроме внешней привлекательности и заразительности Ефремова как актёра и как человека, ей нравилась его страсть к работе. Они поженились в 1962 году, а в ноябре 1963 у них родился сын, которого назвали Мишей. Через 18 дней после родов Алла вышла на работу… Они были стопроцентной актёрской семьёй. Брак длился семь лет, но династия, начало которой они положили, продолжается уже в третьем поколении. Когда в 1970 году Ефремов принял решение уйти из "Современника" и возглавить МХАТ, Покровская была на стороне тех немногих, кто поддержал его, несмотря на то, что он не позвал её с собой. Расставание с Ефремовым Алла Покровская и сегодня считает одним из самых тяжёлых своих решений.
С молодой артисткой Ниной Дорошиной Ефремов познакомился в 1955 году на съёмках фильма "Первый эшелон". Ему 28 лет, ей 21. Разве могли они тогда представить, что их отношения продлятся 45 лет? И Нина не перестанет любить его ни после его измен, ни после первого и второго браков? Олег пригласил Нину в свой театр. С точки зрения обывателей, это была пикантная ситуации: рядом с Ефремовым в одном театре и бывшая жена Лилия Толмачёва, и Нина Дорошина. А женитьба Ефремова и Покровской запутала ситуацию окончательно.
Дорошина спешно вышла замуж на Олега Даля, но пропала на несколько часов прямо во время свадьбы. Рассказывали, что Даль после этого ушёл в запой, а их брак продержался несколько дней. Она много раз давала себе слово поставить точку в отношениях с Ефремовым, но каждый раз, когда начинались репетиции нового спектакля, всё возвращалось. И Ефремов тоже забывал о данных клятвах, детях и жёнах…
Нина Дорошина вышла замуж только через двадцать лет после брака с Олегом Далем - уже тогда, когда Ефремов возглавил МХАТ. Он позвал с собой и Нину, но первый раз Дорошина сказала ему решительное "нет".
Судьба самого Ефремова во МХАТе складывалась нелегко. Он пришёл всколыхнуть некогда передовой театр. Эти годы были наполнены борьбой, которая по большей части не имела отношения к искусству. Самым тяжёлым был период, когда МХАТ вынужденно разделился на две труппы...
В служебном фойе Московского художественного театра имени Чехова рядом с бюстами Станиславского и Немировича-Данченко установлен третий: Олегу Ефремову. Это не только благодарность мастеру за его заслуги перед театром, но и дань человеку, который часто повторял: "Всё в жизни имеет смысл только в том случае, если это освятила любовь".
Дмитрий Толкачёв
В озможно, вам уже приходила в голову мысль, что ничто на свете в действительности не имеет значения – ведь через двести лет никого из нас уже не будет в живых. Это странная, эксцентричная мысль, поскольку непонятно, почему из того факта, что за двести лет все мы успеем умереть, должно следовать, что ничего из совершаемого нами теперь не имеет никакого значения.
Суть этой идеи, похоже, заключается в том, что наша жизнь – с ее борьбой за достижение каких-то целей, стремлением как-то устроить свою судьбу – это нечто вроде мышиной возни, и все это имело бы смысл только в том случае, если бы все эти достижения сохранились навеки. Но такого не будет. Даже если вы создадите великое литературное произведение, которое будут перечитывать через тысячи лет, все равно, в конце концов, и солнце погаснет, и саму вселенную постигнет коллапс, и все следы ваших трудов и деяний исчезнут. Как бы то ни было, мы не вправе надеяться даже на частицу подобного бессмертия. И уж если вообще есть какой-то смысл в том, что мы делаем, нам следует искать его в рамках самой нашей жизни.
Какие с этим могут быть трудности? Вы в состоянии объяснить смысл большинства своих поступков. Вы работаете ради заработка, который нужен для того, чтобы прожить самому и, наверное, вашей семье; вы едите потому, что испытываете голод, а спите потому, что устали; ходите на прогулку и созваниваетесь с друзьями, потому что это доставляет вам удовольствие; читаете газеты, чтобы узнать, что происходит в мире, и т.д. Если бы вы всего этого не делали, то чувствовали бы себя не в своей тарелке. Так в чем тут проблема?
Проблема в том, что, хотя большинству поступков – и значительных и мелких, – которые мы совершаем в жизни, находятся оправдания и объяснения, ни одно из этих самых объяснений не показывает, в чем же смысл вашей жизни в целом – смысл того целого, частицами которого /80/ являются все наши дела и поступки, успехи и неудачи, устремления и разочарования. Если вы задумаетесь над этим целым, то вам может показаться, что никакого смысла в нем нет вообще. С точки зрения стороннего наблюдателя ничего не значило бы, если бы вас и вовсе не было на свете. А после того как ваша жизнь закончится, не будет иметь никакого значения и то, что вы все-таки когда-то существовали.
Разумеется, ваше существование имеет значение для других людей – ваших родителей и всех тех, кому вы небезразличны, – но, вообще говоря, их жизнь в целом тоже лишена смысла, так что, в конечном счете, не имеет значения, что вы для них что-то значите. Вы значимы для них, а они – для вас, и это, наверное, придает вашей жизни ощущение осмысленности, но, по сути, вы просто, так сказать, втянуты в игру взаимного признания. Поскольку уж человек живет, у него есть потребности, заботы и интересы, в силу которых какие-то люди и вещи становятся значимыми для его жизни. Но в целом все это не имеет значения.
Но имеет ли значение, что это не имеет значения? «Ну и что из того?» – можете вы спросить. «Достаточно уже того, что для меня имеет значение, успел я или опоздал на нужный мне поезд, забыл или не забыл покормить свою кошку. Большего мне и не требуется – надо просто жить». Это превосходный ответ. Но им может удовлетвориться только тот, кто действительно способен избегать более глубоких размышлений и вопросов о смысле жизни в целом. А уж если вы зададитесь таким вопросом, то вам откроется, что, возможно, ваша жизнь лишена смысла.
Мысль о том, что по истечении ближайших двухсот лет вас уже не будет на свете, – это просто способ уяснить себе, что ваша жизнь включена в более широкий контекст, так что осмысленности мелких повседневных дел и забот недостаточно для ответа на главный вопрос. А что, если ваша жизнь в целом все-таки имеет значение – значение по отношению и в связи с чем-то большим, чем-то высшим? Означало бы это, что она, в конечном счете, не бессмысленна?
Ваша жизнь может иметь более глубокое значение в самых разных отношениях. Возможно, вы принимаете участие в политическом или социальном движении, которое меняет этот мир к лучшему во благо грядущих поколений. /81/ Или же просто делаете все возможное для своих детей, обеспечивая их и их потомство. Наконец, вы можете считать свою жизнь значимой, исходя из религиозных соображений: ваше пребывание на земле – это лишь приуготовление к вечной жизни в прямом общении с Богом.
Я уже отмечал, в чем состоит проблема со смыслом, зависящим от общения с другими людьми, даже если это люди из отдаленного будущего. Если человеческая жизнь имеет смысл в качестве части чего-то более масштабного, то все равно можно спросить и про это последнее: какой смысл имеет оно само ? Ответ может состоять в отсылке к чему-то еще более масштабному, или ответа может не быть никакого. Если ответ все же дается, мы просто повторим свой вопрос. Если же ответа нет, то наш поиск смысла заканчивается на чем-то, что смысла не имеет. Но если бессмысленность допустима применительно к более широкому контексту, частью которого является наша жизнь, то почему ее нельзя допустить и по отношению к самой нашей жизни, взятой в целом? Что страшного в том, что ваша жизнь лишена смысла? А если это неприемлемо для вас, то почему это должно быть приемлемо в отношении более широкого контекста? Что нам мешает спрашивать снова и снова: «Но в чем все-таки смысл всего этого?» (человеческой истории, смены поколений и всего остального).
Упование на религиозный смысл жизни носит несколько иной характер. Если вы верите, что смысл вашей жизни состоит в исполнении воли любящего вас Бога, во встрече с Ним в загробной жизни, то, по-видимому, не подобает задавать вопрос: «А смысл этого в чем?» Тогда должно существовать нечто выступающее смыслом самого себя и не имеющее внешней по отношению к себе цели. Но именно по этой самой причине такое нечто сталкивается уже со своими собственными проблемами.
Идея Бога, по-видимому, такова, что на ее основе можно объяснить все остальное, но которая сама не нуждается в объяснении. Вот только затруднительно понять, как такое возможно. Если мы спрашиваем: «Почему мир таков, каков он есть?» – и получаем ответ с религиозной точки зрения, то что помешает нам снова спросить: «А это почему так?» Каким должен быть ответ, чтобы пресечь все наши /82/ дальнейшие «почему» раз и навсегда? А если эти «почему» могут прекратиться на каком-то этапе, то почему тогда, а не раньше?
Похоже, именно такие проблемы возникают в том случае, когда в качестве последнего оправдания ценности и смысла наших жизней ссылаются на Бога и Его волю. Идея, согласно которой наша жизнь есть исполнение Божьей воли, должна, как считается, придавать ей смысл таким образом, что дальнейшие вопросы о смысле излишни и недопустимы. Вопрос: «Какой смысл в Боге?» – столь же неуместен, как и вопрос: «Как можно объяснить Бога?»
Но для меня проблема с ролью Бога как предельного объяснения заключается в том, что я не уверен, что понимаю саму эту идею. Может ли на самом деле существовать нечто столь всеохватное, что сообщает смысл всему остальному, что в нем заключено, но само не имело бы никакого смысла и не нуждалось бы в нем? Нечто, о смысле чего нельзя было бы спросить извне, потому что никакого «извне» по отношению к нему нет.
Если роль Бога заключается в том, чтобы придавать нашей жизни смысл, который недоступен нашему пониманию, то это слабое утешение. Бог как последнее оправдание и последнее объяснение – это, похоже, непостижимый ответ на вопрос, от которого мы не можем избавиться. С другой стороны, может, в таком ответе как раз и заключена вся суть дела, а я просто не способен уразуметь религиозные идеи. Возможно, вера в Бога – это вера в разумность и постижимость Вселенной, однако не для нас.
Но оставим этот вопрос и обратимся к более скромным масштабам человеческой жизни. Даже если в целом жизнь и лишена смыла, то, возможно, по этому поводу не стоит так уж сокрушаться. Наверное, мы можем признать это обстоятельство и просто жить, как жили. Вся штука в том, чтобы трезво смотреть на вещи и не терять почвы под ногами, и пусть оправданием жизни будет сама ваша жизнь и жизнь тех, с кем вас связала судьба. Если вы когда-либо спросите себя: «Какой вообще смысл жить?» – будь вы студентом, барменом или кем бы то ни было, – вы ответите: «Никакого смысла. Если бы меня вообще не было или если бы все на свете мне было безразлично, это не имело бы /83/ никакого значения. Но я существую, и кое-что меня волнует. Только и всего. Это все, что можно сказать».
Одних полностью устраивает такая позиция. На других она производит гнетущее впечатление, хотя и представляется неизбежной. Отчасти проблема в том, что некоторые из нас питают неискоренимую склонность воспринимать себя с излишней серьезностью. Мы желаем видеть себя значимыми «извне». Оттого, что наша жизнь в целом кажется лишенной смысла, какая-то часть нашего существа испытывает разочарование и досаду – та часть, которая всегда надзирает за тем, что мы делаем. Многие человеческие усилия, особенно те, которые направлены на достижение амбициозных целей, а не простое выживание и обеспечение комфорта, черпают энергию именно в ощущении собственной значимости – ощущении, что совершаемое тобой важно не только для тебя самого, но важно и в каком-то более высоком смысле: важно вообще и для всех. Отказ от подобной уверенности грозит нам утратой движущих стимулов – именно этот ветер раздувает наши паруса. Если жизнь есть нечто неподлинное, ненастоящее, несерьезное и впереди – лишь могила, то, наверное, нелепо так уж серьезно относиться к самим себе. С другой стороны, если уж мы не можем не воспринимать себя всерьез, то нужно, наверное, просто смириться с тем, что это выглядит смехотворно. Жизнь, вероятно, не только бессмысленна, но и абсурдна. /84/
