Садовые растения        28.09.2019   

Психоанализ для ребенка. Стили семейного воспитания. Прогнозы в психоанализе ребенка

Здравствуйте!

Этот разговор посвящен детскому психоанализу.

Я психоаналитик, клинический психолог. Работаю с детьми и взрослыми. Прием веду в центре психологической помощи детям и подросткам.


1. Немного теории детского психоанализа

Появление и развитие детского психоанализа связано с именами Анны Фрейд и Мелани Кляйн. Это две фигуры в психоанализе, чьи взгляды не всегда совпадали, но их вклад в понимание детской психики и психотерапевтическую работу с детьми весьма значительный.

Как известно, все мы родом из детства. Неврозы взрослых уходят корнями в их детские переживания. В детстве происходит не только закладка невротических расстройств, но и сами симптомы неврозов могут отчетливо присутствовать в поведении ребенка.

Неврозы у детей проявляются по-разному и имеют связь с Эдиповым комплексом. Возникающий приблизительно к трем с половиной годам особый интерес к родителю противоположного пола заставляет ревновать его к родителю одного с собой пола. У каждого ребенка эти переживания проявляются с разной интенсивностью в зависимости от многих факторов, таких как: эмоциональный климат в семье, отношения между родителями, состав семьи, врожденные особенности темперамента.

Ревность проявляется в фантазиях исчезновения соперника и завоевания объекта любви. Мальчик может прямо заявлять, что женится на маме, когда вырастет. Девочки к определенному возрасту проявляют признаки соперничества с матерью за внимание отца.

Любовь к обоим родителям и соперничество с одним из них приводит к психическому конфликту, в результате у детей могут возникать неврозы.

В случае, если родители демонстрируют ребенку, что они любят друг друга и любят его, эмоционально открыты и доступны, искренни и последовательны в воспитании, тактично, но решительно прививают сыну или дочери нормы поведения будущего мужчины или женщины, тогда родитель одного с ребенком пола из соперника превращается в объект для идентификаций, а родитель противоположного пола может заложить черты будущей влюбленности.

Но случается, что собственная печальная история родителей, отношения между супругами, жизненные сложности, проблемы со здоровьем ребенка, различные потери, утрата близких и даже рождение брата или сестры могут становиться для детей психотравмирующими ситуациями.

Если длительность и интенсивность психотравмирующего воздействия чрезмерна, а психические ресурсы в силу различных обстоятельств недостаточны, то это приводит к развитию невроза у детей, и даже к более тяжелым – психотическим расстройствам.

2. Симптомы неврозов у детей

Симптомы неврозов у детей проявляются в виде чувства вины, связанного с непреодоленным Эдиповым комплексом, что неосознанно толкает их искать наказания. Примером этому могут служить постоянные падения или ушибы, или потребность провоцировать родителей на наказание. Ранние инстинктивные побуждения ощущаются как опасные и на их проявление накладывается чрезмерный запрет. Излишне строгая, даже жестокая совесть приводит к скованности, низкой самооценке, торможению во многих сферах.

У невротичных детей повышена эмоциональная ранимость, им сложно выносить психическое напряжение. Общая скованность проявляется в игре, проблемах в учебе, любой деятельности. Чрезмерное переживание стыда при любых промахах может проявляться уже в два года.

Вина приводит к ночным страхам, нарушению сна, формированию фобий, общей нервозности, раздражительности.

Невротическая боязнь темноты, страх не представляющих опасность животных и другие фобии у детей являются признаком невроза.

Страхи, повышенная тревожность, частые травмы у детей могут быть связанны не только с чувством вины, но и с нехваткой базовой уверенности в безопасности и доверия к миру.

Частые соматические заболевания, особенно, если они позволяют не расставаться с любимым родителем, пропуская занятия в образовательных учреждениях, являются психосоматическими расстройствами и имеют корни в душевной области ребенка.

Когда привязанность к родителю начинает походить на зависимость или, напротив, ребенок демонстрирует псевдонезависимость, якобы безразличие к присутствию родителя и даже отвергает его – все это говорит о нарушенной форме привязанности.

Отмечается особое отношение к праздникам и подаркам. Вместо радости ребенок может реагировать капризами, упадком духа, испорченным настроением на организованное веселье и с обидой отказываться от неожиданных подарков. С другой стороны, требования дополнительных игрушек может носить навязчивый характер, а отказы и запреты приводят к истерикам.

Отношения с близкими бывают крайне амбивалентными. Сильная привязанность к родителю сменяется вспышками гнева в его адрес, а ссоры и соперничество с братьями и сестрами приобретают отчаянно драматичный характер.

Торможения в социальной сфере отражаются не только на учебе и прочих достижениях, но и на способности строить отношения в обществе, что может выражаться в конфликтах с воспитателями, учителями, отсутствии друзей.

Невротическое торможение становится основой психической незрелости. Дети долго не могут приобрести навыки опрятности, например, в возрасте старше 4 лет страдают непроизвольной дефекацией в штаны, а ночной энурез может иметь место и у подростков. Неряшливость и неопрятность, выходящие за культурные традиции семьи, являются проявлением депрессии у детей.

Помимо скованности, неврозы у детей проявляются в расторможенном поведении, импульсивности, возбудимости, дефиците внимания и гиперреактивности, а также ранних интенсивных аутоэротических проявлениях. Мастурбация может встречаться и у младенцев. Эпизодические проявления не должны беспокоить родителей. Как правило, им удается отвлечь ребенка от этого занятия, успокоить его. Однако чрезмерное психическое напряжение может приводить детей к навязчивой потребности в самоудовлетворении.

Навязчивости, грызение ногтей, вырывание волос, заострение определённых черт характера, упрямство или чрезмерная уступчивость, агрессивность у детей, сложности в поведении и антисоциальные поступки, особые, избирательные и крайне фиксированные пристрастия в еде или явное отсутствие аппетита, склонность ко лжи и навязчивому фантазированию, эмоциональная незрелость, плаксивость, зависимость – все эти проявления связанны с развитием невротических черт. Спектр симптомов, связанных с неврозами у детей, весьма обширен. Их суть заключается в том, что психика не может справиться с нервным напряжением и прибегает к патологической форме разрядки. Такие дети нуждаются в психологической помощи, а их родители в консультации детского психолога.

3. Методы психологической помощи детям и их родителям в психоанализе

Психоанализ ведет юного пациента к успешной адаптации к реальности, в результате которой облегчаются процессы взросления. У детей увеличивается способность выдерживать реальные фрустрации.

Работа со взрослыми пациентами в рамках классического психоанализа предполагает, что те должны говорить абсолютно все, что приходит им на ум без всякой цензуры. Такой метод носит название «правила свободных ассоциаций». Именно свободное ассоциирование помогает найти дорогу к бессознательным мыслям.

В работе с детьми это правило применить сложно, если вообще возможно. Поэтому Мелани Кляйн предложила рассматривать детскую игру как эквивалент свободных ассоциаций взрослых.

Называние наблюдаемых переживаний в детском психоанализе именуется интерпретацией. Можно наблюдать, как действует интерпретация по обогащению игры, ослаблению тревоги, снижению невротической заторможенности. Ребенок становится менее подавленным невротическими симптомами и начинает лучше справляться с требованиями действительности. Он становится более психологически зрелым и выносливым, появляется интерес к многим новым сферам деятельности.

Снижается бессознательное чувство вины, появляется контроль над импульсами, развивается более разумное отношение к своим переживаниям и к тому, что он делает, увеличивается творческая спонтанность.

Постепенно в процессе психоанализа происходит понимание ребенком собственного внутреннего мира и, как следствие, улучшаются эмоциональные отношения с родителями.

Эффективность оказываемой психологической помощи детям во многом зависит от того, насколько их родители включены в психоаналитический процесс. Семья – это система, в которой все её участники ответственны за погоду в доме.

Очень важно, чтобы родители научились чувствовать ребенка, понимать его страдания. Иногда нужно, чтобы родитель смог понять истоки собственных страданий, тогда его отношения с ребенком станут более близкими и искренними. Если родитель сам находится в анализе, либо посещает родительские группы возрастает чуткость, родительская интуиция, понимание того, какие переживания стоят за поведением сына или дочери. Иногда достаточно периодических консультаций психолога, работающего с ребенком.

Наш центр психологической помощи детям и подросткам является одним из ведущих в Москве, так как находится при Московском институте психоанализа. Специалисты высокого уровня создают команду, готовую оказать качественную психологическую помощь детям и их родителям.

Если Вы ищете в Москве детского психолога, психоаналитика, я буду рад помочь.

Спасибо за внимание и душевного Вам равновесия!

Мартынов Ю.С.

“Что? У тебя в анализе маленькие дети? Дети до 6 лет? Возможно ли это? И не опасно ли это для детей?”
Это очень даже возможно. Трудно представить, что происходит в ребенке 4-х-5-ти лет. У детей в этот период очень живой ум; этот ранний сексуальный период также является временем интеллектуального расцвета. …. Первый ребенок, с которым был впервые предпринят этот эксперимент, почти двадцать лет назад, с тех пор вырос в здорового и одаренного молодого человека, который безукоризненно прошел пубертат, несмотря на серьезные психические травмы. Можно надеяться, что не хуже будет обстоять дело и с другими «жертвами» раннего психоанализа. Много интересного связано с этими детскими анализами; возможно, в будущем они станут еще более важными. С точки зрения теории их ценность бесспорна.

(З.Фрейд “К вопросу о неврачебном анализе”, 1926)

Открытие З. Фрейдом того, что детский опыт влияет на всю последующую жизнь человека, вызвало живой интерес к эмоциональному развитию ребенка. Многие участники знаменитых встреч по средам в доме Фрейда были в то время молодыми родителями, которые обсуждали друг с другом развитие и сны своих детей. Предполагается, что знаменитый случай Маленького Ганса начинался именно так.
Одной из первых, кто стал применять психоаналитическую теорию к анализу детей стала Гермина Хаг-Хельмут. Впоследствии детский анализ развивали Анна Фрейд и Мелани Кляйн.

Проблемы, с которыми столкнулись детские психоаналитики

Личность ребенка находится в процессе созревания, многие психические структуры еще не сформированы, ему трудно противостоять давлению импульсов Ид. Взаимодействие с первичными объектами (родителями, сиблингами и т.д.) происходит в настоящем, а не стало частью прошлого. Можно ли в работе с детьми использовать условия классической психоаналитической техники – кушетку, метод свободных ассоциаций, нейтральность аналитика? Решение проходить психоанализ в большинстве случаев исходит не от ребенка, так как он часто не осознает своих проблем. В работу с ребенком неизбежно включены родители. Как с этим быть?

Анна Фрейд

Анна Фрейд считала, что в связи с этими проблемами невозможно анализировать ребенка младше семи лет. Она подчеркивала различия в детском и взрослом психоанализе, важность установления терапевтического альянса, приоритет анализа защит, а также необходимость сочетания анализа и педагогического воздействия на ребенка.

Мелани Кляйн

Мелани Кляйн , в свою очередь, предположила, что свободная игра ребенка играет роль свободных ассоциаций взрослого, и, значит, можно анализировать ребенка так же, как и взрослого, интерпретируя смысл его игры, перенос и бессознательные фантазии. Она считала, что можно анализировать ребенка, начиная с двух лет.

Различия, которые вначале касались техники, затем распространились и на область теории, дав начало двум школам психоанализа – эго-психологии и кляйнианской психоаналитической школе. Дискуссия между ними была чрезвычайно плодотворной и оказала большое влияние на развитие современного психоанализа.

Дональд Вудс Винникотт

В попытке выйти за рамки противоречий между этими подходами в Лондоне сформировалась Независимая группа, одним из представителей которой был Дональд Вудс Винникотт . Его представления о «достаточно хорошей» матери, единстве матери и младенца, переходном объекте, «использовании» объекта, роли холдинга и регрессии оказали большое влияние на психоанализ как детей, так и взрослых.

Психоаналитик не только интерпретирует внутренний конфликт и бессознательные фантазии ребенка, но и способствует развитию его психических структур – благодаря пониманию и «контейнированию», помощи в наименовании, модуляции и переработке аффектов. Он становится для ребенка и объектом переноса, и новым «развитийным» объектом.

Детский психоанализ является очень интересной и благодарной практикой. В работе с детьми и подростками изменения происходят гораздо быстрее, чем при работе со взрослыми, поэтому времени на психоанализ детей, как правило, требуется меньше.

Детская игра

Ребенку часто бывает сложно выразить свои чувства в словах, но он многое сообщает в процессе игры – как чувства, о которых он хорошо знает, так и те, которые он не осознает. Ребенок может использовать комнату, игровой материал и самого аналитика, чтобы воспроизвести различные роли: например, аналитик может стать непослушным ребенком, а сам ребенок занять роль строгого учителя.

Вместо кушетки и свободных ассоциаций ребенку предлагается коробка (символизирующая его внутренний мир) с простым игровым материалом, который позволяет наделить его множеством проекций. Ребенок сам выбирает, чем он хочет заниматься в ходе сеанса – разговаривать, играть или рисовать. Психоаналитик не направляет его деятельность, что позволяет спонтанно появляться бессознательному материалу, подобно тому, как это происходит в свободных ассоциациях взрослого.

Игрушки, которые использовала М. Кляйн

Аналитик играет и разговаривает с ребенком, помогая ему выразить свои переживания, раскрыть лежащие за внешними проявлениями внутренние конфликты. Чем старше становится ребенок, тем большее место в его анализе занимает разговор и меньшее – игра. Хотя, если воспринимать слова как действия и игру, а действия в игре как коммуникацию, то различия становятся не столь уж очевидными.

С чем обращаются к детскому аналитику?

Часто эмоциональные проблемы ребенка выражаются на поведенческом и соматическом уровне – возникают проблемы в отношениях в детском саду/школе, дома, ребенок начинает плохо успевать или болеть чаще обычного. Ребенок может как осознавать свое страдание и просить о помощи, так и не отдавать себе в нём отчет. Однако, внимательные родители могут заметить подавленность, страхи, трудности в общении, повышенную тревожность и агрессивность ребенка, или понимать, что ему требуется помощь в преодолении трудной жизненной ситуации (развод родителей, потеря близких и т.д.). Форма психоаналитической работы варьирует от классической психоаналитической техники до совместной работы с матерями и младенцами и работы с ребенком через родителей (начало которой было положено случаем Маленького Ганса).

Цели детского психоанализа

Психоаналитик помогает ребенку и родителям сделать понятными их собственные чувства и поведение и восстановить ход нормального развития ребенка. Целью лечения является не только облегчение эмоционального страдания, но и интеграция его личности, развитие внутренних структур регуляции и переработки эмоций. Психоанализ позволяет устранить задержки и торможения и создать более прочный базис для прохождения ребенком последующих кризисов развития.

Встречи с родителями

Детский психоаналитик работает в тесном сотрудничестве с родителями ребенка, периодически с ними встречаясь. С детьми более старшего и подросткового возраста эти контакты становятся менее интенсивными.

Родителям помогают лучше понять эмоциональные проблемы ребенка и прервать патологический круг реагирования.

Часто родителям бывает сложно обратиться к детскому психоаналитику, потому что они чувствуют беспомощность, стыд, вину и ощущение неудачи. Эти чувства мешают развитию их контакта с ребенком. Психоаналитик помогает восстановить любящие и взаимно удовлетворяющие отношения между родителями и ребенком.

Обучение детскому психоанализу

Для обучения и получения квалификации детского психоаналитика Международной психоаналитической ассоциации необходимо сначала пройти тренинг по взрослому психоанализу и получить квалификацию психоаналитика Международной психоаналитической ассоциации (работающего со взрослыми). С 2014 года стало возможным обучение детскому психоанализу параллельно с обучением психоанализу взрослых (“интегрированное обучение”).

В 2009 году Психоаналитическим институтом для Восточной Европы им. Хан-Гроен-Праккен (PIEE) впервые была организована программа по детскому и подростковому психоанализу для членов и кандидатов IPA из Восточной Европы. В ней стали учиться психоаналитики из Болгарии, Венгрии, Латвии, России и Украины.

В 2017 году члены МПО Элина Рафаэлевна Зимина и Маргарита Александровна Нестеренко получили квалификацию детского и подросткового психоаналитика IPA. Кандидат МПО Галина Павловна Гусева продолжает обучение детскому психоанализу в PIEE.

Тренинг по детскому психоанализу включает в себя следующие компоненты:

  • Личный психоанализ (обычно его проходят в рамках обучения психоанализу взрослых).
  • Наблюдение за младенцем по методу Эстер Бик. В течение двух лет кандидат программы по детскому психоанализу раз в неделю посещает семью, в которой появился малыш, и наблюдает за развитием здорового младенца, установлением его взаимодействия с окружением, а также своим откликом на его интенсивные аффекты. Кандидат учится наблюдению и эмпатии, способности опознавать проективную идентификацию и переносить собственные переживания без их отыгрывания. Наблюдения и чувства наблюдателя обсуждаются на семинаре.
  • Теоретические семинары по психоаналитическим теориям развития и технике детского психоанализа.
  • Клинические семинары – обсуждение в группе случаев детского/подросткового психоанализа под руководством супервизора – квалифицированного детского психоаналитика.
  • Проведение двух случаев психоанализа детей/подростков под супервизией тренинг-аналитика Международной психоаналитической ассоциации, имеющего квалификацию детского психоаналитика.
  • Описание двух случаев детского психоанализа и сдача квалификационного экзамена

Психоанализ детства

Введение

К пониманию детства существует несколько подходов, один из них - психоаналитический, мы попытаемся частично осветить его в данной работе. В начале нашего века, как известно, было создано такое направление как психоанализ. Основателем его является Зигмунд Фрейд. Именно его учение в психологической науке дало начало осознанию важности детства для всей жизни человека. Началось углубленное изучение, систематизация и обсуждения этого периода человеческой жизни. Впоследствии возникали самые разные психологические теории детства, некоторые из которых во многом или полностью противоположены психоаналитической, однако почти все признают ее значимость. Например, Л. С. Выготский в своих работах во многом не соглашается с теорией Фрейда, однако, замечает ее значимость.

В своей работе мы рассмотрим подходы трех авторов, принадлежащих к психоаналитической школе, которые внесли свой вклад в понимание проблем детства в психологии. В первую очередь, конечно, теорию Зигмунда Фрейда - в своей теоретической деятельности и практике он, как правило, не занимался детьми, однако вся его теория неврозов вытекает из детских переживаний, что обуславливает насыщенность его работ информацией о его взглядах на детство. Затем мы рассмотрим ниже теорию Анны Фрейд, дочери Зигмунда Фрейда. Ее теория интересна нам потому, что она, по сути дела, явилась основоположницей детского психоанализа. Наконец, завершит наш краткий обзор теория Эрика Эриксона, американского психоаналитика, который создал свою, эпигенетическую теорию развития человека. Этот психоаналитик уже довольно сильно отошел во многих своих положениях от ортодоксального психоанализа: однако при этом, в отличие, например, от Фромма он остался в его рамках. Тем более интересно рассмотреть его теорию, понять, таким образом, развитие психоанализа.

Классический психоанализ Зигмунда Фрейда

Основатель психоанализа - Зигмунд Фрейд - один из первых психологов, обративших внимание на проблему изучения детства. Изначально психоанализ развивался как исключительно практическое направление, как метод лечения, но вскоре он стал богатым источником психологических фактов. Нельзя было не заметить огромную роль детства, детских переживаний во всей дальнейшей жизни человека. Последующие исследования и теоретические разработки привели Фрейда к тому, что эти детские переживания имеют сексуальную окраску, и этот опыт оказывает неосознанное влияние на поведение и жизнь взрослого человека. По Фрейду, неосознанный опыт является содержанием одной из трех компонент человеческой личности - бессознательного или “Оно”. “Оно” - иррациональное начало в человеке, подчиняющееся принципу удовольствия. Две другие компоненты - это “Сверх-Я” и “Я”. “Сверх-Я” - ограничивает влечения бессознательного, являясь носителем моральных норм, а “Я” следует принципу реальности и помогает субъекту действовать адекватно внешней ситуации. Содержанием “Оно” и “Сверх-Я” наполняются в детстве. Как сказано выше, “Оно” представляет бессознательные влечения, детерминированные детскими переживаниями. “Сверх-Я” - родительское начало, цензура, критика, представление о нормах, запретах, табу. “Сверх-Я” также закладывается в детстве

Каждый человек проходит в своем развитии следующие стадии:

    Оральная стадия (0 – 1 год). В этот период внимание ребенка сконцентрировано на ротовой области (она считается основной эрогенной зоной), связанной с кормлением. На этапе оральной стадии Фрейд выделял две подстадии - раннюю и позднюю. На ранней подстадии сексуальным проявлением ребенка является сосание, а на более поздней к нему добавляется укус. На данной стадии закрепляются основные, самые глубинные инстинкты “Оно”. “Я”, изначально отсутствующее у ребенка, начинает выделяться из “Оно”, лишь на втором полугодии жизни ребенка. На этой стадии инстанция “Сверх-Я” еще отсутствует.

    Анальная стадия (1 – 3 года). На этой стадии либидинозная энергия концентрируется вокруг ануса. По мнению Фрейда, детская сексуальность теперь удовлетворяется при помощи овладения процессами выделения. На этой стадии “Я” личности ребенка уже полностью сформировано, оно начинает контролировать импульсы бессознательного. Под влиянием таких сил, как страх потерять родителей, страх наказания, социальное принуждение, начинает постепенно формироваться инстанция “Сверх-Я”.

    Генитальная стадия (3 – 5 лет). Как считал Фрейд, это высшая ступень детской сексуальности. На этой ступени развития ребенка важнейшей эрогенной зоной становятся генитальные органы. Сексуальность перестает быть аутоэротичной. Дети, перешедшие на эту фазу развития, начинают испытывать сексуальную привязанность к взрослым людям. По мнению Фрейда, именно на этой стадии, формируется Эдипов комплекс у мальчиков и комплекс Электры у девочек - суть их заключается в сексуальной привязанности ребенка к родителю противоположенного пола и восприятия второго родителя как соперника. По Фрейду, при нормальном развитии разрешение этого комплекса, происходит под влиянием страха кастрации, который заставляет мальчика отказаться от сексуального влечения к матери и идентифицировать себя с отцом. Три инстанции личности человека заканчивают свое формирование именно на этой стадии.

    Латентная стадия (5 – 12 лет). На этой стадии "Я" полностью контролирует "Оно", что обуславливает снижение полового интереса ребенка. Энергия либидо находит другие пути реализации - она переносится на освоение человеческого опыта, общение со сверстниками и взрослыми и т. п.

    Генитальная стадия (12 – 18 лет). В этот период повышается сексуальный интерес ребенка. По мнению Фрейда, на данной стадии нормальный подросток стремится к одной цели - нормальному сексуальному общению. Может наблюдаться регресс или фиксация на одной из предыдущих стадиях развития в случае затруднений в реализации этой цели. На данном этапе "Я" должно сдерживать особенно агрессивные проявления и импульсы "Оно".

Когда ребенок взрослеет (Фрейд не выделял такой стадии), его характер определяется развитием и взаимодействием трех основных инстанций. По мнению Фрейда, при правильном развитии их нормальное взаимодействие может осуществляться с помощью защитного механизма сублимации. Как писал впоследствии Э. Эриксон, правильная и уместная сублимация необходима личности, чтобы нормально развиваться - это одно из важнейших и наиболее смелых положения теории Фрейда. Патологическое развитие характеризуется наличием таких защитных механизмов, как регрессия, рационализация, вытеснение и т. п.

Зигмунд Фрейд, в основном, работал со взрослыми пациентами. Однако иногда он занимался и детьми. Фобия маленького Ганса (описанная в работе под названием "Анализ фобии пятилетнего мальчика") - один из наиболее известных, хрестоматийных примеров детского психоанализа у Фрейда. Рассмотрим кратко этот случай в качестве примера работы с ребенком в классическом психоанализе.

Фрейд замечает в своей работе, что различного рода страхи - очень распространенное проявление неврозов. Болезнь мальчика заключалась в том, что он "обнаруживает весьма специфический страх, что его укусит белая лошадь". В своей книге Фрейд пишет, что различные фобии могут быть проявлением разнообразных неврозов, однако наиболее часто (как и в случае с Гансом) - это так называемая "истерия страха". Эта истерия страха, как правило, перерастает в фобию. Исключение составляют лишь те случаи, когда вытесненная энергия либидо конвертируется, а не остается свободной в виде страха. Для излечения от истерии страха пригоден лишь психоаналитический метод. Именно он позволяет открыть доступ к вытесненным желаниям ребенка и, таким образом, помочь ему. В своей работе Фрейд достаточно подробно описывает ход болезни мальчика и процедуру аналитической работы с ним. Можно выделить следующие приемы, используемые в данном случае (как мы увидим в дальнейшем, эти приемы получили свое развитие в работах А. Фрейд).

Изучение сведений, сообщаемых родителями - они помогают понять возможные причины невроза, найти патогенные ситуации в прошлой жизни ребенка.

Анализ и интерпретация детских фантазий. Фрейд очень активно и смело интерпретирует все фантазии и высказывания мальчика, его поведение и поступки.

Во время работы аналитик приходит к пониманию причин болезни своего маленького пациента. Причина эта - Эдипов комплекс. Фрейд приходит к выводу, что белая лошадь для него символизирует отца, которого он на самом деле боится. Причина этого страха - в подавляемом сексуальном влечении к матери. Влечение это обостряется после рождения сестры - в результате этого маленькому Гансу мать начинает уделять меньше времени. До определенного момента нереализованная энергия либидо находит свой выход, сублимируется: мальчик возится с другими детьми на даче, представляя, что это его собственные дети. После переезда в город выход энергии закрывается - и, как результат, возникает фобия. Фрейд постепенно подводит Ганса к осознанию причин своей болезни в ходе работы с ним.

Итак, в своей достаточно обширной теории, Зигмунд Фрейд довольно подробно описал свои взгляды на развитие ребенка. Перейдем теперь к рассмотрению точки зрения его наследницы (и в прямом, и в переносном смысле) - Анны Фрейд, которая сумела развить психоанализ именно в направлении детства, воплотив на практике теорию Зигмунда Фрейда.

Теория "детского психоанализа" Анны Фрейд

Одним из последователей Фрейда, развивавших направление детского психоанализа, является его дочь Анна Фрейд. Она полностью сосредоточила свое внимание на проблемах и методах психоанализа, применяемого к детям. В своих лекциях, вышедших в последствии в виде отдельной книги "Введение в детский психоанализ", она рассмотрела следующие проблемы.

Ребенок, в отличие от взрослого, никогда не является инициатором начала анализа - решение о необходимости анализа всегда принимают его родители или другие окружающие люди. По словам Анны Фрейд, некоторые детские психоаналитики (например Мелания Клейн) не считают это серьезным препятствием в работе, однако, по ее мнению, вполне целесообразно постараться каким-нибудь образом вызвать в ребенке заинтересованность, готовность и согласие на лечение. Эту часть психоаналитической работы она выделяет в отдельный период детского психоанализа - подготовительный. В течение этого периода непосредственно аналитической работы не ведется, просто происходит "перевод определенного нежелательного состояния в другое желательное состояние с помощью всех средств, которыми располагает взрослый в отношении к ребенку". Автор выделяет три предварительных условия, необходимые для начала анализа: осознание болезни, доверие к аналитику и решение на анализ. В качестве примеров Анна приводит случаи, описанные ниже.

Одна ее шестилетняя пациентка сообщила: "Во мне сидит черт. Можно ли вынуть его?". Ответ был таков: да, можно, но если мы решим вместе это сделать, то придется выполнить множество не слишком приятных вещей. Девочка, подумав, согласилась - так было достигнуто соблюдение важного правила терапии - добровольное согласие пациента.

Другая пациентка, которую привели родители, согласилась работать вместе с психоаналитиком, стараясь приобрести союзника в борьбе с ними, подобно тому, как первая девочка старалась заполучить союзника в войне с "чертом".

Довольно часто ребенок не соглашается так просто работать с аналитиком. В таких случаях, по словам Анны Фрейд, имеет смысл в течение некоторого времени постараться добиться расположения ребенка - в приведенном примере она описывает случай с десятилетним мальчиком, когда пришлось вначале добиваться просто интереса мальчика к личности терапевта, затем постараться показать, что общение может быть не только интересным, но и полезным и, наконец, дать понять, что подвергаться анализу означает получать многочисленные преимущества. После этого ребенок начинает осознавать действительную пользу проведения психоаналитической работы.

Таким образом, по мнению Анны Фрейд, первым и немаловажным отличием детского психоанализа от классической его формы является наличие особой, подготовительной стадии, на которой ребенок должен признать свою проблему и принять решение на анализ. По словам автора, "у маленького запущенного невротика вместо сознания болезни... возникает чувство испорченности, которое становится... мотивом для проведения анализа".

После такого вступления Анна Фрейд приступает к характеристике уже непосредственной процедуры детского психоанализа. После того, как аналитику удалось завоевать доверие и расположение маленького пациента, возникает вопрос о методах и технических приемах, которые могут быть применены к ребенку в течение психоаналитической работы. Анна приводит 4 основных приема классического психоанализа и рассматривает их применительно к детскому.

Воспоминания пациента. В детском анализе не приходится сильно рассчитывать на собственные воспоминания ребенка. Маловероятно, что он сумеет рассказать аналитику достаточно о своей болезни. Поэтому автор предлагает активно собирать и использовать сведения от родителей. При этом надо учитывать все неточности и искажения, возможно обусловленные личностными мотивами.

Что касается толкования сновидений, то здесь, по мнению Анны Фрейд, вполне применимы те же приемы, что используются в работе со взрослыми людьми. Частота сновидений у ребенка не меньше, чем у взрослого. Анна рассказывает, что в работе она сообщает малышу, что "само сновидение ничего не может сделать, каждую свою часть оно откуда-нибудь да взяло", а затем они вместе "отправляются на поиски". В эту же группу приемов выделяется анализ "снов наяву", мечты детей, которыми они делятся более охотно, чем взрослые пациенты. В книге приводится несколько ярких примеров таких детских фантазий, в которых очень явно просматривается связь с какой-то (тоже "просвечивающей") проблемой. Встречаются также "сны наяву с продолжением" - фантазии, связанные по сюжету, которые ребенок рассказывает от сеанса к сеансу. В самых удачных случаях, аналитик может войти с ребенком в настолько тесный контакт в самом начале анализа, что он (ребенок) будет рассказывать ежедневно продолжение своего сна наяву, что является очень удобным и достоверным источником информации об актуальном внутреннем состоянии ребенка. Еще один специфический для детского психоанализа прием - это изучение и толкование рисунков детей. Дети охотно и много рисуют и, подчас, проявляют бессознательные желания, чувства именно в рисунках.

Касаясь метода свободных ассоциаций, Анна Фрейд замечает, что у ребенка, как правило, отсутствует готовность к ассоциированию. Именно поэтому, по ее мнению, детский анализ считается (на момент написания книги) особенно трудной областью применения учения Зигмунда Фрейда. Однако, иногда можно "спровоцировать" ребенка давать некоторые ассоциации. Так, например, в практике автора был случай, когда удалось разрешить проблему, используя метод свободных ассоциаций, когда девочку просили "сесть на корточки с закрытыми глазами и прислушаться к тому, что происходило в ней". Девочка, обладая (что важно) прекрасной зрительной памятью, охотно выполняла эту инструкцию и рассказывала все, что "приходило на ум ". Уже в то время были попытки заменить свободные ассоциации игрой (доктор Гельмут, Мелания Клейн). Как мы увидим ниже, эти методы получили широкое развитие, например, его активно применял в своей практике Эрик Эриксон.

Отдельное внимание уделяет Анна Фрейд роли переноса (или перенесения) как технического приема в детском психоанализе. Первое, что обращает на себя внимание, это то, что необходимо заинтересовать ребенка перед началом анализа, это означает, в переводе на аналитическую терминологию, создать положительное перенесение. Таким образом, положительное перенесение является необходимым условием с самого начала работы. Отрицательные же перенесения при детском анализе являются, по словам автора, прежде всего, препятствием, т. к. нормальная и продуктивная психоаналитическая работа с детьми возможна только при наличии положительного перенесения. Отрицательные же, сколь много материала они не давали, в детском анализе следует разрушать. Все элементы перенесения у ребенка, продолжает Анна, остаются лишь элементами, невроз перенесения как таковой у ребенка не возникает. Это обусловливается прежде всего тем, что ребенок, в отличие от взрослого, еще не разорвал теснейших отношений с родителями и, по сути дела, ему незачем переносить свои отношения к родителям на другого человека. Кроме того, аналитик при работе с детьми не должен оставаться безличным, как в классическом психоанализе, он, как уже неоднократно упоминалось, должен быть интересным, симпатичным ребенку. Это создает реакцию перенесения искусственно, а ничто искусственное не может стать по-настоящему реальным.

В заключительной части своей книги Анна Фрейд подводит некоторый итог своим взглядам на особенности детского психоанализа. Она обращает внимание на различные тонкости психоанализа, связанные, в основном, с незрелостью структуры личности ребенка. Например, в отличие от взрослого пациента, ребенок очень зависим в своих отношениях с окружающим миром и он (мир) оказывает намного большее влияние на протекание и механизм невроза. По мнению автора, большинство проблем маленького пациента, так или иначе, обусловлены незрелостью ”Сверх-Я”. Чтобы результативно провести анализ, как считает Анна, аналитик “должен суметь во время анализа с ребенком место его ”Я-идеала”. Ребенок согласится уступить место в своей внутренней, эмоциональной жизни новому “любовному объекту”. Таким образом, в детском психоанализе намечается явная связь с воспитанием - из-за слабости ”Я-идеала” ребенка и его эмоциональной зависимости от внешнего мира он не способен самостоятельно сдерживать освобождающиеся побуждения и для этого ему нужен человек (психоаналитик), обладающий авторитетом в воспитательном отношении.

В заключение к данному разделу можно сказать, что, в отличие от предыдущего и последующего, он почти полностью посвящен практическим проблемам детского психоанализа. На наш взгляд, это полезно потому, что рассмотрение и практики, и теории дает более полное представление о взглядах на любую психологическую проблему.

Теория Эрика Эриксона

Эрик Эриксон - представитель неопсихоанализа, его социологического направления. В своей эпигенетической концепции развития личности он попытался соединить и установить взаимосвязи между общественно-историческими условиями формирования личности и ее собственной активности. По его мнению, этнические и исторические особенности воспитания ребенка во многом определяют строение и функционирование личности. Чтобы понять эти культурные и исторические детерминанты, в своих исследованиях он рассматривал зрелую личность, а затем пытался найти истоки ее организации, строения и функционирования на предыдущих стадиях развития общества. Для понимания того, что Эриксон понимает под зрелой личностью, следует ввести термин "идентичность" личности - один из центральных во всей теории. Этот термин у Эриксона обозначает образ себя во всем многообразии отношений к миру с соответствующими формами поведения, который осознается личностью. Эта идентичность, по его мнению, формируется в течение всей жизни человека. Вот как говорит он об этом сам: "Растущий ребенок должен на каждом шагу извлекать оживляющее чувство реальности из познавания того, что его индивидуальный путь овладевающего опыта... является успешным вариантом групповой идентичности и находится в соответствии с пространством-временем и жизненным планом группы". Следует подчеркнуть, что человек стремится к обретению идентичности: в самой его природе, по словам Эриксона, заложена потребность в психосоциальной идентичности.

Всю жизнь человека можно разбить на стадии развития личности. Это разбиение производится Эриксоном на основании смены специфических задач, выдвигаемых обществом. Эти задачи могут решаться как положительно, так и отрицательно - в первом случае происходит нормальное развитие, во втором - ненормальное, именно в этом случае у человека могут возникать неврозы. В отличие от классиков психоанализа, Эриксон рассматривает развитие личности человека не только до полового созревания, но и на протяжении всех последующих лет его жизни. Переход с одной ступени на другую, по мнению автора, всегда сопровождается кризисами, которые, однако, далеко не всегда подразумевают мучительную борьбу, катастрофу и т. п., но всегда это "поворотный пункт, момент, решение и выбор между прогрессом и регрессом, интеграцией и задержкой". Безусловно, следует отметить, что Эриксон активно практиковал детский психоанализ, развивая, в частности, игровую терапию. По его мнению, игра в детском психоанализе выполняет не только диагностическую, но и собственно терапевтическую функцию.

Связи эти логически вполне понятны, например, модусам ретенции и элиминации соответствуют модальности удерживания и отпускания - связь практически прямая.

Подводя итог, можно сказать, что Эриксон в своей теории сумел охватить многие особенности, связанные с социальной жизнью личности, которые не были охвачены в классическом психоанализе. Создавая свою психоаналитическую концепцию развития ребенка, он модифицировал представления психоаналитиков об этом периоде жизни человека. Как и Фрейд, он создал, на наш взгляд, более широкую теорию, чем только концепцию детства - как было уже сказано выше, он в своих разработках вышел за пределы детства человека.

Заключение

После рассмотрения нескольких психоаналитических взглядов на проблему детства можно сделать некоторые выводы. Безусловно, все три концепции признают большую роль этого периода во всей последующей жизни человека. Все психоаналитики считают, что именно в детстве закладывается подавляющее большинство возможностей, как для развития личности, так и для личностных проблем. Конечно, наиболее категоричен в этом вопросе Фрейд. Он однозначно связывает все последующие неврозы с детскими психическими травмами, причем все значимые травмы связаны с сексуальной сферой жизни ребенка. З. Фрейд был первым ученым, открывший психическую сторону неврозов, ему было сложнее всех его последователей и критиков. Если рассмотреть всех прямых или косвенных его наследников - от Райха и Юнга до Перлза, то становится видно, что все они, так или иначе, расширяли учение о бессознательном, добавляя все новые и новые детерминанты развития человека. Юнг ввел понятие коллективного бессознательного. Райх сконцентрировал свое внимание на телесной детерминации. Эриксон развивал социальный аспект детерминации психики и т. д. Итак, за время, в течение которого развивается психоанализ, его границы сильно расширились, и он перестал быть просто терапевтической техникой, но в определенном смысле стал философией. Особенно явно это проявляется в странах, где психоанализ процветает в наши дни (например, в США). Один из основоположников “гуманистического неопсихоанализа” Эрих Фромм в своей книге “Психоанализ и этика” замечает, что подчас идеи Фрейда о бессознательном воспринимаются так, что все поведение человека полностью детерминировано неосознаваемыми импульсами. А это, в свою очередь, приводит к механистическому взгляду на человека, к отрицанию его сознательной активности и т. п.

Хотелось бы еще раз отметить, что психоанализ, безусловно, внес и, наверняка, еще внесет немалый вклад в понимание проблем детства, а, следовательно, и всей жизни человека.

Библиографический список

    Фрейд З. “Психология бессознательного”.

    Фрейд А. “Введение в детский психоанализ”.

    Фрейд А. “Психология Я и защитные механизмы”.

    Анциферова “Эпигенетическая концепция Э. Эриксона” (в кн. “Принцип развития в психологии”).

    Обухова Л. Ф. “Детская психология: теории, факты, проблемы”.

Детский психоанализ считается одной из наиболее действенных форм работы с несовершеннолетними. В этой статье мы расскажем, как работает психоаналитик с детьми и к чему это приводит.

Истоки детского психоанализа

Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд считал, что его доктрина не в состоянии помочь детям и старикам. С этим убеждением было воспитано целое поколение специалистов. Но дочь Фрейда - Анна была твердо уверена, что отец ошибается. Проведя с ним все его последние годы, она начала практиковать с несовершеннолетними. Благо от клиентов отбоя не было.

Ее практика показала, что психоаналитическая работа с детьми приводит к очень хорошим результатам. Так начали развиваться психоаналитические направления коррекционной работы с детьми.

Как выглядит психоанализ для ребенка?


Детские психоаналитики охотно работают с арт-терапией, элементами символдрамы, а также в рамках сказкотерапии. Однако, несмотря на то, что они используют, эти специалисты никогда не выходят за рамки учения о бессознательном.

Соответственно психоаналитическая терапия с ребенком будет сводиться к посещению им специалиста и некоторым совместным занятиям, в которых психоаналитик чаще будет занимать роль наблюдателя. Результат наблюдения будет им анализироваться. Рекомендации специалист будет доносить до ребенка в рамках игровой деятельности. Также возможны отдельные консультации с родителями, информационного характера.

Какие результаты психоанализа с детьми?

Детский психоанализ может очень кардинально изменить жизнь вашего чада. Благодаря этой технике реально избавиться от многих неврозов: бессонницы, нарушений поведения, трудной адаптации в детском саду и пр. Но есть и ограничения: психоанализ не помогает при наличии реальных проблем в семье, органических заболеваниях и ряде других ситуаций. Однако, этот метод считается одним из наиболее старых и проверенных, в контексте работы с детьми.

Предисловие. Становление и развитие детского психоанализа

Возникновение психоанализа было связано с исследованием и лечением невротических заболеваний взрослых людей. Однако выдвинутое З. Фрейдом (1856-1939) положение о том, что истоки возникновения невротических расстройств уходят своими корнями в детство и связаны с особенностями психосексуального развития ребенка, с необходимостью подводило к изучению детских неврозов. Не случайно основатель психоанализа уделял самое пристальное внимание проблеме Эдипова комплекса, связанного с инфантильной сексуальностью и являющегося, по его мнению, «ядром неврозов». Не случайно и то, что лечение взрослых невротиков предполагало выявление средствами психоанализа воспоминаний пациентов о различного рода ситуациях, событиях, переживаниях, имевших место в их раннем детстве и относящихся к первым годам их жизни.

З. Фрейд работал в основном со взрослыми пациентами. Тем не менее ему приходилось подчас обращаться к детским случаям. Наглядным примером в этом отношении может служить его публикация «Анализ фобии пятилетнего мальчика» (1909) , в которой изложен ставший классикой случай «маленького Ганса». Правда, само лечение пятилетнего мальчика проводилось его отцом, а З. Фрейд лишь руководил этим лечением и только один раз принимал участие в разговоре с ребенком. Однако опубликованная им работа способствовала привлечению внимания психоаналитиков к анализу детских неврозов. Так, венгерский психоаналитик Ш. Ференци (1873-1933) в работе «Маленький петушатник» изложил случай странного поведения маленького мальчика, Арпада, проявлявшего повышенный интерес к курам, испытывавшего страх перед петухом и выражавшего чрезмерную любовь и ненависть к птицам.

«Анализ фобии пятилетнего мальчика» З. Фрейда и «Маленький петушатник» Ш. Ференци служили скорее наглядной демонстрацией подтверждения психоаналитических идей, нежели руководством по осуществлению психоанализа детских неврозов. Ни в той, ни в другой работе не содержались рекомендации относительно того, как и каким образом можно использовать психоанализ в процессе конкретной терапевтической работы с детьми. Напротив, в них высказывались такие суждения, которые свидетельствовали о технических трудностях психоанализа при лечении детей и сомнениях по поводу возможностей непосредственного его применения к детским неврозам.

З. Фрейд подчеркивал, что именно благодаря отцу «маленького Ганса» удалось побудить ребенка к определенным признаниям и что только совмещение в одном лице родительского и врачебного авторитета, а также совпадение нежных чувств и научных интересов сделали возможным использовать метод, который «в подобных случаях вообще вряд ли мог бы быть применим». Ш. Ференци заметил, что в случае Арпада «прямое психоаналитическое обследование оказалось невозможным», и ему пришлось ограничиться тем, чтобы просить заинтересованную в этом случае даму делать заметки, записывать изречения и фиксировать странные поступки ребенка.

Тем не менее З. Фрейд считал, что в будущем детские психоаналитические сеансы приобретут большее значение, чем это имело место на начальной стадии развития психоанализа. В работе «Проблема дилетантского анализа» (1926) он писал о ценности детских психоаналитических сеансов для развития теории и о практическом интересе, связанном с обнаружением того, что большое число детей в своем развитии проходят одну из невротических фаз. При этом он подчеркивал, что в интересах ребенка «аналитическое влияние необходимо соединить с воспитательными мероприятиями» и что эта техника «еще ждет своей разработки».

Отталкиваясь от этих идей, последующие психоаналитики приступили к практическому анализу детских неврозов, что нашло свое отражение, в частности, в терапевтической деятельности А. Фрейд (1895-1982), М. Кляйн (1882-1960), Д. Винникотта (1896-1971) и других аналитиков. Публикации А. Фрейд «Введение в технику детского психоанализа» (1927) , «Детство в норме и патологии» (1965) , работы М. Кляйн «Психоанализ детей» (1932) , «Психоаналитическая игровая техника: ее история и значение» (1955) , книга Д. Винникотта «“Пигля”: Отчет о психоаналитическом лечении маленькой девочки» (1977) оказали заметное влияние на становление и развитие детского психоанализа.

Дочь основателя психоанализа Анна Фрейд была одной из первых, кто способствовал становлению и развитию детского психоанализа. Будучи младшей из шести детей З. Фрейда, она не только находилась рядом с ним всю свою жизнь, выполняя роль личного секретаря и ухаживая за отцом, на протяжении шестнадцати лет страдавшего от ракового заболевания, но и, став психоаналитиком, активно включилась в профессиональную деятельность, связанную с Международным психоаналитическим движением.

А. Фрейд не имела медицинского образования. Закончив лицей и получив педагогическое образование в 1914 году, на протяжении пяти лет она работала учительницей. Не встречая возражений со стороны отца, молодая учительница имела возможность посещать его лекции и присутствовать на некоторых заседаниях Венского психоаналитического общества. Проявив интерес к психоаналитическим идеям, в 1918-1921 годах она прошла личный анализ у своего отца. С 1918 года она стала принимать участие в Международных психоаналитических конгрессах. Осуществив самостоятельное психоаналитическое исследование пятнадцатилетней девочки и выступив с докладом «Фантазия избиения во сне и наяву», в 1922 году А. Фрейд стала членом Венского психоаналитического общества.

В 1920 году З. Фрейд подарил своей дочери кольцо, подобное тому, которое носили особенно приближенные к нему мужчины-аналитики, входящие в состав «тайного комитета». В 1923 году А. Фрейд открыла собственную психоаналитическую практику, а в 1924 году стала членом «тайного комитета», заменив ближайшего сподвижника основателя психоанализа О. Ранка (1884-1939), который, выдвинув свои собственные идеи о травме рождения и не встретив поддержки среди ближайшего окружения З. Фрейда, вышел из состава данного комитета. В 1924 году она возглавила Венский психоаналитический институт, в котором стала читать лекции по детскому психоанализу. В том же году она повторно прошла анализ у своего отца, в 1931 году – стала секретарем Венского психоаналитического общества.

Летом 1938 года А. Фрейд вместе со своим отцом покинула Австрию и эмигрировала в Англию. После смерти З. Фрейда она способствовала изданию его собрания сочинений. Во время второй мировой войны А. Фрейд оказывала помощь детям, пострадавшим от бомбардировок Лондона, открыла детский приют-ясли, осуществляла терапевтическую и исследовательскую деятельность. С 1944 по 1949 год была Генеральным секретарем Международной психоаналитической ассоциации. В 1947 году в Хэмпстеде организовала курсы подготовки специалистов в области детского психоанализа, в 1952 году возглавила Хэмпстедскую клинику детской терапии, которая в 1984 году была переименована в Центр Анны Фрейд.

А. Фрейд неоднократно выезжала с лекциями в США, принимала активное участие в работе Международных психоаналитических конгрессов. Была почетным доктором Шеффильского (Англия), Венского (Австрия), Гарвардского, Колумбийского, Чикагского, Филадельфийского (США) университетов. В 1973 году была избрана почетным президентом Международной психоаналитической ассоциации. Умерла в октябре 1982 года. В возрасте 86 лет.

А. Фрейд – автор многочисленных статей и ряда книг, включая «Введение в технику детского психоанализа» (1927) , «Введение в психоанализ для педагогов» (1930) , «Я и механизмы защиты» (1936) , «Норма и патология детства» (1965) . Ее идейное наследие нашло свое отражение в собрании сочинений, изданном в десяти томах.

В своей исследовательской и терапевтической деятельности А. Фрейд исходила из того, что детский психоанализ требует специальной техники, поскольку в отличие от взрослого ребенок является незрелым, несамостоятельным существом, решение на анализ никогда не исходит от него самого, он не чувствует никакого нарушения и чаще всего у него нет сознания того, что он болен. Учитывая эти особенности, детский психоанализ предполагает прежде всего более или менее длительный подготовительный период, на протяжении которого осуществляется как бы «дрессировка» ребенка для анализа (сознание болезни, доверие, согласие на лечение).

По мнению А. Фрейд, работающему с детьми аналитику необходимо придерживаться следующих правил: он не должен оставаться безличным по отношению к маленькому пациенту; вместо толкования свободных ассоциаций и поступков пациента аналитик должен направить свое внимание туда, где «разыгрываются невротические реакции», то есть на домашнюю среду, окружающую ребенка; аналитик должен учитывать то обстоятельство, что внешний мир оказывает «на механизм инфантильного невроза и на течение анализа» более сильное влияние, чем у взрослого пациента; при работе с ребенком аналитик должен суметь занять место его Я-идеала, и ему не следует начинать свою терапевтическую деятельность до тех пор, пока не будет уверен в том, что он «окончательно овладел этой психической инстанцией ребенка»; аналитик должен обладать авторитетом в воспитательном отношении, то есть анализировать и воспитывать, позволять и запрещать, «разрывать и вновь связывать».

Излагая свои взгляды на специфику детского психоанализа, А. Фрейд выступила против позиции М. Кляйн, в соответствии с которой предпринимались попытки интерпретации поведения детей с точки зрения психоаналитического подхода к взрослым, учитывающего сексуальную символику в ее непосредственном смысловом значении. Как и основатель психоанализа, она критически отнеслась к рассмотрению игровой деятельности детей, преломленной через призму символического отображения реальных сексуальных отношений между родителями, что было характерно для М. Кляйн.

В отличие от А. Фрейд, считавшей, что анализ ребенка уместен только в случае инфантильного невроза, М. Кляйн придерживалась точки зрения, согласно которой психоанализ приемлем и для развития нормальных детей. Используя психоаналитические методы исследования и лечения, она разработала технику детского психоанализа, основанную на игре и ранних объектных отношениях. Свободной игре ребенка придавалось такое же значение, как и свободным ассоциациям взрослого пациента. Соответственно за игровыми действиями ребенка усматривались символические значения, в психоаналитической интерпретации совпадающие или, во всяком случае, мало чем отличающиеся от аналитической работы со взрослыми. Связанные с игрой действия ребенка расшифровывались и толковались в плане проявления его сексуальных и агрессивных желаний: столкновение двух игрушек между собой рассматривалось как выражение наблюдения интимных отношений между родителями; опрокидывание какой-либо игрушки – как агрессивные действия, направленные против одного из родителей. Игровая аналитическая техника не требует подготовительного этапа к анализу и дает возможность лучше понять объектные отношения между ребенком и родителями, в первую очередь детские переживания, связанные с матерью. В основу детского психоанализа должно быть положено, по мнению М. Кляйн, представление о том, что удовлетворение и фрустрация, либидозные и деструктивные импульсы формируются на самых ранних стадиях развития ребенка, в течение трех-четырех первых месяцев его жизни, когда у него появляется восприятие «хорошего» и «плохого» объекта («хорошей» и «плохой» груди матери). На ранних стадиях развития ребенка проявляется то, что может быть названо «младенческим неврозом», характеризующимся депрессивной тревогой. Последняя, как считала М. Кляйн, «играет жизненно важную роль в раннем развитии ребенка, и нормой является завершение инфантильных неврозов где-то к сроку около середины первого года жизни».

Во второй половине 20-х и начале 40-х годов проходили идейные столкновения между А. Фрейд и М. Кляйн, обусловленные их различными взглядами на детский психоанализ. Особенно острыми эти столкновения были в Англии, куда М. Кляйн переехала в 1926 году, а А. Фрейд – в 1938 году.

Отголоски этих дискуссий сохранились до сих пор среди психоаналитиков, специализирующихся в области психоанализа детских невротических заболеваний. Во всяком случае, среди современных психоаналитиков нет единого мнения по поводу того, в какой степени следует доверять детской игре в процессе анализа ребенка: отражает ли его игра действительные жизненные ситуации, свидетельствующие о внутренних конфликтах, или в ней проявляется сопротивление выражению конфликтов; является ли игра ребенка своего рода переносом или излюбленным средством выражения; находит ли он в ней средство «бегства в болезнь» или игра ребенка сама по себе обладает целебной силой.

В настоящее время одни психоаналитики придерживаются взглядов А. Фрейд, другие – разделяют идеи М. Кляйн, третьи – используют все ценное, что имелось в учениях этих двух представителей детского психоанализа. В данной хрестоматии содержатся материалы, принадлежащие перу А. Фрейд, и в ней отражена соответственно одна из позиций, связанная с пониманием специфики детского психоанализа и его техники. Для того чтобы составить более полное представление о возможных подходах к рассмотрению психического развития ребенка, возникновения психических расстройств детей и методов их лечения, читатель может обратиться к опубликованным на русском языке работам, приведенным в списке литературы. Однако мне представляется, что ознакомление с детским психоанализом необходимо начинать с чтения соответствующих работ А. Фрейд. Именно поэтому предлагаемая читателю хрестоматия включает в себя исследования данного автора как необходимую предпосылку для дальнейшего овладения психоаналитическими знаниями в сфере терапии, воспитания и образования детей.

Валерий Лейбин,

действительный член Академии педагогических и социальных наук,

главный научный сотрудник

Института системных исследований РАН

Раздел I
Психоанализ раннего детства

Амнезия событий раннего детства и Эдипов комплекс

Мы все прекрасно знаем, что преподаватели относятся к психоанализу с известной долей скептицизма и недоверия. Но так как вы, учителя, работающие в Детских дневных центрах , решили все же прослушать краткий курс моих лекций, вы, видимо, тем или иным путем пришли к заключению, что более близкое знакомство с новой дисциплиной сможет оказать определенную помощь в вашей нелегкой работе. После прослушивания этих четырех лекций вы сможете оценить, ошибались ли вы в своих ожиданиях и сумела ли я оправдать хоть часть ваших надежд.

В определенном смысле у меня нет для вас ничего абсолютно нового. Я бы не достигла своей цели, если бы попыталась рассказать вам о поведении школьников или детей, посещающих Дневные центры, так как в этом отношении вы находитесь в более выгодном положении. Через ваши руки ежедневно проходит огромное количество материала, наглядно демонстрирующего весь спектр явлений: от детей, отстающих в умственном и физическом развитии, запуганных, упрямых, лживых, испорченных дурным обращением, до жестоких, агрессивных и склонных к совершению преступлений. Я лучше уклонюсь от попыток оглашения всего списка, так как вы все равно обнаружите в нем много пробелов.

Тем не менее даже хорошее знакомство со всем многообразием ситуаций может препятствовать постижению истинного смысла этих феноменов. Вы, так же как школьные учителя и воспитатели детских садов, должны беспрестанно действовать. Жизнедеятельность в классе требует постоянного вмешательства с вашей стороны: вы должны делать замечания, поддерживать дисциплину и порядок в классе, следить, чтобы дети не сидели без дела, давать им советы и указания. Ваша администрация была бы крайне недовольна, если бы вам вдруг пришло в голову перейти на позиции пассивного наблюдателя. Так уж устроено, что в силу своей профессиональной деятельности вы знакомитесь с бесчисленными видимыми проявлениями поведения детей, но вы не можете ни охватить взглядом весь спектр этих явлений, ни проследить истоки детского поведения, на которое вы вынуждены реагировать.

Возможно, вы не можете правильно оценить и классифицировать материал, которым обладаете, не столько из-за отсутствия возможности беспрепятственного наблюдения, сколько потому, что такая классификация требует специальных знаний. Представим себе на минуту, что кто-нибудь из присутствующих здесь особенно заинтересован в том, чтобы выяснить, почему некоторые дети в определенной группе страдают нарушениями зрения или рахитом. Ему известно, что эти дети живут в убогих, сырых домах, но только медик сможет внятно объяснить, каким образом сырость влияет на физическое состояние ребенка. Другой, возможно, сконцентрировал свое внимание на тех опасностях, которым подвержены, по причине своих врожденных качеств, дети страдающих алкоголизмом родителей; в этом случае необходимо обратиться к изучению наследственности. Тот, кто интересуется взаимосвязью между такими явлениями, как безработица, нехватка жилья и отсутствие заботы о ребенке, должен заняться изучением социологии. Точно так же учитель, интересующийся психологическими детерминантами всех этих явлений, желающий понять разницу между ними и проследить их постепенное развитие на конкретных примерах, может обратиться за информацией к психоанализу.

Мне кажется, что такое обогащение знаниями может оказать вам значительную поддержку в вашей практической деятельности. На это есть две причины. Дневные центры – это новейший образовательный институт в Вене. Он предназначен для детей, которые по тем или иным причинам после уроков остаются без присмотра родителей. Идея создания подобных центров – превентивная мера, попытка предотвратить негативные последствия, возникающие в результате снижения заботы о детях. Своим существованием они обязаны убеждению, что на развитие вызывающего и асоциального поведения на ранних стадиях можно сравнительно легко повлиять в благоприятной атмосфере таких центров, напоминающей школьную или домашнюю обстановку. Позже, когда выросшие без родительского присмотра, совершившие преступления подростки оказываются в исправительном заведении, сделать это значительно сложнее, а порой просто невозможно.

Тем не менее в настоящий момент посещение Дневных центров не может быть принудительным. В то время как посещение школы является обязательным, вопрос о доверии своего ребенка на попечение работникам Центра оставлен на усмотрение родителей. По этой причине Дневные центры должны постоянно доказывать то, что их существование не является бесполезным, завоевывая авторитет в глазах каждого ребенка и родителя своей успешной работой, точно так же, как до указа об обязательной прививке против оспы надо было снова и снова убеждать родителей в необходимости такой прививки.

Но работники Дневных центров указывают на другое затруднение, присущее их положению. В большинстве случаев им приходится иметь дело с детьми, уже успевшими пройти через руки различных воспитателей. Они отмечают, что эти дети, по крайней мере вначале, неадекватно реагируют на них самих и их поступки. Они приходят с уже сложившимися представлениями и нередко своим поведением выражают недоверие, тревогу или пренебрежение по отношению к учителю. Такое отношение у них выработалось в результате предыдущего общения со взрослыми. К тому же жизнь ребенка в Дневном центре – не более чем приложение к его школьной жизни, и Центры в основном осваивают более либеральные, гуманные и современные способы воспитания, чем те, которые преобладают в большинстве школ. Таким образом, школа, требуя от ребенка определенного стандарта поведения и внушая ему такой стандарт, нередко создает для Центров препятствия в достижении цели.

Так что положение работников Дневных центров далеко не завидное. Они постоянно сталкиваются с трудными задачами, требующими независимого решения и вмешательства; и это не говоря уже о том, что они не являются главными и самыми важными взрослыми в жизни ребенка.

Школьные учителя на это могут сказать, что мы не правы, расценивая их положение как наиболее благоприятное. Они также утверждают, что чаще всего получают ребенка слишком поздно; очень сложно, например, в первом классе начальной школы привить ребенку правильное и серьезное отношение к учебе и к преподавателям, если прежде ему была знакома только беззаботная атмосфера детского сада. Они несут с собой в школу модель поведения, приобретенную в детском саду, и отношение, не приемлемое в условиях школы.

В соответствии с вышесказанным работники детских садов имеют дело с еще не испорченной воспитанием группой, а следовательно, находятся в более выгодном положении. Но даже от них мы, к нашему изумлению, слышим жалобы, что их трех– шестилетние воспитанники уже являются сформировавшимися личностями. Каждый ребенок наделен свойственными только ему чертами характера и реагирует на действия воспитателей по-своему. С каждым ребенком воспитатель связывает определенные ожидания, конкретные надежды и опасения, у каждого из них свои пристрастия, каждый по-своему выражает зависть и нежность, требует любви и отвергает ее. И речи не может быть о влиянии личности воспитателя на покорное, еще не сформировавшееся существо. Воспитательница имеет дело с маленькими личностями, сложными и с трудом поддающимися влиянию.

Поэтому учителя и воспитатели – в школах, в Дневных центрах или детских садах – всегда оказываются в одинаково трудном положении. Очевидно, что формирование личности завершается раньше, чем мы себе это представляли. Чтобы выявить происхождение тех особенностей характера ребенка, которые причиняют преподавателю столько хлопот, исследователь должен обратиться к периоду, предшествующему его поступлению в воспитательные заведения, к первым взрослым в жизни ребенка, то есть к периоду до шести лет и к его родителям.

Возможно, у вас появилось ощущение, что таким образом задача упрощается. Вместо того чтобы день ото дня наблюдать поведение детей старшего возраста в школах и Дневных центрах, мы постараемся собрать сведения об их впечатлениях и воспоминаниях ранних лет.

На первый взгляд это совсем не сложно. Вы всегда стремились к тому, чтобы отношения с доверенными вам детьми были искренними и открытыми. Сейчас это очень пригодится. Отвечая на ваши вопросы, ребенок будет готов рассказать вам все.

Я советую каждому из вас совершить такую попытку, но предупреждаю вас, что вы получите скудные результаты. Дети не рассказывают о своем прошлом, зато они охотно расскажут вам о событиях последних нескольких дней или недель, о проведенных выходных, о своем последнем дне рождения, возможно даже о прошлогоднем Рождестве. Но здесь их воспоминания обрываются, или, в любом случае, дети теряют способность рассказывать о них.

Вы можете сказать, что наша уверенность в том, что ребенок в состоянии вспомнить свое прошлое, не имеет под собой оснований. Следует иметь в виду, что дети не могут отличить важные события от незначительных. Поэтому вы считаете, что будет разумнее и продуктивнее задать наши вопросы не ребенку, а взрослому, интересующемуся исследованием раннего опыта своего детства.

Я, конечно, рекомендую вам воспользоваться также и этим, вторым способом, но знаю, что вы будете удивлены, когда обнаружите, что приятелю, искренне желающему помочь вам, почти нечего сказать. Его более или менее осознанные воспоминания с небольшим количеством пробелов обратятся, может быть, к пятому или шестому году жизни. Он опишет свои школьные годы, возможно даже дом, где он жил на третьем, четвертом и пятом году жизни, имена братьев и сестер и даты; он может даже упомянуть такое особое событие, как переезд из одного дома в другой, или какой-то необычный случай. На этом список иссякнет, прежде чем вы обнаружите искомое, а именно знаки того, как его пятилетнее развитие вело к формированию характерных черт личности.

Разумеется, это подходящий повод для нового разочарования. События, о которых мы хотим услышать, играющие столь важную роль в формировании характера индивида, касаются самых интимных переживаний в его жизни. Это тот опыт, который каждый хранит как самое сокровенное и, не допуская к нему никого, кроме самого себя, застенчиво скрывает даже от самых близких друзей. Учитывая это обстоятельство, следует обратиться за информацией к единственному человеку, готовому ее выдать. Иными словами, каждый исследователь должен изучить самого себя. Здесь дело касается нас самих, и мы должны положиться на способность нормального взрослого человека помнить прошлое, на нашу заинтересованность в этих сведениях и желание преодолеть все барьеры, препятствующие личности выдать свои секреты другим.

Тем не менее, даже если мы подойдем к этому делу со всей заинтересованностью и вниманием и будем предельно откровенны, результаты все равно будут скудными. Нам не удастся пролить свет на ранние годы нашей жизни и собрать непрерывную цепочку воспоминаний того периода. Мы можем связать события с определенными периодами времени, которые для различных индивидов могут быть совершенно разными. Для некоторых это пятый год жизни, для кого-то – четвертый, еще для кого-то – третий. Однако до этого момента в сознании каждого из нас существует большой пробел, темнота, на фоне которой выделяются лишь некоторые беспорядочные и бессвязные фрагменты, при ближайшем рассмотрении лишенные значения и смысла.

Например, молодой человек не помнит ничего из первых четырех лет своего детства, кроме короткого эпизода на корабле, где капитан в красивой форме протягивает к нему руки, чтобы поднять его над парапетом. Опрос других людей показал, что в тот же период времени он пережил серьезные потрясения и тяжелейшие удары судьбы. Или опять же, в памяти девушки, раннее детство которой было богато эмоциональными переживаниями, среди путаницы событий сохранилось лишь одно четкое воспоминание: во время прогулки в детской коляске она поворачивается назад и смотрит на няню, толкающую коляску!

Вы, конечно, согласитесь, что здесь мы сталкиваемся с крайне противоречивым набором фактов. С одной стороны, из наших наблюдений за маленькими детьми и рассказов родственников о нашем детстве мы знаем, что поведение ребенка на этой стадии развития осмысленно и активно; он выражает свое отношение к происходящему, во многих отношениях проявляет себя как разумное существо. С другой стороны, этот период стерся из его памяти или, в лучшем случае, оставил о себе крайне скудные воспоминания. Согласно свидетельствам школьных учителей и воспитателей детских садов, по истечении этих ранних детских лет человек вступает в жизнь в качестве полностью сформировавшейся личности. Но все же память работает так, будто в этот период, когда ребенок наиболее восприимчив и чувствителен, когда происходит комплексное развитие его личности, ничего достойного запоминания не происходило.

До сих пор академическая психология попадала в эту ловушку. В качестве материала для своих исследований ученые брали только ту часть психической жизни индивида, которая известна ему самому, что неизбежно приводило к недооценке значения первых лет жизни, остававшихся для него неизвестными.

Первую попытку разрешения этого противоречия совершил психоанализ. Исследовав природу ошибочных действий, которые человек совершает в своей повседневной жизни, забывая и теряя вещи или кладя их не на свое место, читая или слыша неверное слово, психоанализ доказал, что такие ошибки не являются случайными. Прежде такие случаи объясняли, не особенно вдумываясь, как результат невнимательности, усталости или просто случайности. Психоаналитические исследования показали, что, как правило, мы ничего не забываем, кроме того, что мы по той или иной веской причине не хотели бы помнить, хотя эта причина обычно нам не известна.

Подобным образом, исследуя пробелы в воспоминаниях детства, психоанализ прибегает к нетрадиционным способам объяснения. Он утверждает, что столь поразительный феномен не имел бы места без серьезных на то оснований. Именно этот мрак, окутывающий первые годы жизни, и препятствия, возникающие на пути каждого, совершающего какую-либо попытку рассеять его, привели психоаналитиков к мысли, что тут скрывается что-то важное. Точно так же взломщик, наткнувшийся на особенно изощренное устройство замка, приходит к выводу, что усилия, которые он приложит, чтобы взломать его, будут щедро вознаграждены; люди не причинили бы себе столько хлопот, чтобы запереть нечто бесполезное!

Но в данный момент в мои планы не входит объяснение, каким образом психоанализ справился с этой целью – восстановить воспоминания детства. Описание метода психоанализа само по себе займет больше времени, чем имеется в нашем распоряжении. Его более детальное рассмотрение и исследование мы оставим на случай другого курса лекций. Сейчас нас интересует главным образом содержание первых пяти лет жизни, в той мере, в которой психоанализу удалось восстановить его. Я напомню только, что это восстановление совершалось путем толкования сновидений и объяснения происхождения ошибок, совершенных как здоровыми людьми, так и пациентами, страдающими неврозами.

Психоаналитическая реконструкция воспоминаний детства апеллирует к самой ранней поре младенчества, к периоду, когда ребенок обладает только наследственными качествами, присущими ему от рождения, – иными словами, к тому состоянию, в котором мы тщетно надеялись застать его в момент поступления в учебное заведение. То, что нам известно об этой стадии развития, не впечатляет. Новорожденные дети во многом схожи с детенышами животных, однако в некотором отношении находятся в менее выгодном положении, чем молодые животные. Последние зависят от своих матерей только в течение непродолжительного периода времени, самое большее, нескольких недель. После этого они превращаются в самостоятельных особей, способных обходиться без посторонней помощи. С детьми дело обстоит иначе.

Ребенок по крайней мере в течение года находится в такой зависимости от матери, что погиб бы в ту же минуту, когда мать перестала бы заботиться о нем. Но даже по прошествии года младенчества до независимости еще далеко. Ребенок не в состоянии добывать пищу и средства к существованию, защититься от опасности. Как известно, на то, чтобы полностью освободиться от опеки взрослых и стать самостоятельным, требуется пятнадцать лет, а то и больше.

Судьбу ребенка неизбежно определяет его продолжительная зависимость от взрослого, что также отличает людей от особей животного мира. Мать играет в течение первого года жизни самую важную роль в судьбе ребенка, хотя бы потому, что ее нежная забота – единственная его защита, это ощущение остается на всю жизнь. Ребенок чувствует себя в безопасности до тех пор, пока он знает, что мать находится поблизости, и дитя беспокойством или возмущением демонстрирует свою беспомощность, когда мать покидает его. Без матери он не смог бы утолить свой голод; ее присутствие становится жизненно важным для него.

Первая лекция по психоанализу для педагогов (1930). Текст дан по изданию: Фрейд А. Теория и практика детского психоанализа. Т. I. М., 1999. С. 8–22.

Немецкое Hort здесь переводится как «Детский дневной центр». Его устав гласит: «Центры созданы по модели детских садов, но предназначены главным образом для детей от 6 до 14 лет. В то время как детские сады принимают детей только до 6 лет, то есть дошкольного возраста, центры Hort посещают те дети, родители которых уходят на работу на весь день и которые вынуждены были бы проводить свободное от школы время на улице. Здесь, в центрах Hort, они готовят уроки, участвуют в коллективных играх, ходят на прогулки».