Не смотря на все разнообразие собак, все они принадлежат к одному и тому же биологическому виду - это волк обыкновенный, или серый Canis lupus. Абсолютно все собаки, и пекинесы, и чихуахуа - те же волки, и отличить их от диких волков на основе генетического анализа не так уж просто. Разница лишь в том, что это мутировавшие волки, обретшие свои нынешние формы в результате тщательнейшей селекции человеком.
Мутация – это любое изменение генов, как плохое, так и хорошее, которое, в частности, приводит к изменению внешнего вида и характера.
Но как, от кого и когда произошли первые собаки и почему они стали жить рядом с нами?
Зарождение дружбы
Существует миф о том, что наши предки были охотниками-собирателями. Но это было не совсем так. Охотниками они стали позже. А по началу первые люди, наиболее вероятно, были "падальщиками"-подбирателями и отбирателями. У кого же они отбирали мясо? А отбирали они его у своих будущих "лучших друзей".
В поисках мяса первобытные люди следовали за стаями волков и диких собак затем, что бы срезать или сгрызть остатки мяса с костей заваленной хищниками добычи. Позже, поумнев и вооружившись, люди стали попросту отбирать мясо. Так они продолжают действовать и поныне в некоторых отдаленных уголках нашей планеты. Так племя Кааду Куруба, обитающее в горных лесах Индии, отбирает добычу у индийских долов, называемых в России красными волками. Последние, завидев человека, просто прекращают охоту.
Другой миф повествует о том, как прекрасным солнечным утром эпохи мезолита первобытный человек по имени Бома отправился в лес и принес оттуда волчонка, которого выкормил и воспитал, и с тех пор рядом с человеком жила собака. На самом же деле все было куда проще. В то время, когда человек уже научился изготавливать хорошее оружие и перешел от собирательно-отбирательного образа жизни к активной охоте, люди и волки поменялись ролями.
Небольшие по количеству группки умелых охотников, убивая больших животных, получали больше мяса, чем они могли съесть и заготовить, и остатки добычи оставались падальщикам. Теперь уже стаи волков всюду следовали по пятам людей за легким кусочком мяса. Сидя у костра, люди наверняка подкармливали круживших вокруг хищников, и вскоре некоторые, возможно более слабые и менее удачные в охоте животные, вовсе разучились охотится самостоятельно, а составили компанию на охоте уже человеку. Таким образом, начался постепенный процесс превращения дикого волка в друга человека. Этой наиболее вероятной версии придерживаются сейчас большинство ученых, изучающих вопрос происхождения собак.
Кем они были?
До сих пор неисследованным остается вопрос, от какого же дикого животного происходят самые первые собаки и как они выглядели. Дело в том, что волк обыкновений (Canis lupus) – из всех млекопитающих имеет самую обширную область обитания – на разных материках, на травянистых равнинах, в тундре, лесах, болотах и пустынях. Приспосабливаясь к разнообразным условиям этих мест, волки образовали около 39 подвидов, отличающихся друг от друга размерами, пропорциями, густотой, длинной и окрасом шерсти. Совершенно очевидно, что предком большинства нынешних пород собак был не тот огромный серий волк, который бегает по просторам Сибири. Но какой же волк был родоначальником этого огромного племени?
Считается, что первых собак человек приручил около 14 000 лет назад где-то на Ближнем Востоке или в южной Азии. В то время большая часть нынешних умеренных широт была покрыта ледником, и ледниковый период лишь только близился к концу. Просторы южной Азии были тогда несколько иными и волки, от которых произошли собаки, тоже. Определить от каких именно волков произошли первые собаки и как выглядели наши первые соратники, возможно, никогда и не удастся. Но чтобы приблизится к истине, мы должны посмотреть на самые древние из известных человеку породы собак. Все они довольно близки по своему внешнему виду и образу жизни к волкам, унаследовав и хорошо сохранив общие первоначальные черты. Они имеют приближенные к волчьим пропорции тела, прямостоячие уши (отличительная черта всех диких псовых), длинные и широкие морды, боле длинные клыки, самый высокий среди собак интеллект. Но все же они меньше волков, имеют саблевидные, закрученные к верху собачьи хвосты и, как правило, рыжеватый окрас. Также они приобрели ряд новых черт поведения и биологии, отличающих их и от волков, и от большинства домашних собак. Таким образом, эти собаки являют собою некую архаичную, переходную форму между ними. Возможно, именно такими были предки современных домашних собак, а эти являются их прямыми потомками, дожившими до наших времен. Чтобы разобраться в этом, нам следует взглянуть на каждую из них.
Каролинские собаки (елле)
Обитают в субторпических лесах юго-востока США. Это полудикие собаки, так как существенную часть их рациона составляют объедки из мусорных баков пригородов. Но во многом они сохранили типичный для волков образ жизни, характерный всем стайным представителям семейства псовых. Прежде всего, это коллективная охота, происходящая так же, как и у волков, и четкая иерархия. Однако, в отличии от волков, щенкам елле предоставляется право есть первыми. Кроме этого, елле присуща еще одна отличительная черта поведения, не наблюдающаяся у остальных представителей семейства. В осенний период, преимущественно самки, роют носами небольшие ямки в земле, похожие на те, которые выкапывают носом, когда ищут мелкую земляную живность. Эта черта поведения не наблюдается ни у волков, ни у лис, ни у других видов псовых и ее смысл остается неизвестным.
Никто не знает, откуда появились эти собаки. Вероятно, они попали сюда с первыми людьми, заселившими эти места. В последствии елле одичали и распространились по лесам. Но на сегодняшний день каролинские собаки столкнулись с проблемой, которая угрожает всем диким собакам и волкам. Это проблема смешения с домашними собаками. В США каролинская собака была зарегистрирована как порода и начала разводится. Обладая первоначальными волчьими качествами, такими как высокий интеллект и лучшие физические данные, они занимают призовые места на соревнованиях и завоевывают все большую популярность. Но вопрос об их происхождении оставался туманным, пока как-то одному человеку не пришла в голову мысль, что елле по своему внешнему виду – вылитый динго. Как же одни и те же собаки могут обитать на разных континентах, разделенных тысячами километров океана?
Назад к истокам
Первые свидетельства жизни человека и собаки были найдены на Ближнем Востоке. В склепе 12000-летней давности был найден скелет волчонка. А чуть позже в том же регионе нашли погребение со скелетом человека, держащего в руках щенка. Приручив собаку к концу ледникового периода, человек двинулся на восток вслед за стадами копытных на освоение новых земель, а затем на юг в Австралию, и на север к Северной Америке. По мере расселения племена оседали, а с ними обосновывались и собаки.
Собаки изгнанники
Объяснением схожести елле и динго, а так же доказательством того, что они мало изменились от своих предков, являются индийские бродячие дворняги "Парии". "Пария" – означает "изгой". Как и елле, они не полностью дикие, так как живут по соседству с человеком и питаются отбросами на мусорных кучах. Они немного меньше елле, имеют практически одинаковый, как правило, рыжеватый окрас, и обладают всеми первичными чертами.
Чистокровность этих собак тоже находится под угрозой. Но племя Сантал, осевшее тут, содержит этих собак с древних времен и использует их для охоты круглый год. Первобытная смелость позволяет им атаковать и слонов, и тигров. Люди Сантал верят, что собаки жили с ними со времен возникновения племени - по меньшей мере двадцать шесть веков. Племя представляет собой генетически изолированную популяцию, стало быть, и собаки также были изолированы и являются поистине чистокровными и мало чем изменившимися за тысячи лет.
Динго (Canis lupus dingo)
Динго попали на Австралийский континент более четырех тысяч лет назад, приплыв на плотах с переселенцами из Азии. Попав туда, они полностью одичали и заселили всю его территорию, населив влажные леса, горы и пустыни. Ворвавшись в местные экосистемы, динго коренным образом изменили их. Все млекопитающие Австралии – сумчатые животные. Динго, будучи плацентарными, как и все остальные звери вне Австралии, намного более совершенны во всех аспектах: в размножении, физически, интеллектуально. Местные виды, не знавшие доселе столь превосходящего по возможностям их хищника, не были готовы к тем взаимоотношениям, которые тот им предложил. Вскоре большое количество животных, безбедно живших в Австралии миллионы лет, были безвозвратно съедены с лица Земли. Но одной из самых печальных потерь, было вымирания коренного хищника местной, законной фауни – сумчатого волка. Этот интереснейший зверь попросту не выдержал конкуренции с динго и исчез с континента еще в доисторические времена. Тем не менее, динго прочно заняли свое новое место в измененном ими мире, и со временем в нем установился баланс, сделав их неотъемлемой частью местной природы.
По своей сущности динго – те же волки. Они живут, как волки, небольшими стаями, в которых размножается только доминантная пара лишь раз в году (в то время как домашние собаки дважды), а если у другой самки стаи рождаются детеныши, доминантная самка убивает их. Сохранив природную агрессию, волчий интеллект и свободный дух, динго не поддаются дрессировке. Как и волки, чистокровные динго не лают, а лишь рычат, воют и жалобно подвывают. Став однажды другом человека, динго выживали целую вечность как дикий вид.
Новогвинейская поющая собака (Canis lupus hallstromi)
В 1930-х годах белые люди и дикие папуасы центральной Новой Гвинеи со взаимным удивлением обнаружили друг друга. Открыв для себя новый мир, европейские пионеры с увлечением принялись его исследовать, и в 1956 г. в лесах Новой Гвинеи был обнаружен новый, доселе не известный науке вид собак. Эти собаки водятся только здесь и за особую манеру воя им дали название новогвинейских поющих.
Они очень похожи на динго, но уступают им в размерах, имеют более короткие ноги и уши, их морда меньше и короче, а скулы шире. По цвету они бурые либо золотисто-рыжие. Имеют увеличенные клыки, с пропорцией, присущей только животным, обитающим в дикой природе. Приспосабливаясь к охоте в горах, новогвинейские собаки приобрели гибкий позвоночник, короткие ноги и подвижные стопы, благодаря чему могут взбираться даже на деревья.
Поведение новогвинейской собаки во многом отличается и от волков, и от собак.Вой их стаи напоминает солиста запевалу, которого подхватывает хор. Эти звуки сравнимы с пением птиц или китов и не похожи на голоса других пород собак. Им также присущ визг, лай, пронзительный вопль и жалобный вой. В отличии от других собак и волков при агрессии они не прижимают уши к голове, а сдвигают их впереди у лба или же опускают вниз.
Различия с динго могут объяснятся тем, что новогвинейские собаки попали на остров с людьми приблизительно на 2000 лет раньше, чем динго добрались до Австралии, около 5-6 тис. лет назад. В доисторические времена они сопутствовали человеку на охоте и жили рядом с ним. Попав сюда так давно и оставаясь в полной островной изоляции, новогвинейские поющие собаки являются реликтом, возможным прародителем всех собак.
Чистокровных поющих собак осталось мало. Особи, живущие с аборигенами, имеют примеси. В США содержится около 100 чистокровных собак, вывезенных отсюда еще в 50-е годы. Диких же собак не видели уже давно даже аборигены. Но в отдаленных высокогорных районах все еще слышен их вой и встречаются следы.
Полагают, что и динго и новогвинейские поющие собаки являются потомками азиатского волка (Canis lupus pallipes) - населяющего Иран, Индию, а также территории, лежащие между ними.
Ханаанская собака
Помимо диких и полудиких собак, одна из древнейших пород живет с человеком в регионе, откуда предположительно и произошли собаки – на Ближнем Востоке. Это спутники кочующих арабов-бедуинов – древнееврейские или ханаанские псы, служащие им как пастухи и охранники овец. Они преданы, бдительны и недоверчивы, немного драчливы. Окрас у них достаточно разнообразный и закручены кверху хвосты – неизбежный результат давней жизни с людьми, при которой постепенно теряются дикие, уже не нужные черты. Будучи умными и развитыми, они служат саперами, связистами и спасателями израильской армии. Их чистокровность также под угрозой и сегодня, несмотря на разведение в Европе и США, эти собаки находятся на грани исчезновения. Бедуинов становится все меньше, так как исчезает пустыня в ее первозданном виде, а с ними исчезают и собаки.
Похожих собак с "дикой" собачей внешностью можно встретить и у карпатских пастухов, и наверняка, в других отдаленных уголках планеты. Вполне возможно, что все они произошли от разных подвидов волка: динго – от индийского, ханаанскоий пес – от арабского, а предками ездовых лаек стали как раз северные волки. К счастью, в разных уголках нашей планеты, пока еще живут необезображеные селекцией, поистине красивые, волкообразные первобытные собаки.
О поведении одичавших и бродячих собак
Л.С. Рябов
При написании работы использованы наблюдения автора за хищниками в Воронежской области, отчасти И.Г.Гурского (1975) в Одесской области и А.Данилкина (1979) на юге Урала. Появление бродячих и одичавших собак в природе – всецело вызванное деятельностью человека. Брошенные, утерянные, но оставшиеся без опеки человека животные, сталкиваются с дилеммой - погибнуть или выжить. Часто они вынуждены находить достаточно пищи в природе. При этом собаки утрачивали привязанность к человеку, превращаясь из домашних животных в зверей местной фауны. Происходил с ними следующий процесс. Становились таковыми в большинстве случаев бездомные дворняжки. Нередко среди них были помесные экземпляры с гончей и немецкой овчаркой, иногда сеттером. В некоторых стаях встречались единично чистые русские пегие и русские гончие.
В Воронежской области отмечались две экологические группы одичавших собак. Одна из них представляла охотников за дикими копытными (главным образом размножавшимися без волков за оленями) и размещалась в лесах, изобилующих ими. Собаки в данном случае занимали в ценозах пустующую экологическую нишу" волка. Среди собак были и такие, которые ходили на охоту в лес временно из прилежащих сел, стаи собирались обычно в селах. Вторая (более многочисленная группа собак) существовала близ свалок с пищевыми отбросами, птице и скотомогильниками и держалась обычно на полях, по балкам и оврагам близ населенных пунктов. При наличии поблизости леса хищники скрывались в нем и даже охотились там на диких копытных. Всецело жить за счет охоты они, по-видимому, не могут. Но не все очаги собак можно было четко распределить по указанным группам, Среди них имелись переходные от помоек к охоте. Количество хищников, в стаях исчислялось: в лесу от 2 до 10 (в среднем 5), на свалках и скотомогильниках -12 (в среднем 7).
Примечательно, что собаки, охотившиеся в лесу на оленей, скот и домашнюю птицу трогали редко, так же вели себя, кстати, и волки (Рябов, 1974). Те же, что были связаны с трупами домашних животных, нередко нападали на овец, коз, домашнюю птицу, При этом собаки проявляли порой большую дерзость, наносили и вред сельскому хозяйству, приносили не меньший, а больший, чем волки (Рябов, 1979 г., Соломатин, 1979). Как и волки, стаями; нападали стаями на отары овец на станах и лугах, ранили многих из них, разрывая зад. И хотя по сравнению с волками собаки до смерти загрызали овец мало, последние нередко в панике душили друг друга в загонах. От чего убыток колхозам только после двух налетов стай собак на отары мог составлять свыше 20 тыс. рублей (Рябов, 1979 г.). Держались собаки обычно близ овцеферм. Днем их можно было видеть бежавшим в стороны от отар и отдыхавшими в кустах и бурьяне, а ночью хищники врывались в кошару и рвали овец. Любопытно, что в момент одного из таких нападений в Подгоренском районе Воронежской области крупный сторожевой пес, охранявший овец, сорвался с цепи и вместо того, чтобы броситься на собак вместе с ними принял участке в разбое.
В прошлом, при низкой численности волков, на свалках и скотомогильниках завязывалась "дружба" одиночных волков с собаками и возникали в природе очаги из волко-собачьих гибридов (Рябов, 1973; 1978). Лишь изредка в Воронежской области и чаще в Одесской в "союз" с собаками вступали одиночные волки-самцы (Рябов, 1973, Турский, 1975), жившие позже в смешанных стаях, куда входили собака, волк и гибриды. В большинстве случаев волко-собаки появлялись в природе от волчицы и стаи дальнейшем состояли из волчицы (иногда позже присоединялись другие волки) и гибридов или только из гибридов.
У собак живших в Усманском лесу и лесах Хоперского заповедника, прослеживалась четкая специализация по добыче пятнистых оленей, являвшихся их основной пищей (Злобин, 1971, Рябов, 1973, 1979, Казанский). Тем не менее, снизить численность размножившихся оленей собаки не могли. Их влияние на популяции жертвы в силу слабой селективности изъятия животных едва ли было положительным. Данные Г.Кригера (1977) свидетельствуют об отсутствии селективности в хищной стае собак вовсе. «Дружеских связей» у таких собак с волками, по некоторым данным, не наблюдалось. Одичавшие собаки жили в лесу только при отсутствии волков, размножались в любое время года (в том числе) в заброшенных бобровых, барсучьих, расширенных юрах и под кучами хвороста. Охотились ночью, обычно отдыхали на пригревах бугров, иногда на свежих пороях кабанов. Ходили по лесу уверенно, не боялись, да и зачем, нередко использовали при передвижении тропы. Гоняли зверей без голоса, иногда взбрехивала одна собака или лаяло несколько собак в стае. Часто, применяли и волчьи приемы охоты: некоторые из хищников, срезая забегали вперед, другие преследовали по пятам оленей-рогачей и самок, выгоняли их на лед, где обычно убивали.
Иногда животные проваливались под лед, тогда собаки садятся вокруг полыньи и ждут, когда оно утонет. Иногда олени специально забегали в реку, спасаясь там от преследователей. Собаки оставалась на берегу. Некоторые бродячие в одичавшие собаки хорошо знали осенне-зимние подкормки оленей и нападали на них у кормушки. Часто олени сосредотачивались вдоль железной дороги, пос.Рамонь Воронежской области, где подбирали при перевозке свеклу. Сюда же приходили и собаки на охоту. За удачную охоту собакам удавалось прикончить обычно одного оленя.
Правда, отощавших животных они брали сравнительно легко в отличие от волков, возле туши держались до полного ее использования. При нападении на оленей собак, всегда рвали зад жертвы, не трогая шеи. Бродячие и одичавшие собаки постоянно мешали егерям проводить отловы оленей с целью их расселения по стране.
К гончим собакам, выпущенным для охоты в лес, почта всегда относились агрессивно: нападали и грызли в том случае, всегда гончие преследовали их (в лесах близ пос.Нововоронежский Воронежской области гончие собаки охотились на одичавших собак лучше, чем на других зверей) или просто попадали в их владения. Одичавшие собаки, жившие в лесу западнее г.Калача Воронежской области близ свалки с отходами мясокомбината (до 10 голов), убивали охотничьих собак. Сука дворовой собаки, выведшая зимой щенят в лисьей норе Мастюжинского леса Воронежской области также активно бросалась на пробегавших неподалеку гончих собак и преследовала их. В то же время нам известны случаи, когда обитавшие в прихоперских лесах собаки подстраивались под гон гончих собак и преследовали зверя вместе.
Человека с ружьем в лесу одичавшие собаки очень боялись и близко к себе не подпускали (Рябов, 1973 б, 1979 а). Они быстро понимали опасность, которая грозит им от человека и умело ее избегали. Но некоторые из них внимательно следили за охотниками и подбирали остатки от разделываемых туш диких копытных. Иногда, опережая охотников, преследовали подранков. В начале января 1975 г. в Лискинском районе Воронежской области охотники отбили у бродячих и одичавших собак годовалого кабана, весь зад и ноги которого были сильно искусаны, и животное едва передвигалось. Увидев людей, хищники тотчас разбежались, но когда охотники начали выслеживать их, пытались вновь вернуться к раненому кабану.
К тому что собаки в лесу иногда были способны проявлять агрессивность к человеку, некоторые из них преследовали и кусали велосипедистов, бросались близ норы со щенятами на грибников. А однажды крупный пес из стаи кинулся даже на охотника В.М. Фетисова (в лесу близ пос.Нововоронежский), остальные 5 собак последовали его примеру. И только после выстрела разбежались. Кобели из гонной стаи в Усманском лесу бросались на детей. А одичавшие собаки в окрестностях г.Калача едва не разорвали телку, которую вела на привязи женщина. Уничтожили их здесь в срочном порядке по распоряжению райсполкома.
В прибитюгских лесах Воронежской области одичавшие собаки иногда окружали тесным кольцом одиночную подводу и более широким кругом стоящую легковую машину. Зимой 1973/74 г. стая из 12 собак, окружив утром возницу недалеко от с.Лебяжье Нижнедевицкого района Воронежской области, промчала, лошадь во всю прыть и кучер ничего не мог сделать.
Последние годы размножившиеся волки, как правило, вытесняли собак из угодий близ свалок и скотомогильников в леса, восстанавливая свое право сильного жить и "командовать" в этих местах, поскольку распределение хищников подчинено закону экологической замещаемости. При более или менее нормальной структуре волчьих стай последние агрессивно настроены к собакам. И выступают в качестве непреодолимых конкурентов для них в природе. В то же время процесс вытеснения не всегда протекает быстро. Сохранявшиеся в 1963-1972 годах некоторые стаи из гибридов и волков в Яблочинском лесу Воронежской области долго не вытесняли бродячих и одичавших собак в окрестных угодьях (в лесу была даже выводки собак), и продолжали кормиться с ними на одних скотомогильниках.
В начале 70-х годов в лесах близ с.Тюжовка Воронежской области обитало 18 похожих на немецких овчарок одичавших пастушьих собак. Хищники нападали здесь на колхозных овец, забегавших во владения охотничьих собак, преследовали зайцев. Проходившие изредка через их владения волки собак не тревожили, но в 1976 году они поселились здесь сами и собаки тотчас покинули лес, вновь "прижались" к селу, стали; бегать по полям.
Свыше 5 лет понадобилось вновь пришедшим в Хоперский заповедник волкам для того, чтобы окончательно вытеснить с его небольшой территории (16 тыс.га) и окрестные лесов бродячих и одичавших собак (Рябов, 1979, Казневский, 1979). Из-за высокой плотности оленей в заповеднике волки, имели первые годы сравнительно небольшую охотничью территорию (Рябов, 1974) и слабо осваивали окрестные места. Разделяла территорию, на которой жили волки и собаки, в основном, река Хопер. Но в отдельные года в левобережье и правобережье, Хопра сохранялись участки, на которых охотились одновременно и волки, и собаки (Рябов, 1974, 1976 б). В период уже значительного "господства" волков в заповеднике также отмечались случаи забега собак, преследовавших зимой оленей, из северной правобережной части заповедника (последнего пристанища собак) в занятую волками левобережную, часть - к кордону Тиковной. И все собаки исчезли здесь под "натиском" волков. В настоящее время бродячие собаки иногда забегают из
окрестных сел в заповедные леса с краю, но подолгу в них не задерживаются. Но и пятнистые олени в присутствия волков сильно изменили свое поведение: стали намного "опытнее", резвее и менее доступны не только для собак, но и волков (Печеник, 1979). В некоторых случаях безнадзорные собаки выводили даже потомство в угодьях, освоенных волками, что имело место в Павловском районе (в шиповом лесу и близ него) и Богучарском районе Воронежской области. Но прижиться в этих местах собаки не могли.
Появившиеся в 1977 году после долгого отсутствия 8 волков на территории Учебного хозяйства Воронежского лесотехнического института (19 тыс.га Усманского леса) быстро вытеснили хозяйничавших длительное время бродячих и одичавших собак, 2/3 территории, что подтвердил учет животных по снегу в марте 1978 года. Известен случай, когда волки убили и съели в лесу собаку. И лишь в Правобережном лесничестве (1/3 территории ЛГИ), куда волки не заходили, по-прежнему, отмечалось "засилие" собак (Рябов, 1979 а).
Но в некоторых случаях, преимущественно в период размножения, отдельные волки могут сохранять "дружеские" контакты с собаками и, в настоящий, период при более и менее нормальной структуре своих популяций. Интересно ведут себя, в этом плане Волчица домогалась встречи с кобелем похожим на немецкую овчарку, который охранял овец. Их видели вместе в поле вечером и днем. Зимой 1974/75 г. в Острогожском районе той же области 2 волка приняли к себе суку немецкой овчарки, которая подолгу ходила с ними вместе и вместе посещала скотомогильники. Но позже волки убивали и съедали здесь бездомных собак. Мы считаем, что на "дружеские" контакты с собаками в настоящее время более склонны высококровные по волку гибриды, имеющие облик волков.
Волко-собачьи гибриды представляют собой животных с несложившимся генотипом, из-за чего вариаций в их поведении в сторону волка и собаки проявляется множество. Тем не менее, наследственность волка, как дикого зверя, в большинстве случаев преобладала. К тому же гибриды чаще рождались в природе волчицей, оказывающей на поведение детей основное влияние как по наследству, так и в ходе воспитания в период совместной жизни.
В Воронежской области нами не отмечались гибриды волка и собаки, существующие в природе за счет диких копытных. Появлялись они там при контактировании собак с волками-падальщиками и поэтому сами в дальнейшем вели сходный с ними образ жизни. При любых вариациях родительских пар и кровности это были в большинстве случаев дерзкие хищники (более дерзкие, чем волки), часто нападавшие на домашних животных, в том числе деревенских собак, мясом которых питались (Рябов, 1973 а. 1978 а). Некоторые из них жили преимущественно за счет собачатины. Близость людей в момент нападения на жертву волко-собак не всегда смущала. Склонность гибридов при выборе жертвы отдавать преимущественно домашним животным (мелким и среднего размера) мы связываем в значительной мере с собачьей наследственностью и с их недостаточным физическим совершенством, поскольку рождались, гибриды, главным образом, от беспородных собак (Рябов, 1973).
В то же время А.Данилкин (1979) проследил в 1971-1976 годах за жизнью таких хищников на южном Урале, где они охотились на косуль. В отличие от настоящих волков гибриды образовывали летом стаи - до 18 особей. Преследовали жертву отдельные хищники с голосом, как гончая собака, другие изредка подлаивали также по-собачьи или бежали молча (взятые в природе Зырянской области живущие в неволе волко-собаки первого поколения и их дети от собак, очень похожие на последних, способны были в основном выть по-волчьи). Гнались за косулями иногда на большое расстояние (до 1-4 км), что тоже не свойственно волку, но типично для собак в стаях, - как и у волков, применялось "разделение труда": загоны и засады на вероятном пути бегства жертвы и т.д.
И.Г.Гурский (1975) отмечает, что гибридные волки, кормившиеся на скотомогильниках Одесской области, местами успешно охотились на многочисленных там зайцев и лисиц. Пойманных зайцев хищники съедали на месте без остатки, реже давили, иногда съев семенники, реже печень. И совсем редко съедали целиком. При троплении волко-собак в Одесской области изредка обнаруживались остатки растерзанных ими косуль. То же отмечалось нами кое-где в Воронежской и Белгородской областях.
По отношению к человеку волко-собачьи гибриды в большинстве случаев вели себя смелее, чем волки, что подтверждается появлением хищников вблизи населенных пунктов в светлое время суток и нападением на домашних" животных в присутствии людей, иногда агрессивностью к человеку, выбором мест для логова неподалеку от построек человека, места для лежек в самих постройках (Рябов, 1973 а, 19?8 а). В Пермской области скорее всего не волки, а волко-собачьи гибрида способны была подходить к дому лесника и есть из собачьей миски. Известен случай, когда вблизи с.Старо-Толучево Петропавловского района стая волко-собак. Самка в момент своего очередного нападения днем на гусей бросилась на. приближавшегося к ней с топором человека и была им убита. В Березовой балке Бутурлиновского района Воронежской области охотник И.Банов выследил 3 волко-собачьих гибридов и тяжело ранил одного из них. При этом остальные хищники не убежали, а бросились на погибающего собрата и начали его рвать. Относительно легко удалось уничтожить волко-собак из-за малой осторожности в Бобровском районе Воронежской области (Рябов, 1973 а). Однако И.Г.Гурский (1975) указывает на весьма осторожное поведение волко-собачьих гибридов в двух стаях, находившихся под наблюдением охотников в Одесской области: видеть их почти не удавалось, на вабу ни взрослые, ни "волчата" не отвечали, что весьма озадачило охотников, имевших дело с такими "молчунами" впервые. Ничем не отличались по сложности облава на волко-собачьих гибридов, в сравнении с таковыми на волков, в угодьях Петропавловского района. Флажков гибриды, как и волки, в одной известной нам облаве боялись.
Чистокровные волки относились к волко-собачьим гибридам в природе в большинстве случаев как к себе подобным, свободно вступая с ними в брачные связи. Из-за чего сейчас (при возросшей численности волков) и повторных скрещиваниях с ними многие гибриды "поглотились" волками, стали в целом похожими на них внешне и по поведению. Тем не менее, среди волкоподобных животных нередко встречаются особи с чертами собачьего поведения, о чем мы уже говорили выше и что в ряде случаев делает охоту на волков теперь более сложной (Бибикова. 1979). Однако мы не исключаем возможности вытеснения части гибридов (в основном живших самостоятельно) вновь пришедшими в эту местность волками, как одичавших собак или койотов. В этом случае они вынуждены были переместиться ближе к населенным пунктам и вступить в более тесные контакты с собаками. В итоге в ходе поглотительного скрещивания гибриды могли "раствориться" частично и среди одичавших собак.
Литература
1. Бибикова В. 1979. Письма о волках. "Охота и охотничье хозяйство", № 10
2. Гурский И.Г. 1975. Гибридизация волка в природе. Отд.биол. "т.80, вкп.1.
3. Данилкин А. 1979. Охота волчье-собачьих гибридов на косуль. "Охота и охотничье хозяйство", № 3.
4. Злояж Б. 1971. О бродячих собаках. "Охота и охотничье хозяйство", № 9.
5. КазневскнЙ П.Ф. 1979. Волк в Хоперском заповеднике, сб. «Экологические основы охраны и рационального использования хищных млекопитающих», изд-во "Наука", М.
6. Печеник А.Д. 1979. Влияние волка на популяцию пятнистых оленей Хоперского заповедника. В сб. "Экологические основы охраны в рационального использования хищных млекопитающих", изд-во "Наука", М.
7. Рябов Л.С. 1973 а. Волко-собачьи гибриды в Воронежской области. "Бюлл.МОЖ. Отд.биол.", т.78, ВБИ.б
Проблему бродячих собак саратовские чиновники, похоже, признали существующей. На днях зампред правительства области Александр Соловьев сообщил, что вопрос защиты людей от одичавших животных заинтересовал врио губернатора Валерия Радаева.
Само собой, уточнил Соловьев, решаться вопрос будет на системной основе и с мобилизацией значительных средств и усилий. По словам чиновника, занимающееся сегодня в Саратове отловом бродячих собак учреждение «Дорстрой» справляется со своей задачей вполне удовлетворительно: за минувший квартал в пункты временного содержания помещены уже 800 особей, все они прошли вакцинацию и стерилизацию. Подобные действия должны привести к уменьшению поголовья собак и снижению их агрессивности. И действительно, в 2016 году число пострадавших от нападения бродячих собак снизилось на 10%, по сравнению с 2015 годом.
В то же время жителям города кажется, что в данном направлении работа идет не очень интенсивно. Граждане не только бомбардируют инстанции жалобами, но и пытаются решать проблему своими силами, порой весьма жестокими и травмирующими психику как детей, так и взрослых.
«Репортер» обратился за комментарием к столичному журналисту и политическому обозревателю Николаю Троицкому.
Николай Яковлевич, в Саратове проблема бродячих собак не решалась годами. Ежегодно тысячи саратовцев страдали от укусов этих животных. Только в последнее время власти, что называется, зачесались. А как, по-вашему, необходимо решать проблему безнадзорных животных в крупных городах?
Поверьте, я нежно и трепетно люблю животных. Но, на мой взгляд, в современном обществе животные - я имею в виду животных домашних - должны содержаться цивилизованно, иначе они превращаются в серьезную проблему. И она в равной степени остро стоит в любом городе - что в столице, что в провинции.
Защитники животных не устают твердить, что в возникновении этой проблемы виноваты люди - не так содержат собак, не так воспитывают, избавляются от ненужных животных, просто выгоняя их на улицу. Все это, конечно, так, но пострадавшим от нападения одичавших собак людям ничуть не легче от того, что виноваты в этом их же сограждане. А ведь страдают люди весьма серьезно - недавно, например, в Москве стая дворняг насмерть (!) загрызла пожилую женщину.
Понимаете, бездомные собаки - не такие уж и бездомные. Вернее, это мы считаем их бездомными, но на самом деле дом у них есть - это та территория, которую они отвоевывают в борьбе с себе подобными, в полном, кстати, согласии с законами природы. Природный инстинкт велит собакам эту территорию охранять от посягательств чужаков, каковыми они воспринимают и людей. И люди становятся жертвами этого инстинкта. Конечно, нападать на людей могут и домашние собаки - например, бойцовых пород, дурно воспитанные или генетически дефективные. Но мы же с вами понимаем, что это проблемы разного масштаба, и решать, кстати, предстоит обе.
Бороться с засильем одичавших собак в городе, несомненно, нужно, и при этом все соображения гуманности должны быть отодвинуты в сторону. Гуманность может выражаться только в одном - беспризорным диким животным в городе не место. Насчет методов, которые следует выбирать при решении этой проблемы, могу только высказать следующее соображение: поголовная стерилизация всех бродячих собак - это бред, это невозможно чисто технически. Отловить полное сил дикое (и опасное) животное, не причинив ему, заметьте, при этом вреда, провести операцию стерилизации под общим наркозом, предоставить возможность реабилитации - согласитесь, это абсолютно нереально. Однако на это регулярно выделяются значительные средства из муниципальных бюджетов - куда идут эти деньги, если не на банальный чиновничий распил? Конечно, какое-то количество животных ловят и стерилизуют, но, на мой взгляд, это делается чисто для отчетности.
Мне кажется, в решении этой проблемы необходимо использовать более жесткие, даже жестокие методы - отлавливать с целью ликвидации. Я не стесняюсь высказывать эту свою позицию, хотя многие, конечно, меня за это осуждают и осудят еще. Я абсолютно уверен, что любовь к животным любовью, но, в первую очередь, заботиться нужно о человеке, и лишь потом - о друзьях человека.
Тем более что одичавшие собаки нам никакие не друзья. Это, по сути, городские волки, и от диких волков они отличаются очень мало, недаром они так легко с ними скрещиваются. Однако если в дикой природе хищники уместны и нужны, являясь неотъемлемой частью трофической цепи, то в городе их быть не должно. Тут дети гуляют, и вдруг на них - собака, охраняющая свою территорию… дикость.
С точки зрения законодательной, у нас разработана вся необходимая база. Проблема заключается в другом - работать с этой базой предстоит региональным и местным властям, а на местах, как мы знаем, координация совместных действий оставляет желать много лучшего. Говоря простым языком, все работают (если работают) кто в лес, кто по дрова. Прибавьте сюда непоследовательность и судорожность административных потуг, и соблазн пресловутого распила - и вы поймете, почему наши каменные джунгли кишат диким зверьем ничуть не меньше, чем настоящие.
Практически все известные приюты для бездомных животных в Саратове из-за нехватки финансирования находятся в плачевном состоянии. Как в кризисное время найти деньги на животных, если не хватает на людей?
Да у нас людей, нуждающихся в приюте, ничуть не меньше, чем собак - сколько сирот выходит из детдомов в белый свет как в копеечку, сколько людей мается на съемных квартирах, в общежитиях-клоповниках, в ветхом и аварийном жилье, сколько бомжей, если уж на то пошло, зимой насмерть замерзают на улицах. Нам бы со всем этим разобраться, а уж потом беспокоиться о предоставлении приюта бездомным собакам. Тем более что одичавшему животному дом-то и не нужен - он хочет и будет жить на свободе. И какой из этой ситуации выход - вечно держать их в клетках и бояться, что они оттуда вырвутся? Смысла в этом немного, а денег опять же тратится немало. Да и не уверен я, что это так уж гуманно.
Когда власти не справляются, наиболее активные граждане устраивают самосуд - разбрасывают приманки с отравой, от которой подчас гибнут не только бездомные животные, но и домашние. Это, конечно, дикость, но не кажется ли вам, что, когда горожане берутся решать вопросы самостоятельно, это является свидетельством того, что власть не справляется со своими обязанностями?
Когда власть бездействует, гражданам поневоле приходится браться за решение собственных проблем самим. Порой это выливается в совершенно чудовищные формы, представьте только: сосед дядя Виталя или однокурсник Леха, или твой собственный папа безжалостно палит по живому существу. Еще чаще такие методы рикошетом бьют по тем, кто совершенно ни при чем. К примеру, применение отравы - ведь ее жертвами могут стать домашние животные, чьи-то любимцы и баловни. К тому же смерть даже дикой собаки от яда, ее мучительная агония - какой психической травмой может стать (и становится) это зрелище, например, для ребенка, ставшего тому свидетелем.
Еще более ужасным может стать несанкционированный отстрел бродячих собак. Во-первых, пользоваться огнестрельным оружием в городе могут только специально обученные и имеющие на то право люди, а не кто попало. Ведь пострадать от действий неумелых «охотников» могут и посторонние граждане, и даже дети. Во-вторых, опять же, каким травмирующим фактором для детской психики может стать сцена отстрела. И еще, кстати, неизвестно, каким искажениям может подвергнуться психика ребенка, да, если уж честно, и любого неуравновешенного лица. Может быть, завтра кто-то из них решит, что, если можно стрелять в диких, ненужных собак, то почему бы не начать отстреливать и неугодных людей? В общем, все эти «суды Линча» совершенно недопустимы, и в том, что они все-таки имеют место, виноваты, прежде всего, власти, точнее, их бездействие.
Одичавшим называют организм, попавший в естественные условия обитания после доместикации.
Дикие собаки - это собаки, процесс вторичного одичания которых дошёл до конца – не только в поведенческом, но и в экологическом смысле. Они не нуждаются в свалках и помойках, почти не пополняют свои ряды за счёт собак пришедших из населённых пунктов, абсолютно самостоятельно существуют в экосистемах. Причём необходимость выживать в жестоких условиях дикой природы привела к тому, что размножаются они обычно один раз в год. Наблюдаются в малонаселённых районах Земли.
Наиболее характерный пример такой собаки – Австралийские динго.
Австралийская собака Динго, гравюра 1881г.
По видимому, одичавшие собаки появились в Евразии вскоре после начала одомашнивания собак. К тому же, полагают, что на североамериканском континенте одичавшие собаки появились за долго до появления там европейцев.
Существуют по меньшей мере, два заслуживающих внимания примера, показывающих процесс одичания собак и продолжается уже в течение нескольких тысячелетий:
Собака динго в Австралии и её вероятные предки – собаки парии по всему югу Евразии. Длительная изоляция динго от других собак привела к закреплению их генетических и морфологических особенностей, что дало возможность выделить их в особый подвид волка - Canislupus dingo
Динго появились на континенте примерно 6000 лет назад как показывает анализ митохондриальной ДНК. Самым старым археологическим находкам нет и 3500 тыс.лет. Судя по всему пришли из юго-восточной Азии.
Вторично одичавшие динго единственный плацентарный хищник в аборигенной фауне австралии. Предположительно все австралийские динго ведут своё происхождение от одной небольшой группы. В Австралии сбежавшие или брошенные хозяевами динго нашли прекрасные условия для обитания: много дичи, отсутствие врагов и серьёзных конкурентов. Динго размножились и расселились по континенту и близлежащим островам.
Динго начали охотится стаями. Их структура и устройство напоминает волчью; Моногамны, имеют крепкие семейные стаи с жёсткой иерархией, состоят обычно стаи из 3-12 особей группирующихся вокруг доминантной пары. Размножаются чистокровные динго один раз в год, не чистокровные два раза в год.
Название «динго» возникло в начале европейской колонизации Нового Южного Уэльса и происходит от «тинго» - термина, использовавшегося аборигенами Порт-Джексона для описания своих собак.
Судя по ископаемым останкам, динго завезли в Австралию выходцы из Юго-Восточной Азии, примерно 40 – 50 тысяч лет назад. Самому древнему черепу динго примерно 5500 лет; останки этой собаки возрастом от 2500 до 5000 лет находят и в других частях Юго-Восточной Азии, а древнейшим окаменелым останкам динго в Австралии - около 3450 лет. Предположительно, все австралийские динго ведут происхождение от одной небольшой группы.
Предположительно Динго является почти чистокровным потомком одомашненного индийского волка, который в диком состоянии и сейчас водится на полуострове Индостан и в Белуджистане. Очень часто Динго рассматривают в качестве подвида домашней собаки, но многие специалисты считают его вполне самостоятельным видом.
Динго хоть и выглядит, как обычная, по всюду встречающаяся дворняжка, это не домашняя, а по-настоящему дикая собака. Уши маленькие, стоячие с округлыми концами.
Телосложением динго напоминает гончую. Морда квадратная; уши небольшие, стоячие. Хвост пушистый, саблевидный. Длина, густота и структура шерсти меняется в зависимости от климата. Более типичный окрас рыжевато бурый, хотя он бывает разным – от белого до черного, встречается с тигровинами. Высота в холке 48 – 67см, самцы значительно крупнее самок, а азиатские Динго мельче австралийских. Длина тела с головой 86-122 см. Длина хвоста 26-38 см. Вес 23 - 32 кг, хотя зарегистрированы особи весом до 55 кг.
Длительная изоляция Динго от других собак привела к закреплению их генетических и морфологических особенностей, что дало возможность выделить их в особый подвид волка
Группы собак, которых можно отнести к этому типу, но не насчитывающих в своей истории тысяч лет жизни без вмешательства человека, можно встретить и в других отдаленных районах мира. Об этом свидетельствуют работы американского исследователя Гипсона об аляскинских собаках). Однако, в настоящее время когда плотность человеческих поселений растёт, дикие собаки всё более и более вовлекаются в контакт с человеком, смешиваются со вторично бездомными собаками (так считается что чистокровных динго уже редкость). В российских условиях такой разрыв практически не возможен из-за довольно плотной заселённости территории (по крайне мере, в Европейской части)…
Все вторично одичавшие собаки и собаки которые находятся в процессе ферализации проходят по одной и той же шкале.
- увеличивается доля стайных, то есть живущих группами животных. -уменьшается плотность популяции, увеличивается смертность во всех возрастных группах; это объясняется неравномерным распределением и разной доступностью ресурсов;
- разнообразие способов кормёжки (пищедобывательных стратегии) наибольшее у полуодичавших собак, Они получают корм и попрошайничая и самостоятельно;
- уменьшается выраженность полиэстричность и доля выживших щенков,
- увеличиваются выраженность территориального поведения (для групп),
-уменьшается морфологическое разнообразие (унификация внешнего облика)
- уменьшается агрессивное отношение к человеку (однако стайная организация становится опасной по сравнению с одной особью).
И так особенностью вторично одичавших собак является наличие у них черт говорящих о доместикации (увеличение лобных костей, изменении пропорции черепной коробки и морды), при этом их поведение и социальная организация сближено с поведением диких хищников.
Почти все старатели из золотодобывающей артели охотились на выходных днях. И почти каждый из них приехал с собакой. Подросшие щенки и взрослые собаки покупались с целью охотиться по-настоящему, с собакой в тайге безопаснее. Но охотились старатели редко, а собачья свора, из натасканных опытных лаек и метисов всех мастей без какой-либо выучки, без присмотра и воспитания носилась по округе, жирела на старательских харчах, грызлась между собой, приворовывала с кухни то, что плохо лежало, и за лето совершенно дичала.
Однажды, выйдя из дома, я нашла рядом с крыльцом совершенно свежую коровью ножку – не опаленную, но чистенькую. Я обрадовалась такому неожиданному «таежному дару», принесла ножку домой и сказала мужу, что это я сама наохотила. Мы посмеялись, потом муж сходил к старателям и узнал, что это собаки растащили ножки от только что освежеванной коровьей туши. Мяса у старателей было вдоволь, и возиться с ножками на холодец никто не хотел, да и собакам это воровство было больше для развлечения – утащили и разбросали их по округе. К «нашей добыче» повар добавил еще три найденных коровьи ножки. Мы их опалили и сварили из одной замечательный холодец, а другие ножки оставили на потом, что при наших скудных продуктовых запасах было большой удачей.
С отъездом старателей, в начале ноября, окружающая станцию тайга совершенно стихла. Снег быстро покрыл дороги и золотоносный карьер. О присутствии людей в этой глуши говорили лишь занесенные снегом крыши старательских вагончиков, да пара станционных домиков с еле теплившейся жизнью.
Зима предстояла сложная - сразу после отъезда старателей, усилиями моего мужа, был разморожен блок дизель-генератора и метеостанция осталась без света. Небольшой бензиновый движок заводили лишь для зарядки аккумуляторов, от которых работала радиостанция, – бензина было мало. Свет на станции обеспечивали допотопные керосиновые лампы, которые заправлялись соляркой.
Через неделю после отъезда старателей стало ясно, что люди уехали, а их собаки остались. Человек так легко забывает о своей ответственности за тех, кого приручает…
Лишившись стабильного пропитания и хоть какого-то человеческого внимания, голодные псы сплотились в стаю. Они часто пропадали на несколько дней в тайге, но неизменно возвращались к старательскому жилью, как будто надеялись, что люди за ними вернутся… После отъезда старателей собак было около двадцати, но из тайги возвращались не все. Люди на станции думали, что собаки становятся жертвами волков, пока один из проходящих охотников не рассказал, что видел, как псы загнали слабого своего собрата, и растерзали его.
Мы ничем не могли помочь обезумевшим от голода и страха животным, хуже того, скоро собаки стали для нас опасны. В трех километрах от метеостанции, на берегу Амыла находился пост гидролога, который и жил там же весь год, изредка приходя за продуктами на станцию, а ежедневная связь между нами происходила по рации. Однажды гидролог сообщил, что подвергся нападению трех старательских псов, которые устроили на него настоящую охоту. Старого человека спасло ружье и правильная реакция. После этого случая всем сотрудникам было запрещено покидать ближайшие пределы метеостанции, а гидролог был эвакуирован со своего поста и вывезен на лечение санвертолетом.
Вблизи от станции псы не нападали, но спокойствия не было. Существенно поредевшая стая одичавших собак нагоняла страх ночным воем. Когда в начале декабря выпало много снега и пробежки в тайгу для собак стали затруднительны, они пытались подобраться к станционным припасам и в нашу кладовку (у меня там еще остались говяжьи ножки, которые я берегла для новогоднего холодца). Соседство с голодными собаками стало так опасно, что на метеоплощадку ночью ходили только по двое и с оружием.
Охотники рекомендовали отстрелить собак, их оставалось не больше семи, но выходить далеко на их поиски никто не решался, да и с боеприпасами на станции было не густо. Мой муж решил отвадить собак капканами. Они были открыто расставлены по крыльцу, как предупреждение об опасности. Несколько ночей псы не подходили к крыльцу, но на третью ночь мы проснулись от страшного грохота и злобного воя. Муж думал, что истощенную собаку будет просто успокоить командами, обездвижить, а потом освободить от капкана. Он надеялся, что после такого урока собаки перестанут осаждать наше жилье. Но рыжий кобель, попавший в капкан, был силен и огрызался страшными челюстями, на команды не реагировал, блестел безумными волчьими глазами и бросался на мужа.
Мне было безумно жаль эту собаку, которая была предана своим хозяином и оставлена на произвол судьбы, а точнее, на верную смерть в таежной глуши. У нее не было выбора, она выживала так, как заложено в природе любого живого существа. И только человек был виновен в том, что эта собака превратилась в опасное и злобное чудовище… Я не видела, как мой муж убивал эту собаку, мне было больно и стыдно. Был ли из той ситуации другой выход, можно ли было сделать так, чтобы собаки вспомнили, что они не дикие звери, а друзья человека? Я не знаю.
После того случая, оставшиеся собаки навсегда исчезли из окрестностей станции. Наверное, этот рыжий пес был предводителем стаи, а без вожака собаки разбежались и погибли в тайге. На станции вздохнули с облегчением, до следующей осени, когда история с брошенными собаками старателей опять повторится…
Марианна Камышанская
