Они выбрали Россию: Истории из жизни иностранцев в РФ

" Ганс, 11 лет, немец. Не хочу быть «немцем»!
Сама игра в войну меня покоробила и даже испугала. То, что русские дети в неё увлечённо играют, я видела даже из окна нашего нового дома в большом саду на окраине. Мне казалось диким, что мальчики 10-12 лет могут с таким азартом играть в убийство. Я даже поговорила об этом с классной руководительницей Ганса, но она совершенно неожиданно, внимательно меня выслушав, спросила, играете ли Ганс в компьютерные игры со стрельбой и знаю ли я, что там показывают на экране? Я смутилась и не нашлась с ответом. Дома, я имею в виду, в Германии, я была не очень довольна тем, что он много сидит за такими игрушками, но так его по крайней мере не тянуло на улицу, и я могла быть за него спокойна. Кроме того, компьютерная игра - это ведь не реальность, а тут всё происходит с живыми детьми, разве нет? Я даже хотела это сказать, но вдруг остро ощутила свою неправоту, для которой у меня тоже не нашлось слов. Классная руководительница смотрела на меня очень внимательно, но по-доброму, и потом сказал мягко и доверительно: «Послушайте, вам тут будет непривычно, поймите. Но ваш сын - не вы, он мальчик, и, если вы не станете ему мешать расти, как здешние дети, то с ним не произойдёт ничего плохого - разве что тоже только непривычное. А на самом деле плохие вещи, я думаю, одинаковы и у нас, и в Германии.» Мне показалось, что это мудрые слова, и я немного успокоилась.

Раньше сын никогда не играл в войну и даже не держал в руках игрушечного оружия. Надо сказать, он не часто просил у меня какие-то подарки, довольствуясь тем, что покупала ему я или что он сам покупал на карманные деньги. Но тут он очень настойчиво стал просить у меня игрушечный автомат, потому что ему не нравится играть чужими, хотя ему даёт оружие один мальчик, который ему очень нравится - он назвал мальчика, и я заранее этого нового друга невзлюбила. Но отказывать не хотелось, тем более, что, посидев с самого начала над расчётами, я поняла поразительную вещь: жизнь в России - дешевле, чем у нас, просто очень непривычен её внешний антураж и какая-то беспечность и непричёсанность. В майские выходные (их тут несколько) мы пошли за покупками; новый друг Ганса присоединился к нам, и я вынуждена была изменить своё мнение о нём, хотя и не сразу, потому что он явился босиком, и на улице, идя рядом с мальчиками, я была натянута, как струна - мне казалось каждую секунду, что сейчас нас просто задержат, и мне придётся объяснять, что я не мать этого мальчика. Но несмотря на его внешний вид, он оказался очень воспитанным и культурным. Кроме того, в Австралии я видела, что многие дети тоже ходят примерно в таком виде.

Покупка производилась со знанием дела, с обсуждением оружия и даже его примеркой. Я чувствовала себя главарём банды. В конце концов мы купили какой-то пистолет (мальчики его называли, но я забыла) и автомат, в точности такой, какими пользовались наши, немецкие солдаты в последнюю Мировую войну. Теперь мой сын был вооружён и мог принимать участие в боевых действиях.

Уже позже я узнала, что сами боевые действия ему доставили сперва немало огорчений. Дело в том, что у русских детей есть традиция делиться в такой игре на команды с названиями настоящих народов - как правило, тех, с которыми русские воевали. И, конечно, почётным считается быть «русским», из-за раздела на команды даже возникают драки. После того, как Ганс принёс в игру своё новое оружие такого характерного вида - его тут же записали в «немцы». В смысле, в гитлеровские нацисты, чего он, разумеется, не хотел

Ему возражали, причём с точки зрения логики вполне резонно: «Почему не хочешь, ты же немец!» «Но я не такой немец!» - вопил мой несчастный сын. Он уже успел посмотреть по телевидению несколько очень неприятных фильмов и, хотя я понимаю, что показанное там - правда, и мы на самом деле виноваты, но мальчику одиннадцати лет объяснить это трудно: «таким» немцем он быть наотрез отказывался.

Выручил Ганса, да и всю игру, тот самый мальчик, новый друг моего сына. Я передаю его слова так, как мне их передал Ганс - видимо, дословно: «Тогда знаете что?! Будем все вместе воевать против американцев!»
Это совершенно безумная страна. Но мне тут нравится, и моему мальчику тоже.

Макс, 13 лет, немец. Кража со взломом из соседского погреба (не первая кража со взломом на его счету, но первая - в России)

Пришедший к нам участковый был очень вежлив. Это вообще общее место у русских - к иностранцам из Европы они относятся робко-вежливо-настороженно, очень много нужно времени, чтобы тебя признали «своим». Но вещи, которые он говорил, нас напугали. Оказывается, Макс совершил УГОЛОВНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ - КРАЖУ СО ВЗЛОМОМ! И нам повезло, что ему ещё нет 14 лет, иначе мог бы рассматриваться вопрос о сроке реального заключения до пяти лет! То есть, от преступления по полной ответственности его отделяли те три дня, которые оставались до его дня рождения! Мы не верили своим ушам. Оказывается, в России с 14 лет можно по-настоящему сесть в тюрьму! Мы пожалели, что приехали. На наши робкие расспросы - мол, как же так, почему ребёнок должен отвечать с такого возраста - участковый удивился, мы просто не поняли друг друга. Мы привыкли, что в Германии ребёнок находится в сверхприоритетном положении, максимум, что грозило бы Максу за такое на старой родине - профилактическая беседа. Впрочем, участковый сказал, что всё-таки едва ли суд назначил бы нашему сыну даже после 14 лет настоящий тюремный срок; это очень редко делают с первого раза за преступления, не связанные с покушением на безопасность личности. Ещё нам повезло, что соседи не написали заявления (в России это играет большую роль - без заявления пострадавшей стороны не рассматривают и более серьёзные преступления), и нам не придётся даже платить штраф. Нас это тоже удивило - сочетание такого жестокого закона и такой странной позиции людей, не желающих им пользоваться. Помявшись перед самым уходом, участковый спросил, склонен ли Макс вообще к асоциальному поведению. Пришлось признать, что склонен, более того - ему не нравится в России, но связано это, конечно с периодом взросления и должно пройти с возрастом. На что участковый заметил, что мальчишку надо было выдрать после первой же его выходки, и дело с концом, а не ждать, пока он вырастет в вора. И ушёл.

Нас это пожелание из уст стража порядка тоже поразило. Мы, честно говоря, и не думали в тот момент, как близки к исполнению пожеланий офицера.

Сразу после его ухода муж поговорил с Максом и потребовал от него пойти к соседям, извиниться и предложить отработать ущерб. Начался грандиозный скандал - Макс наотрез отказывался так поступать. Дальнейшее описывать я не буду - после очередного очень грубого выпада в наш адрес сына муж сделал именно так, как советовал участковый. Сейчас я осознаю, что это выглядело и было более смешно, чем на самом деле сурово, но тогда это поразило меня и потрясло Макса. Когда муж его отпустил - сам потрясённый тем, что сделал - наш сын убежал в комнату. Видимо, это был катарсис - до него вдруг дошло, что отец намного сильнее физически, что ему некуда и некому пожаловаться на «родительское насилие», что от него ТРЕБУЕТСЯ возместить ущерб самому, что он находился в шаге от настоящих суда и тюрьмы. В комнате он плакал, не напоказ, а по-настоящему. Мы сидели в гостиной, как две статуи, ощущая себя настоящими преступниками, более того - нарушителями табу. Мы ждали требовательного стука в дверь. В наших головах роились ужасные мысли - о том, что сын перестанет нам доверять, что он совершит самоубийство, что мы нанесли ему тяжкую психическую травму - в общем, множество тех слов и формул, которые мы заучили на психотренингах ещё до рождения Макса.

К ужину Макс не вышел и крикнул всё ещё со слезами, что будет есть в своей комнате. К моему удивлению и ужасу муж ответил, что в этом случае ужина Макс не получит, а если он не будет сидеть за столом через минуту, то не получит и завтрака.

Макс вышел через полминуты. Я таким его ещё никогда не видела. Впрочем, мужа я тоже не видела таким - он отправил Макса умываться и приказал, когда тот вернулся, попросить сперва прощенья, а потом разрешения сесть за стол. Я была поражена - Макс делал всё это, угрюмо, не поднимая на нас глаз. Перед тем, как начать есть, муж сказал: «Послушай, сынок. Русские воспитывают своих детей именно так, и я буду тебя воспитывать так. Глупости кончились. Я не хочу, чтобы ты попал за решётку, думаю - ты тоже этого не хочешь, и ты слышал, что сказал офицер. Но я не хочу ещё и того, чтобы ты вырос бесчувственным бездельником. И вот тут мне плевать на твоё мнение. Завтра ты пойдёшь к соседям с извинениями и будешь работать там и так, где и как они скажут. Пока не отработаешь сумму, которой ты их лишил. Ты понял меня?»

Макс несколько секунд молчал. Потом поднял глаза и ответил негромко, но отчётливо: «Да, пап.»…

…Вы не поверите, но у нас не просто более не было нужды в таких диких сценах, как разыгравшаяся в гостиной после ухода участкового - нашего сына словно бы подменили. Первое время я даже боялась этой перемены. Мне казалось, что Макс затаил обиду. И только через месяц с лишним я поняла, что ничего подобного нет. И ещё я поняла гораздо более важную вещь. В нашем доме и за наш счёт много лет жил маленький (и уже не очень маленький) деспот и бездельник, который вовсе нам не доверял и не смотрел на нас, как на друзей, в чём нас убеждали те, по чьим методикам мы его «воспитывали» - он нас втайне презирал и нами умело пользовался. И виноваты в этом были именно мы - виноваты в том, что вели себя с ним так, как нам внушили «авторитетные специалисты». С другой стороны - был ли в Германии у нас выбор? Нет, не было, честно говорю я себе. Там на страже нашего страха и детского эгоизма Макса стоял нелепый закон. Здесь выбор - есть. Мы его сделали, и он оказался верным. Мы счастливы, а главное - на самом деле счастлив Макс. У него появились родители. А у меня и мужа - сын. А у нас - СЕМЬЯ.
Микко, 10 лет, финн. Настучал на одноклассников

Его вчетвером избили одноклассники. Как мы поняли - избили не очень сильно, сбили с ног и настукали рюкзаками. Причиной было то, что Микко наткнулся на двоих из них, курящих за школой в саду. Ему тоже предложили курить, он отказался и тут же сообщил об этом учительнице. Она наказала маленьких курильщиков, отобрав у них сигареты и заставив мыть полы в классе (что нас само по себе поразило в этой истории). Микко она не назвала, но догадаться о том, кто рассказал про них, было легко.

На следующий день Микко побили. Довольно сильно. Я не находила себе места. Муж тоже мучился, я это видела. Но к нашему изумлению и радости Микко, через день драки не было. Он прибежал домой очень весёлый и взахлёб рассказал, что он сделал так, как велел отец, и никто не стал смеяться, только кто-то буркнул: «Да хватит, слышали уже все…» Самое странное на мой взгляд, что с этого момента класс принял нашего сына совершенно за своего, и никто не напоминал ему о том конфликте.

Зорко, 13 лет, серб. О беспечности русских

Сама страна Зорко очень понравилась. Дело в том, что он не помнит, как бывает, когда нет войны, взрывов, террористов и прочего. Он родился как раз во время Отечественной Войны 99-го и фактически всю жизнь прожил за колючей проволокой в анклаве, а у меня над кроватью висел автомат. Два ружья с картечью лежали на шкафу у внешнего окна. Пока мы не оформили тут два ружья, Зорко был в постоянном беспокойстве. Ещё его настораживало, что окна комнаты выходят на лес. В общем, попасть в мире, где никто не стреляет иначе как в лесу на охоте, для него было настоящим откровением. Старшая наша девочка и младший брат Зорко всё приняли намного быстрей и спокойней в силу своего возраста.

Но больше всего моего сына поразило и ужаснуло то, что русские дети невероятно беспечны. Они готовы дружить с кем угодно, как говорят русские взрослые «лишь бы человек был хороший». Зорко быстро с ними сошёлся, и то, что он перестал жить в постоянном ожидании войны - в основном их заслуга. Но нож с собой он носить так и не перестал, и ещё с его лёгкой руки почти все мальчики из его класса стали носить с собой какие-то ножи. Просто потому, что мальчишки хуже обезьян, подражание у них в крови.

Так вот о беспечности. В школе учатся несколько мусульман из разных народов. Русские дети с ними дружат. Зорко с первого же дня поставил границу между собой и «муслиманцы» - он их не замечает, если те достаточно далеко, если оказываются рядом - третирует, отталкивает, чтобы куда-то пройти, резко и ясно угрожает побоями даже в ответ на обычный взгляд, говоря, что на серба и «правосълавца» в России они не имеют права поднимать глаза. У русских детей подобное поведение вызвало изумление, у нас даже были некоторые, небольшие, правда, проблемы со школьным начальством. Сами эти мусульмане вполне мирные, я бы даже сказал - вежливые люди. Я говорил с сыном, но он ответил мне, что я хочу обмануть сам себя и что я сам ему рассказывал, что на Косове они тоже были сначала вежливые и мирные, пока их было мало. Русским мальчикам он тоже про это рассказывал много раз и всё время повторяет, что они слишком добрые и слишком беспечные. Ему тут очень нравится, он буквально оттаял, но при этом мой сын убеждён, что нас и здесь ждёт война. И, похоже, готовится воевать всерьёз.

Энн, 16 лет и Билл, 12 лет, американцы. Что такое работа?

Предложения поработать бэбиситтером вызывали у людей либо недоумение, либо смех. Энн была крайне расстроена и очень удивилась, когда я пояснил ей, заинтересовавшись проблемой, что у русских не принято нанимать людей для наблюдения за детьми старше 7-10 лет - они сами играют, сами гуляют и вообще вне школы или каких-то кружков и секций предоставлены самим себе. А за детьми младшего возраста чаще всего наблюдают бабушки, иногда - матери, и только для совсем малышей состоятельные семьи нанимают иногда нянь, но это бывают не девочки-старшеклассницы, а женщины с солидным опытом, зарабатывающие этим на жизнь.

Так моя дочь осталась без заработка. Ужасная потеря. Страшные русские обычаи.

Через короткое время удар был нанесён и Биллу. Русские очень странный народ, они не стригут свои газоны и не нанимают детей на развозку почты… Работа, которую нашёл Билл, оказалась «работой на плантации» - за пятьсот рублей он полдня вскапывал ручной лопатой здоровенный огород у какой-то милой старушки. То, во что он превратил свои руки, напоминало отбивные с кровью. Впрочем, в отличие от Энн, сынок отнёсся к этому скорей с юмором и уже вполне серьёзно заметил, что это может стать неплохим бизнесом, когда руки попривыкнут, надо только развесить объявления, желательно цветные. Энн он предложил войти в долю с прополкой - опять же ручным выдёргиваньем сорняков - и они тут же поругались.

Чарли и Чарлин, 9 лет, американцы. Особенности русского мироощущения в сельской местности.

У русских есть две неприятные особенности. Первая - что в разговоре они норовят схватить тебя за локоть или плечо. Вторая - они невероятно много пьют. Нет, я знаю, что на самом деле многие народы на Земле пьют больше русских. Но русские пьют очень открыто и даже с каким-то удовольствием.

Тем не менее, эти недостатки вроде бы искупались замечательной местностью, в которой мы поселились. Это была просто-напросто сказка. Правда, сам населённый пункт напоминал населённый пункт из фильма-катастрофы. Муж сказал, что здесь так почти везде и что на это не стоит обращать внимания - люди тут хорошие.

Я не очень поверила. А наши близнецы были, как мне казалось, немного напуганы происходящим.

Окончательно повергло меня в ужас то, что в первый же учебный день, когда я как раз собиралась подъехать за близнецами на нашей машине (до школы было около мили), их уже привёз прямо к дому какой-то не совсем трезвый мужик на жутком полуржавом джипе, похожем на старые форды. Передо мной он долго и многословно извинялся за что-то, ссылался на какие-то праздники, рассыпался в похвалах моим детям, передал от кого-то привет и уехал. Я обрушилась на моих невинных ангелочков, бурно и весело обсуждавших первый день учёбы, со строгими вопросами: разве мало я им говорила, чтобы они НИКОГДА НЕ СМЕЛИ ДАЖЕ БЛИЗКО ПОДХОДИТЬ К ЧУЖИМ ЛЮДЯМ?! Как они могли сесть в машину к этому человеку?!

В ответ я услышала, что это не чужой человек, а заведующий школьным хозяйством, у которого золотые руки и которого все очень любят, и у которого жена работает поваром в школьной столовой. Я обмерла от ужаса. Я отдала своих детей в притон!!! А так всё мило казалось с первого взгляда… У меня в голове крутились многочисленные истории из прессы о царящих в русской глубинке диких нравах…

…Не стану далее вас интриговать. Жизнь здесь оказалась на самом деле замечательной, и особенно замечательной для наших детей. Хотя боюсь, что я получила немало седых волос из-за их поведения. Мне невероятно трудно было привыкнуть к самой мысли, что девятилетние (и десяти-, и так далее позже) мои дети по здешним обычаям считаются во-первых более чем самостоятельными. Они уходят гулять со здешними ребятишками на пять, восемь, десять часов - за две, три, пять миль, в лес или на жуткий совершенно дикий пруд. Что в школу и из школы тут все ходят пешком, и они тоже вскоре начали поступать так же - я уже просто не упоминаю. А во-вторых, тут дети во многом считаются общими. Они могут, например, зайти всей компанией к кому-нибудь в гости и тут же пообедать - не выпить чего-нибудь и съесть пару печений, а именно плотно пообедать, чисто по-русски. Кроме того, фактически каждая женщина, в поле зрения которой они попадают, тут же берёт на себя ответственность за чужих детей как-то совершенно автоматически; я, например, научилась так поступать только на третий год нашего тут пребывания.

С ДЕТЬМИ ЗДЕСЬ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ СЛУЧАЕТСЯ. Я имею в виду - им не грозит никакая опасность от людей. Ни от каких. В больших городах, насколько мне известно, ситуация больше похожа на американскую, но здесь это так и именно так. Конечно, дети сами могут нанести себе немалый вред, и я первое время пыталась это как-то контролировать, но это оказалось просто невозможно. Меня сперва поражало, насколько бездушны наши соседи, которые на вопрос о том, где их ребёнок, отвечали совершенно спокойно «бегает где-то, к обеду прискачет!» Господи, в Америке это - подсудное дело, такое отношение! Прошло немало времени, прежде чем я поняла, что эти женщины намного мудрее меня, а их дети куда приспособленней к жизни, чем мои - по крайней мере, какими они были в начале.

Мы, американцы, гордимся своими навыками, умениями и практичностью. Но, пожив здесь, я поняла с печалью, что это - сладкий самообман. Может быть - когда-то было так. Сейчас мы - и особенно наши дети - рабы комфортабельной клетки, в прутья которой пропущен ток, совершенно не допускающий нормального, свободного развития человека в нашем обществе. Если русских каким-то образом отучить пить - они легко и без единого выстрела покорят весь современный мир. Это я заявляю ответственно.

Адольф Брейвик, 35 лет, швед. Отец троих детей.

То, что русские, взрослые, могут ссориться и скандалить, что под горячую руку может вздуть жену, а жена отхлестать полотенцем ребёнка - НО ПРИ ЭТОМ ОНИ ВСЕ НА САМОМ ДЕЛЕ ЛЮБЯТ ДРУГ ДРУГА И ДРУГ БЕЗ ДРУГА ИМ ПЛОХО - в голову человека, переделанного под принятые в наших родных краях стандарты, просто не укладывается. Я не скажу, что я это одобряю, такое поведение многих русских. Я не считаю, что бить жену и физически наказывать детей - это верный путь, и сам я так никогда не делал и не стану делать. Но я просто призываю понять: семья здесь - это не просто слово. Из русских детских домов дети убегают к родителям. Из наших лукаво названных «замещающих семей» - практически никогда. Наши дети до такой степени привыкли, что у них в сущности нет родителей, что они спокойно подчиняются всему, что делает с ними любой взрослый человек. Они не способны ни на бунт, ни на побег, ни на сопротивление, даже когда дело идёт об их жизни или здоровье - они приучены к тому, что являются собственностью не семьи, а ВСЕХ СРАЗУ.

Русские дети - бегут. Бегут нередко в ужасающие бытовые условия. При этом в детских домах России вовсе не так страшно, как мы привыкли представлять. Регулярная и обильная еда, компьютеры, развлечения, уход и присмотр. Тем не менее побеги «домой» очень и очень часты и встречают полное понимание даже среди тех, кто по долгу службы возвращает детей обратно в детский дом. «А чего вы хотите? - говорят они совершено непредставимые для нашего полицейского или работника опеки слова. - Там же ДОМ.» А ведь надо учесть, что в России нет и близко того антисемейного произвола, который царит у нас. Чтобы русского ребёнка отобрали в детский дом - в его родной семье на самом деле должно быть УЖАСНО, поверьте мне.

Нам трудно понять, что, в общем-то, ребёнок, которого нередко бьёт отец, но при этом берёт его с собой на рыбалку и учит владеть инструментами и возиться с машиной или мотоциклом - может быть гораздо счастливей и на самом деле гораздо счастливей, чем ребёнок, которого отец и пальцем не тронул, но с которым он видится пятнадцать минут в день за завтраком и ужином. Это прозвучит крамольно для современного западного человека, но это правда, поверьте моему опыту жителя двух парадоксально разных стран. Мы так постарались по чьей-то недоброй указке создать «безопасный мир» для своих детей, что уничтожили в себе и в них всё человеческое. Только в России я действительно понял, с ужасом понял, что все те слова, которыми оперируют на моей старой родине, разрушая семьи - на самом деле являются смесью несусветной глупости, порождённой больным рассудком и самого отвратительного цинизма, порождённого жаждой поощрений и страхом потерять своё место в органах опеки. Говоря о «защите детей», чиновники в Швеции - и не только в Швеции - разрушают их души. Разрушают бесстыдно и безумно. Там я не мог сказать этого открыто. Здесь - говорю: моя несчастная родина тяжко больна отвлечёнными, умозрительными «правами детей», ради соблюдения которых убиваются счастливые семьи и калечатся живые дети.

Дом, отец, мать - для русского это вовсе не просто слова-понятия. Это слова-символы, почти сакральные заклинания.

Поразительно, что у нас такого - нет. Мы не ощущаем связи с местом, в котором живём, даже очень комфортабельным местом. Мы не ощущаем связи с нашими детьми, им не нужна связь с нами. И, по-моему, всё это было отобрано у нас специально. Вот - одна из причин, по которой я сюда приехал. В России я могу ощущать себя отцом и мужем, моя жена - матерью и женой, наши дети - любимыми детьми. Мы люди, свободные люди, а не наёмные служащие госкорпорации с ограниченной ответственностью «Семья». И это очень приятно. Это комфортно чисто психологически. До такой степени, что искупает целую кучу недостатков и нелепостей жизни здесь.

Честное слово, я верю, что у нас в доме живёт домовой, оставшийся от прежних хозяев. Русский домовой, добрый. И наши дети верят в это."

Этот текст - один из них. Согласно устоявшимся стереотипам, за рубежом Россию представляют огромной страной с медведями, водкой и бесконечной зимой. Сценаристы голливудских блокбастеров по сей день пользуются незамысловатыми образами из эпохи СССР. Русских изображают угрюмыми гангстерами или непроницаемыми агентами КГБ/ФСБ, которые избегают проявления чувств и склонны к употреблению спиртного. Изменился ли образ России и русских в сознании простых людей, которые черпают информацию не только из кинематографа? «Лента.ру» расспросила молодых иностранцев о том, что они думают о нас и нашей стране, чтобы понять, насколько изменились эти представления со времен железного занавеса.

Чарли Форрэй, США

Как и большинство американцев, я смотрю на мир с врожденным оптимизмом. Влияет и то, что я родился здоровым белым мужчиной с доступом к образованию. Все эти факторы позволили мне учиться в колледже за границей. Я выбрал Россию.

В России все суровее, чем в США. В русской культуре чувствуется какое-то беспокойство и скептицизм, сомнение в том, что мир создан для того, чтобы помочь тебе добиться успеха. Наблюдая за русскими и общаясь с ними, я заметил, что они ничто не принимают как само собой разумеющееся. И это сомнение дало им потрясающую способность приспосабливаться. Когда дело касается достижения высот и улучшения качества своей жизни, русские проявляют невероятную стойкость и силу.

Преодоление всех этих суровых испытаний, начиная от морозного климата и заканчивая несколькими мировыми войнами, выработало у русских особую силу характера. Такое ощущение, что давление и стресс окружающей действительности повышают ценность общения с близкими, своей работы и пережитого опыта.

Те, кому буквально за волосы удается вытащить себя из сложностей, зачастую знают несколько языков, тщательно подбирают слова и громко смеются. Эти средства помогают им выдержать суровую реальность. Таковы сильные стороны молодых россиян, с которыми я сталкивался. Я заметил их силу воли и желание продемонстрировать свою надежность до того, как о чем-либо попросить. Я также понял, что тяжесть, которую они носят на своих плечах, - одна из причин алкоголизма: они пьют, чтобы облегчить бремя.

Те русские, которых я встречал, хотят посмотреть мир, но потом вернуться к себе, чтобы улучшить положение вещей дома. Молодежь в России представляет себе жизнь как лестницу, подниматься по которой нужно без посторонней помощи, зная, сколько людей уже упало с нее до тебя.

Гада Шайкон, ОАЭ

Я из Египта, но сейчас живу в Дубае. ОАЭ - многонациональная страна, и получается, что друзья у меня практически со всей планеты. Еще в студенческие годы я сталкивалась с девушками из России, они показались мне не очень дружелюбными и даже пугливыми. Но по прошествии времени они раскрылись совершенно с иной стороны - оказались внимательными и участливыми, мы легко смогли найти общий язык.

Мои первоначальные представления о русских совпадали с теми, какими их изображают в голливудских фильмах: грубые и неотесанные, все время ищут выгоду и выпивку. Но на деле я столкнулась с совершенно другими людьми: умными, щедрыми и трудолюбивыми, очень привязанными к семье. У меня довольно поверхностное представление о русской культуре, но с уверенностью могу сказать, что ей есть чем очаровывать. В первую очередь мне нравится ваша кухня: очень люблю пельмени и борщ. Надеюсь, когда-нибудь у меня будет возможность расширить знания о России, посетив ее.

Хампус Тёттруп, Швеция

Я поступил в РУДН, чтобы несколько месяцев учить русский язык. Помню, кто-то из приемной комиссии и с удивлением спросил: «Вы швед? А что вы здесь делаете?» Я ничего не ответил, но вопрос меня преследовал. Моя девушка - русская, она научила меня стоять в очередях и познакомила с российской бюрократией.

До того как спуститься в метро в первый раз, я много о нем слышал - про мрамор, богатую отделку, мозаику и скульптуры. Но меня больше всего поразило то, что москвичи спят в метро. На первый взгляд - удивительно, как им это удается в таком гуле. Спустя время я сам расслабился и стал дремать по дороге.

О том, что такое русская сила, я знаю не понаслышке. Познакомиться с ней мне удалось в пригородном автобусе за МКАДом. Зашли два пьяных парня с бутылками в руках. В Швеции в самом худшем случае им бы сказали: «Потише, ребята». А тут пассажиры взяли их за шкирки и выволокли из автобуса безо всяких разговоров.

Гайа Пометто, Италия

Я окончила университет со степенью бакалавра, учила русский язык. Но мой непосредственный опыт изучения страны ограничивается трехдневной поездкой в Санкт-Петербург. Конечно, за столь малый срок войти в контакт с местными жителями у меня не было возможности, зато я успела оценить великолепную архитектуру города. Кстати, Питер чем-то мне напоминает Рим: большие площади, много церквей. Но я встречала немало русских и русскоязычных у себя на родине, в Италии. Примечательно, что тут все русскоговорящие - русские, украинцы, белорусы, эстонцы, молдаване - обычно держатся вместе и ладят друг с другом. Полагаю, это происходит из-за общего исторического прошлого. Нечто похожее я наблюдала и среди южноамериканских студентов, так что не думаю, что это какая-то фишка именно русских.

Что касается стереотипов о русских, все, что мне рассказывали в Италии, на поверку оказалось неправдой. Я ожидала встретить людей холодных и молчаливых, склонных к подозрительности. В то время как россияне, которые мне встречались, все как один дружелюбные и жизнерадостные. Итальянцы, видимо, путают скандинавский и славянский темперамент. Хотя и про скандинавов я бы не сказала, что они холодные и мрачные. Среди моих знакомых более пяти русских. Надо отметить, что из-за разницы культур общение становится только интереснее. Все же эта разница не настолько велика, чтобы не понимать друг друга. Мой преподаватель по русскому однажды сказал: «Вы не сможете понять Россию, пока не полюбите ее». Хотя я большая поклонница русской литературы, а страна у вас настолько огромная и разнообразная, что можно потратить годы, открывая ее, мне так и не удалось до конца последовать его совету. Наверное, это из-за языка. Слишком трудный.

Пэнни Фанг, Гонконг (Китай)

В Гонконге о россиянах знают немного. С распространением интернета у нас стали очень популярны видеоролики о безумных русских, которые вытворяют совершенно немыслимые вещи - например, забираются без страховки на верхушки небоскребов. Я работаю русскоговорящим гидом и с русскими сталкиваюсь почти каждый день. По моим наблюдениям, у русских много общего с китайцами с севера. Они очень эмоциональные: пять минут назад нарывались на драку, а теперь вы вместе пьете. Русские не заморачиваются на деталях. Вот простой пример: Гонконг находится довольно далеко от Москвы, и, скажем, я, отправляясь в такое путешествие, хорошо бы подготовился к поездке. Но у русских все происходит иначе - они «ловят момент». Захотелось на пляж в дождливый день? Только в путь. Китаец трижды подумает обо всех последствиях перед тем, как что-то сделать.

Когда встречаешь русского на улице, у него обычно такое выражение лица, как будто он идет убивать. Эдакое сочетание хладнокровия и силы. Россияне оставляют впечатление очень суровых людей, потому что не улыбаются - ни мужчины, ни женщины. У русских всегда покерфейс. Девушки русские очень красивые, но это такая ледяная красота. Знакомые ребята из России объясняют это тем, что у вас климат такой.

Майа Койаниц, Италия

Я изучала русский в вечерней школе почти три года. Выбор пал случайно, без особой мотивации. Поездки в страну несколько усилили мой энтузиазм. Дважды я ездила в Санкт-Петербург с чисто туристическими целями: поела пельменей, блинов, сходила на балет. Изначально мне казалось, что разговоры о том, что русские много пьют, - не более чем устоявшийся стереотип. Но здесь я убедилась в обратном. Профессор из университета, который позвал меня к себе, однажды напился до такой степени, что ситуация начала выходить из-под контроля, и мне пришлось убегать от него прямо посреди ночи. Сейчас я уже месяц в Москве. Честно говоря, по ночам здесь я не чувствую себя в безопасности. Хотя сам город мне нравится. Люди очень отзывчивые и всегда готовы прийти на помощь. Но есть исключение - бабушки в метро и музеях, настоящее зло во плоти.

Эдит Пермен, Швеция

В России я прожила полгода, когда работала в организации, занимающейся правами женщин. Еще до переезда меня увлекала история вашей страны. Стереотипы о России и русских широко распространены по всему миру, было любопытно проверить, правда ли все это. Когда я только приехала, в целом тут все мало отличалось от моей жизни в Стокгольме. Впечатление, которое производили люди на улицах, далеко не самое приятное: все ходят угрюмые, прямо как в Стокгольме. Хотя потом я заметила, как резко меняется тон незнакомцев, если попросить их о помощи - любой, начиная от просьбы подсказать дорогу и до выбора обезболивающего в аптеке.

Как я уже писала, моя работа связана с правами женщин. Для меня было в новинку то, насколько сильны традиционные гендерные роли в России. Мне потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, что мужчины определенным образом относятся ко мне только потому, что я женщина. Русские женщины невероятно сильные - наверное, сильнее, чем все другие женщины мира, которых мне доводилось встретить. Они очень многое выносят на своих плечах. Возможно, это из-за сильного давления, с которым они сталкиваются с детства. Но какой бы тяжелой ни была женская доля в стране, 14 тысяч женщин, убитых мужчинами ежегодно, - это запредельное число. Мужчины много пьют, и в этом причина насилия - с одной стороны и ранних смертей - с другой. Несмотря на это, русская культура и дружелюбие меня потрясли, и здесь у меня много друзей.

От общения с русскими получаешь или все, или ничего. Они неприветливые, по-особенному сдержанные, первое впечатление о них очень тяжелое. Заходишь в магазин - с тобой не здороваются, выходишь - не благодарят, не придерживают двери в метро. Но стоит только найти в этой «броне» правильную трещину, русские люди внезапно перевоплощаются. И вот вы уже едете к ним в гости, на дачу, в баню, где вас угощают домашней едой, знакомят с родственниками. В такие моменты начинает казаться, что ты их знаешь всю жизнь.

Ганс, 11 лет, немец. Не хочу быть "немцем"!

Сама игра в войну меня покоробила и даже испугала. То, что русские дети в неё увлечённо играют, я видела даже из окна нашего нового дома в большом саду на окраине. Мне казалось диким, что мальчики 10-12 лет могут с таким азартом играть в убийство. Я даже поговорила об этом с классной руководительницей Ганса, но она совершенно неожиданно, внимательно меня выслушав, спросила, играете ли Ганс в компьютерные игры со стрельбой и знаю ли я, что там показывают на экране? Я смутилась и не нашлась с ответом. Дома, я имею в виду, в Германии, я была не очень довольна тем, что он много сидит за такими игрушками, но так его по крайней мере не тянуло на улицу, и я могла быть за него спокойна. Кроме того, компьютерная игра — это ведь не реальность, а тут всё происходит с живыми детьми, разве нет? Я даже хотела это сказать, но вдруг остро ощутила свою неправоту, для которой у меня тоже не нашлось слов. Классная руководительница смотрела на меня очень внимательно, но по-доброму, и потом сказал мягко и доверительно: "Послушайте, вам тут будет непривычно, поймите. Но ваш сын — не вы, он мальчик, и, если вы не станете ему мешать расти, как здешние дети, то с ним не произойдёт ничего плохого — разве что тоже только непривычное. А на самом деле плохие вещи, я думаю, одинаковы и у нас, и в Германии." Мне показалось, что это мудрые слова, и я немного успокоилась.

Раньше сын никогда не играл в войну и даже не держал в руках игрушечного оружия. Надо сказать, он не часто просил у меня какие-то подарки, довольствуясь тем, что покупала ему я или что он сам покупал на карманные деньги. Но тут он очень настойчиво стал просить у меня игрушечный автомат, потому что ему не нравится играть чужими, хотя ему даёт оружие один мальчик, который ему очень нравится — он назвал мальчика, и я заранее этого нового друга невзлюбила. Но отказывать не хотелось, тем более, что, посидев с самого начала над расчётами, я поняла поразительную вещь: жизнь в России — дешевле, чем у нас, просто очень непривычен её внешний антураж и какая-то беспечность и непричёсанность. В майские выходные (их тут несколько) мы пошли за покупками; новый друг Ганса присоединился к нам, и я вынуждена была изменить своё мнение о нём, хотя и не сразу, потому что он явился босиком, и на улице, идя рядом с мальчиками, я была натянута, как струна — мне казалось каждую секунду, что сейчас нас просто задержат, и мне придётся объяснять, что я не мать этого мальчика. Но несмотря на его внешний вид, он оказался очень воспитанным и культурным. Кроме того, в Австралии я видела, что многие дети тоже ходят примерно в таком виде.

Уже позже я узнала, что сами боевые действия ему доставили сперва немало огорчений. Дело в том, что у русских детей есть традиция делиться в такой игре на команды с названиями настоящих народов — как правило, тех, с которыми русские воевали. И, конечно, почётным считается быть "русским", из-за раздела на команды даже возникают драки. После того, как Ганс принёс в игру своё новое оружие такого характерного вида — его тут же записали в "немцы". В смысле, в гитлеровские нацисты, чего он, разумеется, не хотел.

Ему возражали, причём с точки зрения логики вполне резонно: "Почему не хочешь, ты же немец!" "Но я не такой немец!" — вопил мой несчастный сын. Он уже успел посмотреть по телевидению несколько очень неприятных фильмов и, хотя я понимаю, что показанное там — правда, и мы на самом деле виноваты, но мальчику одиннадцати лет объяснить это трудно: "таким" немцем он быть наотрез отказывался.

Выручил Ганса, да и всю игру, тот самый мальчик, новый друг моего сына. Я передаю его слова так, как мне их передал Ганс — видимо, дословно: "Тогда знаете что?! Будем все вместе воевать против американцев!"
Это совершенно безумная страна. Но мне тут нравится, и моему мальчику тоже.

Макс, 13 лет, немец. Кража со взломом из соседского погреба (не первая кража со взломом на его счету, но первая — в России)

Пришедший к нам участковый был очень вежлив. Это вообще общее место у русских — к иностранцам из Европы они относятся робко-вежливо-настороженно, очень много нужно времени, чтобы тебя признали "своим". Но вещи, которые он говорил, нас напугали. Оказывается, Макс совершил УГОЛОВНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ — КРАЖУ СО ВЗЛОМОМ! И нам повезло, что ему ещё нет 14 лет, иначе мог бы рассматриваться вопрос о сроке реального заключения до пяти лет! То есть, от преступления по полной ответственности его отделяли те три дня, которые оставались до его дня рождения! Мы не верили своим ушам. Оказывается, в России с 14 лет можно по-настоящему сесть в тюрьму! Мы пожалели, что приехали. На наши робкие расспросы — мол, как же так, почему ребёнок должен отвечать с такого возраста — участковый удивился, мы просто не поняли друг друга. Мы привыкли, что в Германии ребёнок находится в сверхприоритетном положении, максимум, что грозило бы Максу за такое на старой родине — профилактическая беседа. Впрочем, участковый сказал, что всё-таки едва ли суд назначил бы нашему сыну даже после 14 лет настоящий тюремный срок; это очень редко делают с первого раза за преступления, не связанные с покушением на безопасность личности. Ещё нам повезло, что соседи не написали заявления (в России это играет большую роль — без заявления пострадавшей стороны не рассматривают и более серьёзные преступления), и нам не придётся даже платить штраф. Нас это тоже удивило — сочетание такого жестокого закона и такой странной позиции людей, не желающих им пользоваться. Помявшись перед самым уходом, участковый спросил, склонен ли Макс вообще к асоциальному поведению. Пришлось признать, что склонен, более того — ему не нравится в России, но связано это, конечно с периодом взросления и должно пройти с возрастом. На что участковый заметил, что мальчишку надо было выдрать после первой же его выходки, и дело с концом, а не ждать, пока он вырастет в вора. И ушёл.

Сразу после его ухода муж поговорил с Максом и потребовал от него пойти к соседям, извиниться и предложить отработать ущерб. Начался грандиозный скандал — Макс наотрез отказывался так поступать. Дальнейшее описывать я не буду — после очередного очень грубого выпада в наш адрес сына муж сделал именно так, как советовал участковый. Сейчас я осознаю, что это выглядело и было более смешно, чем на самом деле сурово, но тогда это поразило меня и потрясло Макса. Когда муж его отпустил — сам потрясённый тем, что сделал — наш сын убежал в комнату. Видимо, это был катарсис — до него вдруг дошло, что отец намного сильнее физически, что ему некуда и некому пожаловаться на "родительское насилие", что от него ТРЕБУЕТСЯ возместить ущерб самому, что он находился в шаге от настоящих суда и тюрьмы. В комнате он плакал, не напоказ, а по-настоящему. Мы сидели в гостиной, как две статуи, ощущая себя настоящими преступниками, более того — нарушителями табу. Мы ждали требовательного стука в дверь. В наших головах роились ужасные мысли — о том, что сын перестанет нам доверять, что он совершит самоубийство, что мы нанесли ему тяжкую психическую травму — в общем, множество тех слов и формул, которые мы заучили на психотренингах ещё до рождения Макса.

Макс вышел через полминуты. Я таким его ещё никогда не видела. Впрочем, мужа я тоже не видела таким — он отправил Макса умываться и приказал, когда тот вернулся, попросить сперва прощенья, а потом разрешения сесть за стол. Я была поражена — Макс делал всё это, угрюмо, не поднимая на нас глаз. Перед тем, как начать есть, муж сказал: "Послушай, сынок. Русские воспитывают своих детей именно так, и я буду тебя воспитывать так. Глупости кончились. Я не хочу, чтобы ты попал за решётку, думаю — ты тоже этого не хочешь, и ты слышал, что сказал офицер. Но я не хочу ещё и того, чтобы ты вырос бесчувственным бездельником. И вот тут мне плевать на твоё мнение. Завтра ты пойдёшь к соседям с извинениями и будешь работать там и так, где и как они скажут. Пока не отработаешь сумму, которой ты их лишил. Ты понял меня?"

Макс несколько секунд молчал. Потом поднял глаза и ответил негромко, но отчётливо: "Да, пап."…

…Вы не поверите, но у нас не просто более не было нужды в таких диких сценах, как разыгравшаяся в гостиной после ухода участкового — нашего сына словно бы подменили. Первое время я даже боялась этой перемены. Мне казалось, что Макс затаил обиду. И только через месяц с лишним я поняла, что ничего подобного нет. И ещё я поняла гораздо более важную вещь. В нашем доме и за наш счёт много лет жил маленький (и уже не очень маленький) деспот и бездельник, который вовсе нам не доверял и не смотрел на нас, как на друзей, в чём нас убеждали те, по чьим методикам мы его "воспитывали" — он нас втайне презирал и нами умело пользовался. И виноваты в этом были именно мы — виноваты в том, что вели себя с ним так, как нам внушили "авторитетные специалисты". С другой стороны — был ли в Германии у нас выбор? Нет, не было, честно говорю я себе. Там на страже нашего страха и детского эгоизма Макса стоял нелепый закон. Здесь выбор — есть. Мы его сделали, и он оказался верным. Мы счастливы, а главное — на самом деле счастлив Макс. У него появились родители. А у меня и мужа — сын. А у нас — СЕМЬЯ.

Микко, 10 лет, финн. Настучал на одноклассников

Его вчетвером избили одноклассники. Как мы поняли — избили не очень сильно, сбили с ног и настукали рюкзаками. Причиной было то, что Микко наткнулся на двоих из них, курящих за школой в саду. Ему тоже предложили курить, он отказался и тут же сообщил об этом учительнице. Она наказала маленьких курильщиков, отобрав у них сигареты и заставив мыть полы в классе (что нас само по себе поразило в этой истории). Микко она не назвала, но догадаться о том, кто рассказал про них, было легко.

На следующий день Микко побили. Довольно сильно. Я не находила себе места. Муж тоже мучился, я это видела. Но к нашему изумлению и радости Микко, через день драки не было. Он прибежал домой очень весёлый и взахлёб рассказал, что он сделал так, как велел отец, и никто не стал смеяться, только кто-то буркнул: "Да хватит, слышали уже все…" Самое странное на мой взгляд, что с этого момента класс принял нашего сына совершенно за своего, и никто не напоминал ему о том конфликте.

Зорко, 13 лет, серб. О беспечности русских

Но больше всего моего сына поразило и ужаснуло то, что русские дети невероятно беспечны. Они готовы дружить с кем угодно, как говорят русские взрослые "лишь бы человек был хороший". Зорко быстро с ними сошёлся, и то, что он перестал жить в постоянном ожидании войны — в основном их заслуга. Но нож с собой он носить так и не перестал, и ещё с его лёгкой руки почти все мальчики из его класса стали носить с собой какие-то ножи. Просто потому, что мальчишки хуже обезьян, подражание у них в крови.

Так вот о беспечности. В школе учатся несколько мусульман из разных народов. Русские дети с ними дружат. Зорко с первого же дня поставил границу между собой и "муслиманцы" — он их не замечает, если те достаточно далеко, если оказываются рядом — третирует, отталкивает, чтобы куда-то пройти, резко и ясно угрожает побоями даже в ответ на обычный взгляд, говоря, что на серба и "правосълавца" в России они не имеют права поднимать глаза. У русских детей подобное поведение вызвало изумление, у нас даже были некоторые, небольшие, правда, проблемы со школьным начальством. Сами эти мусульмане вполне мирные, я бы даже сказал — вежливые люди. Я говорил с сыном, но он ответил мне, что я хочу обмануть сам себя и что я сам ему рассказывал, что на Косове они тоже были сначала вежливые и мирные, пока их было мало. Русским мальчикам он тоже про это рассказывал много раз и всё время повторяет, что они слишком добрые и слишком беспечные. Ему тут очень нравится, он буквально оттаял, но при этом мой сын убеждён, что нас и здесь ждёт война. И, похоже, готовится воевать всерьёз.

Энн, 16 лет и Билл, 12 лет, американцы. Что такое работа?

Предложения поработать бэбиситтером вызывали у людей либо недоумение, либо смех. Энн была крайне расстроена и очень удивилась, когда я пояснил ей, заинтересовавшись проблемой, что у русских не принято нанимать людей для наблюдения за детьми старше 7-10 лет — они сами играют, сами гуляют и вообще вне школы или каких-то кружков и секций предоставлены самим себе. А за детьми младшего возраста чаще всего наблюдают бабушки, иногда — матери, и только для совсем малышей состоятельные семьи нанимают иногда нянь, но это бывают не девочки-старшеклассницы, а женщины с солидным опытом, зарабатывающие этим на жизнь.

Так моя дочь осталась без заработка. Ужасная потеря. Страшные русские обычаи.

Через короткое время удар был нанесён и Биллу. Русские очень странный народ, они не стригут свои газоны и не нанимают детей на развозку почты… Работа, которую нашёл Билл, оказалась "работой на плантации" — за пятьсот рублей он полдня вскапывал ручной лопатой здоровенный огород у какой-то милой старушки. То, во что он превратил свои руки, напоминало отбивные с кровью. Впрочем, в отличие от Энн, сынок отнёсся к этому скорей с юмором и уже вполне серьёзно заметил, что это может стать неплохим бизнесом, когда руки попривыкнут, надо только развесить объявления, желательно цветные. Энн он предложил войти в долю с прополкой — опять же ручным выдёргиваньем сорняков — и они тут же поругались.

Чарли и Чарлин, 9 лет, американцы. Особенности русского мироощущения в сельской местности.

У русских есть две неприятные особенности. Первая — что в разговоре они норовят схватить тебя за локоть или плечо. Вторая — они невероятно много пьют. Нет, я знаю, что на самом деле многие народы на Земле пьют больше русских. Но русские пьют очень открыто и даже с каким-то удовольствием.

Я не очень поверила. А наши близнецы были, как мне казалось, немного напуганы происходящим.

…Не стану далее вас интриговать. Жизнь здесь оказалась на самом деле замечательной, и особенно замечательной для наших детей. Хотя боюсь, что я получила немало седых волос из-за их поведения. Мне невероятно трудно было привыкнуть к самой мысли, что девятилетние (и десяти-, и так далее позже) мои дети по здешним обычаям считаются во-первых более чем самостоятельными. Они уходят гулять со здешними ребятишками на пять, восемь, десять часов — за две, три, пять миль, в лес или на жуткий совершенно дикий пруд. Что в школу и из школы тут все ходят пешком, и они тоже вскоре начали поступать так же — я уже просто не упоминаю. А во-вторых, тут дети во многом считаются общими. Они могут, например, зайти всей компанией к кому-нибудь в гости и тут же пообедать — не выпить чего-нибудь и съесть пару печений, а именно плотно пообедать, чисто по-русски. Кроме того, фактически каждая женщина, в поле зрения которой они попадают, тут же берёт на себя ответственность за чужих детей как-то совершенно автоматически; я, например, научилась так поступать только на третий год нашего тут пребывания.

С ДЕТЬМИ ЗДЕСЬ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ СЛУЧАЕТСЯ. Я имею в виду — им не грозит никакая опасность от людей. Ни от каких. В больших городах, насколько мне известно, ситуация больше похожа на американскую, но здесь это так и именно так. Конечно, дети сами могут нанести себе немалый вред, и я первое время пыталась это как-то контролировать, но это оказалось просто невозможно. Меня сперва поражало, насколько бездушны наши соседи, которые на вопрос о том, где их ребёнок, отвечали совершенно спокойно "бегает где-то, к обеду прискачет!" Господи, в Америке это — подсудное дело, такое отношение! Прошло немало времени, прежде чем я поняла, что эти женщины намного мудрее меня, а их дети куда приспособленней к жизни, чем мои — по крайней мере, какими они были в начале.

Мы, американцы, гордимся своими навыками, умениями и практичностью. Но, пожив здесь, я поняла с печалью, что это — сладкий самообман. Может быть — когда-то было так. Сейчас мы — и особенно наши дети — рабы комфортабельной клетки, в прутья которой пропущен ток, совершенно не допускающий нормального, свободного развития человека в нашем обществе. Если русских каким-то образом отучить пить — они легко и без единого выстрела покорят весь современный мир. Это я заявляю ответственно.

Адольф Брейвик, 35 лет, швед. Отец троих детей.

То, что русские, взрослые, могут ссориться и скандалить, что под горячую руку может вздуть жену, а жена отхлестать полотенцем ребёнка — НО ПРИ ЭТОМ ОНИ ВСЕ НА САМОМ ДЕЛЕ ЛЮБЯТ ДРУГ ДРУГА И ДРУГ БЕЗ ДРУГА ИМ ПЛОХО — в голову человека, переделанного под принятые в наших родных краях стандарты, просто не укладывается. Я не скажу, что я это одобряю, такое поведение многих русских. Я не считаю, что бить жену и физически наказывать детей — это верный путь, и сам я так никогда не делал и не стану делать. Но я просто призываю понять: семья здесь — это не просто слово. Из русских детских домов дети убегают к родителям. Из наших лукаво названных "замещающих семей" — практически никогда. Наши дети до такой степени привыкли, что у них в сущности нет родителей, что они спокойно подчиняются всему, что делает с ними любой взрослый человек. Они не способны ни на бунт, ни на побег, ни на сопротивление, даже когда дело идёт об их жизни или здоровье — они приучены к тому, что являются собственностью не семьи, а ВСЕХ СРАЗУ.

Русские дети — бегут. Бегут нередко в ужасающие бытовые условия. При этом в детских домах России вовсе не так страшно, как мы привыкли представлять. Регулярная и обильная еда, компьютеры, развлечения, уход и присмотр. Тем не менее побеги "домой" очень и очень часты и встречают полное понимание даже среди тех, кто по долгу службы возвращает детей обратно в детский дом. "А чего вы хотите? — говорят они совершено непредставимые для нашего полицейского или работника опеки слова. — Там же ДОМ." А ведь надо учесть, что в России нет и близко того антисемейного произвола, который царит у нас. Чтобы русского ребёнка отобрали в детский дом — в его родной семье на самом деле должно быть УЖАСНО, поверьте мне.

Нам трудно понять, что, в общем-то, ребёнок, которого нередко бьёт отец, но при этом берёт его с собой на рыбалку и учит владеть инструментами и возиться с машиной или мотоциклом — может быть гораздо счастливей и на самом деле гораздо счастливей, чем ребёнок, которого отец и пальцем не тронул, но с которым он видится пятнадцать минут в день за завтраком и ужином. Это прозвучит крамольно для современного западного человека, но это правда, поверьте моему опыту жителя двух парадоксально разных стран. Мы так постарались по чьей-то недоброй указке создать "безопасный мир" для своих детей, что уничтожили в себе и в них всё человеческое. Только в России я действительно понял, с ужасом понял, что все те слова, которыми оперируют на моей старой родине, разрушая семьи — на самом деле являются смесью несусветной глупости, порождённой больным рассудком и самого отвратительного цинизма, порождённого жаждой поощрений и страхом потерять своё место в органах опеки. Говоря о "защите детей", чиновники в Швеции — и не только в Швеции — разрушают их души. Разрушают бесстыдно и безумно. Там я не мог сказать этого открыто. Здесь — говорю: моя несчастная родина тяжко больна отвлечёнными, умозрительными "правами детей", ради соблюдения которых убиваются счастливые семьи и калечатся живые дети.

Дом, отец, мать — для русского это вовсе не просто слова-понятия. Это слова-символы, почти сакральные заклинания.

Поразительно, что у нас такого — нет. Мы не ощущаем связи с местом, в котором живём, даже очень комфортабельным местом. Мы не ощущаем связи с нашими детьми, им не нужна связь с нами. И, по-моему, всё это было отобрано у нас специально. Вот — одна из причин, по которой я сюда приехал. В России я могу ощущать себя отцом и мужем, моя жена — матерью и женой, наши дети — любимыми детьми. Мы люди, свободные люди, а не наёмные служащие госкорпорации с ограниченной ответственностью "Семья". И это очень приятно. Это комфортно чисто психологически. До такой степени, что искупает целую кучу недостатков и нелепостей жизни здесь.

Честное слово, я верю, что у нас в доме живёт домовой, оставшийся от прежних хозяев. Русский домовой, добрый. И наши дети верят в это.

Таня Майер переехала в Россию из США в 90-х. Выучила язык и отправилась Москву покорять. Все у Тани сложилось относительно удачно: высокооплачиваемая работа, романтические отношения... Но, длилось это недолго: когда мужчина узнал о беременности, он предпочел просто скрыться. Так она и стала матерью-одиночкой в России и получила бесценный опыт, как оказалось годами позднее. Прошло время, Таня вышла замуж, родила еще двоих детей и переехала в Европу, но ее опыт воспитания ребенка в Москве был таким запоминающимся и полезным, что она решила написать о нем книгу под названием «Shapka. Babushka. Kefir. Как воспитывают детей в России».

Как вы оказались в России, сколько времени здесь провели и часто ли сюда приезжаете?
Я изучала русский язык и экономику в Университете Джорджтауна в Вашингтоне. После выпуска я год работала на Уолл-стрит и в какой-то момент сказала своему начальнику, что хочу поехать в Москву.

Я задержалась здесь на 8 лет — в 2008 переехала к мужу в Лондон. Сейчас мы живем в Вене, но я стараюсь приезжать в Москву хотя бы раз в год: мне нравится наблюдать за тем, как меняется город.

Как вы решили написать книгу о своем опыте? Что вас так сильно зацепило в русском материнстве?
Я очень рада, что написала эту книгу. Я не журналист и не писатель, но мне нравится собирать информацию, анализировать ее и писать. Как-то раз одна из моих московских подруг добавила меня в секретную группу русских мам в фейсбуке (многие из них жили в Москве, но часть была размазана по всему миру).

Тогда я поделилась с группой идеей книги и спросила у девушек, согласятся ли они рассказать мне о своем опыте материнства. Они отреагировали с большим энтузиазмом, и я приступила к работе. У меня сложилось ощущение, что женщины, с которыми я говорила, получали большое удовольствие от того, что делились своим опытом — возможно, потому, что в России принято серьезно относиться к материнству. Вероятно, я была первым человеком, который попросил их проанализировать, как именно они воспитывают детей и почему. Разговаривать с девушками было очень классно.

Чем вообще русское материнство отличается от европейского и американского?
Мне кажется, что русские мамы — где бы они ни жили: в Нью-Йорке, Москве или Париже — очень серьезно относятся к своему родительству.

И в то же время такое вовлечение в родительство не мешает им находить время на себя. Русские женщины — не жертвы материнства, они им наслаждаются. Они не боятся просить помощи: в моей книге многие главы посвящены няням и бабушкам, потому что в России принято воспитывать детей вместе и полагаться на помощь разных людей. В США есть мамы, которые работают из дома, они сосредоточены на карьере, поэтому пользуются помощью извне: мамы планируют жизнь своих детей, но эти планы претворяют в жизнь другие люди. Есть и другой тип американских мам, домохозяек. Они воспринимают материнство как спорт, и интересы их детей часто замещают все прочие потребности — мне кажется, это не слишком здоровая тенденция. А вот русские женщины умудряются совмещать все: они любящие матери и жены, хорошие подруги, они находят время заботиться о себе. Русские мамы поддерживают друг друга и реже осуждают чужой выбор. И, конечно, они абсолютно не ленивые.

То, как в России устроен декретный отпуск — это скорее гуманно или глупо?
О, это очень гуманно! У меня, как я уже рассказывала, не было декретного отпуска, но это было мое собственное решение: я не хотела лишаться высокой позиции и хорошей зарплаты. В США стандартный отпуск по уходу за ребенком — 6 недель. Американские мамы работают до 40 недели беременности, рожают и возвращаются к работе через полтора месяца, будучи вынужденными оставлять детей в яслях — няни стоят очень дорого и далеко не все могут себе их позволить. Это ужасная реальность, с которой сталкивается большая часть работающих матерей в США.

В европейских странах декрет длится максимум 12 месяцев — это, конечно, мечта по сравнению с американской системой.

Что вы думаете о российских детских садах?
Мой сын был слишком маленьким для детского сада, когда мы жили в Москве.

В книге я пишу о том, что такой выбор — это именно российская особенность: в Европе и США существуют определенные стандарты образования, которые поддерживает государство и общество и которых стараются придерживаться почти все родители. А мне кажется, что способов воспитания должно быть много и разных, потому что все дети разные. В России мне попадались дети, которые до семи лет не ходили ни в какие дошкольные учреждения, и были при этом очень умными и хорошо социализированными.

Какие суеверия местных мам и пап показались вам милыми, а какие дикими?
Я люблю логику, поэтому суеверия вообще кажутся мне чем-то неразумным. Больше всего меня веселит местная идея о том, что холодные напитки (особенно со льдом) могут спровоцировать ангину или высокую температуру. Еще меня очень смешат российские мамы, вроде моей прекрасно образованной подруги Сони, которые не стригут волосы во время беременности.

Как вы считаете, какие российские традиции родительства хорошо бы внедрить повсюду, а от каких лучше отказаться совсем?
Здоровое питание, частые прогулки с детьми, раннее приучение к горшку — это те тренды российского родительства, которым стоило бы поучиться всей планете. Но все копировать я бы не стала: бывают дни, когда можно выходить на улицу без шапки, а еще, мне кажется, человечество прекрасно выживает без нескольких курсов детского массажа.

Так как в России воспитывают детей? Хорошо или плохо?
Очевидно, я предвзята, раз написала на эту тему целую книгу. Но в целом: да, в России очень хорошо воспитывают детей! Русские мамы проводят столько времени, обдумывая свои решения, читая книги, изучая информацию, задавая вопросы и анализируя собственные действия, вкладывают столько душевных сил в свое материнство! Женщинам по всему миру следовало бы у них этому поучиться. К сожалению, в Европе и США до сих пор существует представление о русских женщинах как о странных гламурных существах с длинными красными ногтями.

Все, что кажется привычным в России, порой приводит в шок жителей других стран. Отношение матерей к детям - не исключение. Давайте посмотрим на русских мам глазами иностранцев.

О русском воспитании

Американка Таня Майер , много лет прожившая в России и выпустившая книгу «Shapka, babushka, kefir. Как воспитывают детей в России», утверждает, что российское воспитание в корне отличается от европейского и американского. Какие-то вещи ей понравились, а какие-то - не слишком. Итак, что же свойственно только русским матерям?

Они чаще выбирают грудное вскармливание

Если у русской женщины есть молоко, то она, скорее всего, будет кормить младенца сама. И вряд ли вскоре после родов выйдет на работу, отдав ребенка в ясли или няням, как сплошь и рядом случается в той же Америке. В России принято предпочитать семью карьере.

Они мало надеются на помощь отца ребенка

В западных странах по выходным можно увидеть множество мужчин, гуляющих с детьми в парках. В России традиционно детьми больше занимаются матери, чем отцы. Если муж помогает с ребенком «по полной программе», то это расценивается скорее как исключение, чем как правило. Многие женщины стараются вообще не доверять детей папам, так как убеждены, что мужчина все сделает неправильно.

Они часто доверяют детей бабушкам

На Западе это просто не принято. Там бабушки не сидят с внуками, а живут своей жизнью, например, ходят в различные клубы по интересам, путешествуют. У нас позвонить и спросить: «Мама, можно я оставлю у тебя Мишку до вечера?» в порядке вещей. Напротив, если у бабушки другие планы и она откажется заниматься внуком, русская мама смертельно обидится.

Они любят гулять с детьми

Русские мамы убеждены, что чем больше ребенок будет находиться на свежем воздухе, тем лучше для него. Поэтому гуляют с детьми часами. Лето стараются проводить на даче, если нет возможности - отправить ребенка к бабушке в деревню «на витамины».

Они тщательно следят за питанием детей

Большинство российских мам стараются соблюдать для своих детей принципы здорового питания - даже если сами питаются фастфудом. Могут ограничивать клубнику, цитрусовые или шоколад, если у ребенка на них аллергия. Редко какие мамы дают ребенку есть мороженое и пить холодные напитки - убеждены, что от этого у малыша разболится горло.

Они странно относятся к лечению детей

Очень многие женщины в России выступают против детских прививок. А лечить детей предпочитают не таблетками, а народными средствами и гомеопатией - меньше «химии». Тане Майер это также показалось диким: ведь законопослушные американцы привыкли, чуть что, бежать к врачам и в полном объеме выполнять их предписания… К тому же, русские мамы часто путешествуют вместе с детьми, и вывозить не привитого малыша в другие страны весьма рискованно, полагает Майер.

Они любят отдавать детей во внешкольные кружки и секции

В Европе ребенка принято доверять детскому саду или школе, и если он ходит в кружки, то обычно при данном учреждении. У нас же детей непременно стремятся записать в изостудию или на танцы при доме культуры, в музыкальную школу, на занятия иностранными языками… Считается, что чем больше внеклассных занятий ребенок посещает - тем престижнее.

Они постоянно воспитывают детей

Не чавкай за столом!», «Не ходи по лужам!», «Веди себя прилично!» То, что русские мамы постоянно делают своим детям замечания, кричат на них и даже порой шлепают у всех на глазах, приводит неподготовленных иностранцев в оторопь.

В Японии до пяти лет детям вообще разрешают делать почти все, а в большинстве западных стран замечания им делают только в совсем уж вопиющих случаях. Если ребенок, скажем, ест руками или слишком громко кричит, то на это нередко попросту не обращают внимания.

Они наказывают не только своих, но и чужих детей

«Однажды в Москве мой сын нашалил, и одна няня звонко хлопнула его по ладошке - мол, нельзя, - вспоминает Майер. - Я попросила ту женщину не делать так больше, на что она удивилась: «А что такого? У нас так принято!»».

Действительно, в России женщина может сделать резкое замечание приятелю своего ребенка или даже ударить его за какой-то проступок, и далеко не всегда это становится поводом для жалоб и разбирательств. На Западе же считается, что воспитывать можно только собственных детей. Если что-то вас не устраивает - идите жалуйтесь родителям ребенка, но ни в коем случае не трогайте его сами!